Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой-2
— В первый раз слышу, — недоумённо ответил генерал.
— И, тем не менее, это факт. Производится динамит и в Риге, и в Новгороде. Неужели в вашем корпусе с ним совершенно не знакомы?
— Лично я слышу о подобном в первый раз. Поговорю об этом с полковником Сиверсом. Кстати он ваш непосредственный начальник — руководит инженерами корпуса. Правда у Егора Карловича сейчас голова болит в основном по поводу возведения укреплений.
— Прекрасно понимаю, но неужели для доставки пары подвод с грузом из Новгорода, требует отвлечения начальника инженеров от выполнения его основных обязанностей?
— Это требует отвлечения от выполнения «основных обязанностей» даже меня, командира корпуса: нужно сесть и написать соответствующий приказ. Ну, то есть, не «сесть и написать», а продиктовать и подписать...
Но это, на данный момент, не столь важно. Чем предполагали заняться дальше, Вадим Фёдорович? Обучение пионеров моего корпуса, дело, конечно, достойное. Но вы, как я знаю, прибыли с отрядом...
Генерал выжидательно посмотрел на меня.
— Ваше превосходительство...
— Я же сказал: «Без титулования». Не та ситуация, чтобы тратить время на слова не несущие смысла. Слушаю вас.
— Отряд, которым я командую, успел себя очень хорошо зарекомендовать в организации всевозможных пакостей нашим французским «друзьям». В его составе опытные минёры и четверо лучших из егерей, не побоюсь утверждать, всей армии — бьют без промаха там, где почти любой другой представитель этого рода войск промажет. Каждый их выстрел — выведенный из строя вражеский солдат.
Мы уже неоднократно организовывали засады на небольшие, и даже довольно значительные отряды противника с неизменным успехом.
— Верю вам на слово, Вадим Фёдорович, — кивнул генерал. — Верю вашим словам и орденам на мундире. Но какого решения вы ждёте от меня? Какой задачи вашему отряду?
— В первую очередь, конечно, нужно научить подчинённых корпусу пионеров минировать поле боя. И опасные направления к позициям. Поверьте, это дорогого стоит, когда враг несёт неожиданные потери на позиции «последнего броска». «Ваши» французы с таким сюрпризом пока не знакомы, но на главном направлении, уже была неоднократно собрана «кровавая жатва» из егерских ружей и пушек по остановившемуся в недоумении противнику.
— Об этом подробнее поговорите с графом Сиверсом, я уже предупредил его о вашем прибытии. Представьтесь непосредственному начальнику, обсудите свои инженерно-минёрные вопросы, ознакомьтесь с позициями, ну а тогда с ним вместе — ко мне. А сейчас — прошу меня извинить, дела. Адъютант вас проводит к Егору Карловичу.
Интересно: у него в адъютантах уже сейчас Пестель, или тот позже на этой должности служил?
Оказалось — позже. Отвёл меня и представил Сиверсу, штабс-ротмистр Лейб-гвардии Гусарского полка.
— Прибыл в ваше распоряжение, ваше сиятельство! — не преминул отрекомендоваться я начальству. — Со мной подпоручик Соков и тринадцать нижних чинов.
— Рад познакомиться, уважаемый Вадим Фёдорович, — тепло улыбнулся мне полковник и, улыбаясь, протянул руку. — Счастлив принять под своё начало столь доблестного офицера и известного учёного.
Ого! А он и о моей научной деятельности в курсе?
— Не ожидал, что вы об этом знаете, ваше...
— Егор Карлович, — оборвал меня граф.
Понятно. Ну не я же сам буду строить беседу без оглядки на субординацию...
А ведь мы с ним практически ровесники — с виду лет тридцать брату командира Четвёртого кавалерийского корпуса.
И аристократизм из него так и пышет. Нет, нет, никакого снобизма, никакой позы — очень приветлив и прост в общении... Не объяснить... Просто чувствуется ПОРОДА. И нос, опять же, солидный.
Вот так зацепила меня эта дурацкая мысль, что потом во время всей дальнейшей беседы параллельно вилась и покоя не давала: более трёх четвертей аристократов — большеносые. Бывают, конечно, и исключения типа Давыдова или самого государя, но всё-таки...
В общем, постоянно приходилось изгонять из черепа мысли о «шнобелеметрии», и сосредоточиться на беседе с начальником инженеров корпуса.
— Честно говоря, Вадим Фёдорович, я хоть и рад вашему появлению, но удивлён оному. Мы не просили инструктора по минному делу у командующего. Конечно, и я сам, и мои офицеры, ознакомимся с вашими мыслями на этот счёт, и, несомненно, кое-что примем к исполнению.
— Егор Карлович, я офицер — мне отдали приказ, я его выполнил.
