Admin - Unknown
– Не совсем, – пробормотал Джош.
Люк молча складывал инструменты, как будто это могло спасти их обоих от взбучки, устроенной Флинчем.
– Я запретил использовать «Нейролинк» на человеке, и теперь, когда вы опять приобрели человеческий вид, снова спрашиваю: вы что, обезьяна? Заприте лабораторию на ключ. Жду вас снаружи. – Отдав эти распоряжения, Флинч вышел.
Люк и Джош, не говоря ни слова, кинулись на стоянку. Они были настороже, и не зря: клаксон заставил их оглянуться.
Флинч ждал их в своей машине, «кадиллаке» – седане, сиявшем хромом, с запахом дорогой кожи в салоне. Он жестом велел им сесть к нему. Люк нырнул на заднее сиденье, предоставив Джошу место смертника.
Профессор молча тронулся с места и проехал пару километров, прежде чем свернуть на обочину пустынной дороги. Открыв бардачок, он запустил в него руку и достал пачку сигарет.
– Выйдем, – предложил он. – Никто не знает, что я курю.
Дорога вилась среди полей, уходивших за горизонт.
– Зачем мы сюда приехали? – осмелился спросить Джош.
– Разве не ясно? Подышать воздухом.
Люк незаметно пнул Джоша, призывая его заткнуться. Флинч еще не закончил свое наставление. Раз он решил увезти их из Центра, значит, у него были на то веские причины.
– Вы достигли замечательных и пугающих результатов, – проговорил он, выпуская длинную струю дыма. – Само собой, никто не должен о них знать. Я прошу вас принять все необходимые меры для более эффективной защиты ваших персональных данных. У меня вопрос: можно назвать это клоном вашего мозга? Хотя это не важно. действуйте так, чтобы никто, кроме нас с вами, не заподозрил, чем вы занимаетесь. Раз мне удалось распутать ваши проделки в наших серверах, то это и другим под силу, а я бы хотел, чтобы никто и дальше ничего не понимал. Сегодня никто не сможет предугадать, как на это прореагировал бы наш Наблюдательный совет. Я сам не разобрался, в восторге я от этого невероятного научного прорыва или, наоборот, не одобряю его.
– Чего конкретно вы от нас ждете? – спросил Люк.
– Ничего не зная о ваших проектах, я не знаю и ответа на этот ваш вопрос. Смею предположить, что вы достаточно безумны, чтобы продолжить ваши опыты. Иное меня сильно опечалило бы. Вы так близко подошли к глубинной сути жизни, возможно, даже ее ухватили, но не воображайте, что вы ее поняли. Одно дело – поймать дикое животное, совсем другое – предвидеть, как оно себя поведет, третье – его приручить. Излишне вам напоминать, какой страх до сих пор внушает искусственный интеллект. А теперь представьте, какая возникла бы паника, если бы просочилась новость, что двое учеников чародея вооружили его человеческим сознанием! Будьте начеку, вы понятия не имеете, как он будет развиваться.
– Как вы нашли наш раздел в сервере? – спросил Джош.
– Лучше озадачьтесь вопросом, как скрыть его от всех остальных.
Флинч пообещал предоставить им независимый блок, предназначенный для хранения незаконченных проектов. Его можно было сравнить с архивным залом, где за долгое время скопилось столько пыли, что никому не пришло бы в голову что-либо там искать. Им предстояло так запрограммировать передачу своих данных, чтобы она осуществлялась между 20 и 23 часами, когда достигает максимума число запросов в сети. Недаром говорят, что лучший способ остаться невидимкой – раствориться в толпе.
Затушив сигарету, Флинч вооружился флаконом дезинфицирующей жидкости, протер руки и вернулся в машину.
– Вас подвезти или предпочитаете прогуляться по полям?
* * *
Через две недели все данные перекочевали на сервер, где никто больше не мог их отыскать, кроме тех, кто знал об их существовании и местонахождении. Джош и Люк возобновили свои эксперименты. Раз в неделю они устраивали сеанс коммуникации между Джошем и «Нейролинком». К концу сеанса Джош совершенно терял силы, для восстановления ему требовалось несколько дней.
11
Наступил вечер 4 июля. Город украсился гирляндами и трехцветными огнями. Почти на всех фонарных столбах красовалась реклама – меню ресторанов и музыкальные программы клубов, посвященные национальному празднику. Но ничто не могло соперничать с концертом на большой эспланаде у реки Чарльз. Он традиционно начинался в восемь вечера и завершался спустя два часа грохотом барабанов, оповещавшим о самом захватывающем моменте торжеств – грандиозном фейерверке, который запускали с речной баржи.
