Хроники особого отдела — 2 - Александр Игнатьев
– За пятьсот лет не заплевали, а сейчас, значит, слюна стала ядовитая? – возмущался бойкий оппонент.
Ксения посмотрела на чету улыбающихся Худояровых и, с удивлением, подумала, как хорошо и спокойно у неё на душе, в этом, давно ставшем родным доме.
– Похоже, что мы в последний раз так собрались? – вдруг вырвалось из груди.
Отец Василий резко повернулся, и его зелёные глаза внимательно посмотрели на неё. Ксении почудилось, что в глазах их воцерковленного друга промелькнула такая же глубокая печаль, как и в глазах Елены Дмитриевны.
– Не все прощаются, – глухо буркнул он.
– Не все… – согласилась Елена Дмитриевна. – Но мы с тобой, Васенька, навсегда. Так что и не спорь со мной сегодня.
Она тряхнула головой, взгляд стал злым и дерзким, но глаза покраснели и губы задрожали.
Борис, в изумлении, увидел, что эта невозмутимая и, даже холодная, женщина задрожала, как лист на ветру, а самоуверенный русский поп, кряхтя, подошёл к ней и... обнял.
Тишина повисла на веранде старой дачи.
Борис вздохнул и, чтобы развеять гнетущую обстановку, тихо, стараясь не заикаться на трудных русских словах, начал:
– «Троица» Рублёва написана на деревянной небольшой доске, которую почти разрубили в семнадцатом на дрова. Слева наискосок идёт глубокая трещина, которая повредила лакокрасочный слой. На иконе – три ангела, которые словно парят без основы над чашей, в которую помещена голова тельца. Фигуры ангелов образуют круг. Их взгляды устремлены в вечность.
Необычность иконы в том, что на Руси вообще не писали в таком стиле, да и в христианском мире таких парсун мало...
Есть ещё одна вещь, на которую все обращают внимание, но почему-то боятся сказать об этом – это лица ангелов. Они практически одинаковые и все женские. Предполагают, что Богородица, заступница Руси, всегда рядом. Недаром же, все пять чудесных животворящих русских икон посвящены ей.
– При хорошей женщине и мужчина может стать человеком! – строго подвела итог рассказу супруга, Ксения. – А Троица волшебная?
– Нет, – муж пожал плечами. – Просто икона.
– А смысл в ней есть?
– Какой в иконах смысл? Иконы – чудо божие. Смысл в Вере, – буркнул Василий Иванович.
– А чудотворные иконы на Руси – это какие? – поинтересовался генерал у Бориса.
– Я бы выделил Тихвинскую, Казанскую, Владимирскую, Грузинскую иконы Богоматери и «Неопалимую Купину».
– Но для себя каждый выделяет свою Икону, с которой может поделиться горем, болью и даже радостью, – вдруг услышали от Рашида Ибрагимовича. – А у мусульман запрещено изображение человека и животных…
Он впал в глубокую задумчивость и грустно посмотрел в пол, брови его сурово сдвинулись, а губы шептали что-то величественное и непонятное:
– Бисмилляхи ллязи ля иляха илля Хува р-Рахману р-Рахим. Аллахумма азхиб анни ль-хамма валь-хузн (1)
(С именем Аллаха, кроме которого нет Бога, милостивого, милосердного. О, Аллах, избавь меня от тоски и печали)
***
Совсем перед празднованием 33-летия со дня Великой Победы случилось в СССР «ЧП». 20 апреля 1978-го года вблизи от финской границы был подбит и посажён корейский «Боинг-707-321B», выполнявший рейс в Сеул из аэропорта Орли. Самолёт успел пролететь над Британским королевством, пересёк Гренландию, а потом, внезапно, сделал плавную дугу и направился почти обратно, в сторону Финляндии и Карелии. Как потом объяснили специалисты, штурман, при расчёте маршрута, не учёл рядом расположенного Северного полюса. Самолёт обнаружили ПВО СССР далеко на подлёте – ещё в 400 км от границы. Но подумали, что возвращается на базу свой самолёт, забывший включить позывные. После долгих выяснений: «Какой болван летит?», уже над Кольским полуостровом на перехват отправили истребитель. Лётчик пролетел вокруг самолета, осмотрел его и доложил: «Гражданский». Тем временем, испуганный видом «Су-15» кореец начал разворот. Доклад о диверсанте, быстро улетавшем в сторону Финляндии, был отправлен в Москву. Пришёл приказ: «Нарушителя уничтожить!».
Военный лётчик даже попытался разубедить начальство – мол, это гражданские, но потом были выпущены две ракеты. Первая предупредительная – мимо. Вторая вырвала часть крыла. Несмотря на это, гражданский лётчик-ас смог посадить самолёт на лёд озёра Корпиярви в Карелии. Погибли два пассажира, во время разгерметизации салона.
Никого из участников происшествия не судили, не посадили, правда, и не наградили. Действия ПВО были признаны правильными.
Пассажиров быстро вывезли. Корейских пилотов судили и помиловали. Чёрные ящики, снятые с самолета, авиакомпании не вернули. Шпионского ничего не обнаружили. Зато, разобрав новый «Боинг», заинтересовались автоматикой слива топлива, лёгкими сотовыми перегородками крыльев и аварийной радиостанцией. Все новинки уже в 1980 году были использованы в гражданской авиации СССР. «Значит, не зря стукнули…», – сказал заместитель главкома войск ПВО Евгений Савицкий.
Почти анекдотичная и так относительно благополучно закончившаяся победой СССР история, к сожалению, имела своё продолжение. Спустя пять лет «Су-15» сбил, при схожих обстоятельствах, над Сахалином «Боинг» с 269 пассажирами на борту. Погибли все.
Той же удивительной весной произошла и другая Победа. Настоящая, пусть и спортивная.
После «пражской весны» прошло 10 лет. События, которые, в результате, привели к вводу советских войск в Прагу, давно вошли в летопись мировой истории. И вот, как и той весной, вся Чехословакия скандировала: «Сейчас или никогда!», «Вспомнить всё!». Чехи готовились отпраздновать будущее событие грандиозным разгромом русских. Да, хоккеистов, а не военных, главное – русских! И неважно, что в составе сборной Союза уроженцы разных республик и разных национальностей. Для высокомерной Европы все были «русскими медведями».
Прага пестрела антисоветскими плакатами. Правительство решало – а не ввести ли в столицу войска? Все ждали финальный хоккейный матч чемпионата мира. В таких условиях Ю.В. Антропов принимает решение направить в «дружественную Прагу тысячу болельщиков». Беспрецедентный шаг для Москвы. ЦК готовит план мероприятий: посещение крупных заводов, участие в демонстрации 1 мая, возложение венков 9-го.
Советских же хоккеистов в это время старательные чехи «гостеприимно» разместили в старом здании закрытого на ремонт отеля. Кормили скудно. Воду приходилось покупать в магазине напротив. Душ не работал. Зато гостиница располагалась рядом с советским посольством!
Справедливость и законность тоже были «европейскими». Назначенные судьи весьма далёкие от судейства — карали игроков даже на скамейках запасных. Дальше началась форменная вакханалия. Все мероприятия, проводимые в эти дни в Праге не только на фабриках и заводах, но и в школах, и в больницах, имели выраженный антисоветский характер. Кроме того, хоккеистам приходилось выдерживать давление с трибун. С трудом, (и без