— Ещё раз повторюсь: очень рад, что вы у нас. Просто некоторое недоумение имеет место быть...
Ладно, давайте к делу!
Я рассказал об опыте минирования мостов, атаки переправ из засад, о растяжках на подступах к рубежу атаки, о фугасах и ложных фугасах, даже об огненных упомянул.
Сиверс слушал с живым интересом и периодически одобрительно кивал.
Однако, кое в каких вопросах потребовались разъяснения:
— Но ведь эти ваши глиняные горшочки с дробью, вряд ли способны истребить много солдат противника.
— А истреблять и не надо — умер данный пехотинец или ранен — не столь важно, главное, что он не способен атаковать, и натиск на наши полки окажется снижен, значит и ответный огонь окажется более эффективным.
Но, простите, Егор Карлович, для снаряжения этих мин желателен именно динамит, а не просто порох. Его превосходительство сказал, что в корпусе данного взрывчатого вещества не имеется.
— Что есть динамит? — приподнял бровь полковник.
Вот неистребим наш российский бардак — ни в двадцатом веке, ни в девятнадцатом. Командир инженеров корпуса ни сном, ни духом о новой взрывчатке. А она уже почти год как «на вооружении». Но, оказывается, только в отдельных подразделениях. Не здесь.
— Знаете, Егор Карлович, я вам лучше продемонстрирую его действие, чем буду объяснять. Не возражаете?
— Отнюдь. А когда? Вы раздразнили моё любопытство.
— Да хоть сегодня — мы привезли с собой пару десятков зарядов, но для нужд корпуса, да ещё и обучения этим пользоваться, доставленного совершенно недостаточно.
Год назад я наладил производство динамита в Новгороде. Прикажите отправить туда распоряжение о доставке пары повозок.
— Разумеется. Однако всё-таки после того, как вы продемонстрируете нам свои чудо-мины.
— Разрешите приступить к организации демонстрации?
— Успеется, Вадим Фёдорович, — охладил мой порыв Сиверс. — Давайте сначала обсудим до конца план ваших действий.
Предварительно договорились, что из своей роты капитан Геруа выделит под моё начало с десяток пионер и двух офицеров. Ну что же — попробуем.
Всё-таки препогано, что минёров не имеется вообще — они всё-таки азам химии обучены, да и отбирают туда по вышеприведённой причине ребят наиболее толковых. То есть, не уравнения реакций, конечно, писать (из умеющих делать сиё на всей планете вообще в наличии лишь один человек), но рассчитывать пропорции компонентов пороха, взвешивать и смешивать вещества — это вполне.
И сразу после того, как мелькнула эта мысль, затосковалось по Академии: жили бы с Настей в Питере, двигал бы я российскую науку вперёд семимильными шагами... Уже ведь и «Таблицу Демидова» есть из чего «соорудить», а имя я себе в научных кругах обеспечил — прислушаются и примут...
Поскорее бы «корсиканского людоеда» к ногтю прижать, тогда можно будет плюнуть на работы по всевозможным взрывчаткам, и возвести химию на пьедестал «Царицы Наук»...
Ну да ладно — пока не актуально.
Тему про активные минные заграждения в первой беседе со своим начальником я поднимать пока не стал — «кита нужно есть постепенно». Договорились, что подготовлю демонстрацию динамита через три часа, на чём временно и простились.
— Сколько демидомита-то? — Кречетов не заметил, что я уже вернулся.
Гаврилыч испуганно зыркнул на меня и тут же поспешил поправить расслабившегося подчинённого:
— Динамита, морда неграмотная! Три шашки его благородие приказали.
И уже ко мне:
— Вы не гневайтесь, господин капитан — это мы со всем уважением... Промеж себя только... Больно справную штуку вы придумали.
Вот сукины дети! Вот народ-словотворец! Это ж додуматься надо: «демидомит». Ну не устраивать же разнос, когда сам еле смех сдерживаешь.
— Не волнуйся, Гаврилыч, не сержусь я. Трёх хватит? Как думаешь?
— За глаза, ваше благородие — снесёт под корешок.
Для демонстрации выбрали сосну на опушке (Гринписа на меня нет). Должно произвести впечатление на Сиверса и всех, кто с ним пожалует.
Ну и горшочек с дробью тоже — вокруг него ребята расставляли мешки с землёй, чтобы можно было конкретно убедиться, сколько солдат противника пострадают вблизи «эпицентра».
Мне, кстати, и самому было до жути интересно — раньше до такого эксперимента не додумался.
Мешки расставляли так, чтобы сымитировать боевую колонну и посмотреть, сколько приблизительно народу и насколько серьёзно выведет из строя взрыв мины.