С полудня по городу слонялись туристы и горожане, к которым примешивались торговцы и видные люди города, многие в странных одеяниях, общим для которых было горделивое, усыпанное звездами полотнище родины, освободившейся от английского ига.
Джош обещал Хоуп, что они не пропустят ни минуты праздника. К шести часам вечера они присоединились к толпе, начавшей заполнять площадь.
Вечерний ветер подхватил первые аккорды электрогитары. Ударные заглушили рокот толпы, приветствовавшей аплодисментами оркестр.
Четверо друзей устроились впереди, в нескольких метрах от сцены.
Хоуп пригласила Касуко, чтобы Люк не оказался в одиночестве; втайне она надеялась, что между ними пробежит искра. Касуко была такой же прилежной и молчаливой, как он, и отказывалась считать притяжение противоположностей законом природы. Однако Джош шепнул Хоуп, что эти два голубка держатся обособленно даже в плотной толпе.
После часа концерта Джош снова наклонился к Хоуп.
– Умеешь танцевать рок-н-ролл? – прокричал он.
– Так же хорошо, как готовить, – ответила она.
– Не может быть! – гаркнул Джош что было силы.
Он схватил ее за руку, крутанул, притянул к себе.
– Это просто. Слегка отставляешь левую ногу, правая нога не двигается, шассе влево, руки на высоте плеч, левая-правая-левая, шассе вправо, пас – и все сначала. Я веду, ты подчиняешься.
Хоуп расхохоталась и повиновалась. Она не возражала показаться смешной, но в конце концов оказалась способной ученицей. Джош ускорил темп и стал ее крутить – раз, другой, третий, и она светилась улыбкой, от которой он сходил с ума.
– Голова кружится, – сказала она, желая его остановить.
– Это нормально! – проорал он. – Для того мы и танцуем!
– Нет, ненормально, – ответила она и потеряла сознание.
Джош бросился к ней, попытался поднять и увидел, что у нее закатились глаза. Она дрожала всем телом.
Его попытки привести ее в чувство оказались бесполезными. Он обнял ее, приподнял с земли. Танцевавшие рядом с ними не заметили случившегося. Джош попытался вытащить ее из толпы. При этом он вопил, надрывая глотку, чтобы привлечь внимание спасателей, стоявших у защищавшего сцену барьера, но музыку было не перекричать. Люк, стоявший в двух рядах перед ними, внезапно оглянулся и схватил Касуко за руку.
Джош двигался мелкими шажками, с огромным трудом прокладывая себе дорогу. Он нес Хоуп на руках, голова у нее болталась. У Касуко забурлила кровь, она мигом вышла из своего привычного спокойного состояния и стала бесцеремонно расталкивать зрителей, увлекая за собой Люка. Добравшись до Джоша, Люк подхватил ноги Хоуп, освободив друга от части веса.
– Выше! – крикнула Касуко. – Надо поднять ее над толпой, чтобы люди поняли!
Заметивший их спасатель заговорил по своей рации, двое его коллег стали прокладывать четверке путь. Когда все четверо выбрались из толпы, спасатели быстро отвели их к готовой сорваться с места машине «скорой помощи».
Хоуп уложили на носилки, санитар прижал к ее лицу кислородную маску. Ее лицо, только что пугавшее нечеловеческой бледностью, слегка порозовело. Джош залез внутрь машины, дверцы закрылись, включилась сирена.
Касуко узнала у одного из спасателей, что Хоуп доставят в приемное отделение клинической больницы. Схватив Люка за руку, она потащила его к своей машине.
Мигалка на крыше «скорой» озаряла улицу синими и красными бликами. Хоуп медленно приходила в себя. Джош не выпускал ее руку и не сводил с нее глаза. Он был так напряжен, что на лбу вздулась вена.
Хоуп приподняла с лица маску и робко улыбнулась.
– Чертов танцор… – пробормотала она. – Тебя нельзя подпускать к дебютанткам.
Потом она склонилась вперед и ее вырвало.
Санитар поддержал ее за плечи. Когда спазмы прекратились, он помог ее уложить.
– Уже близко, – сказал он. – Все будет хорошо.
* * *
Через полчаса в приемное отделение ворвались Люк и Касуко. Они увидели Джоша: он сидел на скамейке, закрыв лицо руками.
– Что они сказали? – спросил Люк.
– Пока еще ничего, только у нее что-то с кровью. Я рассказал про ее анамнез, они сделают ей томографию, но пока не знают когда.
К десяти часам приехал Бергер. В полдень Джош, Люк и Касуко узнали диагноз.
Хоуп оставалось жить не больше шести месяцев, вероятно, меньше.
Двигаясь как робот, Джош направился к телефонной кабине, но по пути, роясь в кармане в поисках мелочи, вспомнил про свой мобильный.
