Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология
Склонялась Лиззи.
Поила жаркие губы водой.
Прохладные листья ко лбу приложила,
И слезы катились холодной струей.
Когда же заря всех птиц разбудила
И ранние жницы прошли полосой
Туда, где, покрыты
Ночною росой,
Колосья и травы под ветром клонились,
Когда, встречая новый рассвет,
Кувшинки открылись в волнах,
Тогда и Лора проснулась от сна
И Лиззи она улыбнулась в ответ,
И Лиззи не раз и не два обняла.
В кудрях седины пропал и след,
Лицо ее было — как майский цвет,
И светилась ясная ласка в глазах.
Месяцы, годы прошли.
Замужем были они,
Сами имели детей.
Вечно гнездился страх
В сердцах у матерей.
Маленьких вместе созвав,
Лора о прежних днях
Им говорила порой,
О невозвратных днях.
Говорила им про заклятый луг,
Куда сходились гномы в круг,
Про их плоды, как медовый цвет,
Ядовитей которых нет
(Не бывает таких в городах).
О том, как сестра ее спасла,
Хоть сама под смертный удар пошла —
Ей лекарство огненное принесла.
И, детские руки взяв в ладони,
Она заставляла их повторять:
«Какая бы ни была пора,
Самый верный друг на свете — сестра.
Если ты сбился с пути,
Поможет она дорогу найти,
Даст тебе силы, любя,
Если ты пошатнулся, поддержит тебя».
Перевод Е. Полонской
T.E. (Thomas Edward) Brown (1830–1897)
Euroclydon
Scarce loosed from Crete —
Then, borne on wings of flame
And sleet,
The Euroclydon came.
Strained yard, bent mast,
With fury of his mouth
The blast
Compels us to the South
Canst see, for spume
And mist, and writhen air,
A loom
Of Clauda anywhere?
Balked hopes, fooled wit!
Ah soul, to gain this loss,
Didst quit
The shelter of His cross?
Dear Lord, if Thou
Wouldst walk upon the sea,
My prow
Unblenched should turn to Thee.
Wind roars, wave yelps —
To Thy blest side I’d slip,
Use helps,
And undergird the ship.
Opifex
As I was carving images from clouds,
And tinting them with soft ethereal dyes
Pressed from the pulp of dreams, one comes, and cries:
“Forbear!” and all my heaven with gloom enshrouds.
“Forbear!” Thou hast no tools wherewith to essay
The delicate waves of that elusive grain:
Wouldst have due recompense of vulgar pain?
The potter’s wheel for thee, and some coarse clay!
“So work, if work thou must, O humbly skilled!
Thou hast not known the Master; in thy soul
His spirit moves not with a sweet control;
Thou art outside, and art not of the guild”.
Thereat I rose, and from his presence passed,
But, going, murmured: “To the God above,
Who holds my heart, and knows its store of love,
I turn from thee, thou proud iconoclast”.
Then on the shore God stooped to me, and said:
"He spake the truth: even so the springs are set
That move thy life, nor will they suffer let,
Nor change their scope; else, living, thou wert dead.
“This is thy life: indulge its natural flow,
And carve these forms. They yet may find a place
On shelves for them reserved. In any case,
I bid thee carve them, knowing what I know”.
Томас Эдвард Браун (1830–1897)
Эвроклидон[64]
Минули Крит…
Рожден огнем и мглой
Летит
К нам эвроклидон злой.
Он яр, гневлив!
Согнулась мачта вдруг,
Порыв
Отбросил нас на юг.
Вслепую шли,
Кружилась брызг пурга…
Вдали
Не Клавды ль берега?
Надежды нет!
Неужто пытка та —
Ответ
Забывшему Христа?
Избегнет гроз
Тобой хранимый чёлн!
Христос!
Ходил ты между волн.
Пусть воет мрак…
От носа до кормы,
Будь благ!
Обвяжем лодку мы!
Перевод В. Раскумандрина
Ремесленник
Когда картинки я из облаков
Вырезывал, расцветки неземной,
Вдруг голос разразился надо мной:
— Не смей! — и взвился тьмой небес покров.
«Не смей! Ты не воспримешь кожей рук
Изысканную дрожь эфирных сфер:
Простая боль сойдёт тебе в пример?
Тебе — лишь глина да гончарный круг!
Трудись, коль должен, ты, кто ниже всех!
Ты Мастера не знал, что всех сильней;
Не властен дух его в душе твоей,
Ты одинок и не допущен в цех».
Я встал, воспрянув духом наконец,
Пробормотал: «Есть Бог, что выше нас.
Его порука и любви запас
Мне ближе, чем бунтующий гордец».
И Бог ко мне склонился с высоты:
«Он прав, пружины жизни мерят срок
Твоих страданий, а крутнуть бы смог
Их вспять — тогда бы жил без жизни ты.
Живи в простом потоке бытия
И вырезай картинки. Пусть найдёт
Себе из них любая место. Вот
Тебе совет — в нём всё, что знаю я».
Перевод Б. Булаева
James Clerk Maxwell (1831–1879)
The Vampyre
