Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах - Антология
Один ей корзинку протянул,
Другой подал поднос…
Третий венком перед ней взмахнул
Из крупных орехов, колосьев, листов
(Таких у людей не бывает венков),
А тот, что с тарелочкой золотой,
Ей целую гору плодов подает.
Но Лора стоит, ничего не берет…
Денег она не имеет.
Хвостатый голосом сладким, как мед,
Предложил ей отведать скорее…
Мурлыкнул тот, что с кошачьим лицом…
Пролаял умильно тот, что с хвостом,
Змеиный промолвил два слова невнятно.
Один миловидный сказал: «Как приятно»,
И кто-то по-птичьи присвистнул потом.
Белозубая Лора сказала спеша:
«Добрые люди, не имею монет,
Красть не хочу у вас, о нет!
Нет медяков у меня в кошельке,
И серебра не бывает,
Все мое золото в том лепестке,
Который осенью вихрь для забавы
Кружит над вереском ржавым».
«У тебя золотые кудри есть, —
Ответили те лукаво, —
Отдай нам локон золотой».
Золотую прядь она сама дает,
Она прослезилась жемчужной слезой
И стала плоды золотые есть.
Вкус их слаще, чем горный мед,
Он крепче радующего сердце вина,
Из них струится прозрачный сок, —
Таких никогда не едала она.
Кто мог бы ей сделать теперь упрек!
Впилась в золотой и красный плод
И сок его прохладный пьет и пьет.
Его взрастил неведомый сад,
И вот уж зубы у ней болят.
Тогда кожура отлетает прочь,
И камень видит вместо зерна.
Что же было тогда, день или ночь,
Когда домой пришла она?
Лиззи ждала ее у ворот
С ворохом мудрых советов;
«Кто же так поздно гулять идет?
Девушкам вредно это.
Зачем слоняться одной по лугам, —
В сумерки гномы бродят там.
Вспомни о бедной Дженни.
Встретилась с ними при лунном свете,
Приняла их подношенье,
Плоды она ела,
Запах вдыхая
Странных цветов нездешнего края,
Где лето лето сменяет.
Бедняжка при солнечном свете
Совсем истомилась потом,
Искала их ночью и днем,
Найти не могла, посерела лицом
И с первым снегом ушла,
И даже трава с тех пор не росла
Там, где она в могилу легла.
Ромашки я там посадила весной —
Не выросло ни одной.
И ты у ручья не стой!»
Лора ответила: «Молчи,
Молчи, сестра, я посмела,
Я сегодня плоды эти ела,
И столько, сколько хотела.
А завтра ночью опять
Куплю их». И стала сестру целовать.
«Я принесу тебе завтра сливы,
Целую ветку, с листами,
И вишни с особым отливом.
Что за финики были
Под моими зубами!
И ломтики дыни ледяной
Заполнили целый поднос золотой,
Его не могла я поднять рукой.
На персиках — какой пушок!
Без единой косточки виноград,
Какой аромат струит тот сад,
Где они растут, чистый воздух пьют,
Словно вечно лилии там цветут,
И сама земля — как медовый сок!»
Утро встало
С первым петушьим сигналом;
Словно две пчелки скоры,
Встали Лиззи и Лора,
Мед принесли, подоили коров,
Вымели пыль изо всех углов,
Тесто замесили из пшеничной муки,
Тесто катали, пекли пирожки,
Сбили масло и сливки взбили,
Всех накормив, шить сели тогда —
Как скромные девушки поступают всегда.
Лиззи труду отдавалась вполне,
Лора — с усильем,
Точно больная, точно во сне.
Одна щебетала, как птичка днем,
Другая о ночи мечтала тайком.
Уж и вечер недалек.
Сестры с кувшинами пошли к ручью.
Лиззи глядит на сестру свою:
Лора — словно блуждающий огонек.
Кувшины наполнили водой,
Лиззи нарвала красивых гладиол
И молвила: «Солнце садится, пора домой,
Освещен лучами самый дальний холм.
Лора, пойдем, все подруги ушли,
Даже белки не прыгают больше вдали.
И птицы и звери ушли на покой».
Но Лора ответила: «Берег крутой».
Лора ответила: «Еще рано.
Ветер не стих… ни росы… ни тумана».
Тем временем жадным ухом ловила,
Не услышит ли на лугу хоть раз
Знакомые крики: «Купи! Купи у нас!»
И звон повторный
Сладких речей.
Но сколько она ни сторожила,
Гномы не проходили, по лугу
Скользя, толкая друг друга,
Только одни стада
Паслись, как всегда,
В самом дальнем краю,
А от странных торговцев не осталось следа.
Лиззи спросила: «Лора, что же мы ждем?
Они вновь кричат, предлагают плоды.
Мне так страшно, уйдем скорей от беды.
Домой пойдем.
Звезды взошли, месяц согнул свой лук,
Кругом светляки замерцали вдруг.
Уйдем, пока тьма не легла вокруг.
Если ветер летучий
Пригонит тучи —
Он промочит нас, погасит все огни,
И мы будем плутать в лесу одни».
Лора вдруг стала, как мрамор, бледна.
Она поняла, что Лиззи одна
Слышит на этот раз
Крики гномов: «Купи у нас! Купи у нас!»
Знать, Лоре уже не увидеть плодов,
Никогда не изведать сладости той,
Стать слепой и глухой,
Знать, ствол ее жизни упасть готов.
Промолчала она с болью в душе
И вдруг домой побежала.
Дотащилась едва, легла в постель,
И ждала, пока Лиззи уснула,
И тогда зарыдала,
Стиснув зубы в желании страстном,
И казалось, что сердце ее порвется.
День за днем, за ночью ночь
Лора ждала напрасно
В долгом молчанье, в молчанье страстном.
Не пришлось ей услышать, как много раз
Гномы звали и звали: «Купи у нас!»
Не пришлось ей увидеть, как на лугу
Гномы плоды предлагают в кругу.
Но когда появилась полная луна,
Лора стала чахнуть, — все знали: она больна,
И ущербный месяц возьмет ее с собой.
