Санин Евгений - Святая - святым
- Как… ты здесь? – ничего не понимая, уставился он на Марцелла.
- А где ж мне еще быть? – огрызнулся тот. – Как видишь, пришел, как нельзя вовремя!
- А кто же тогда там?..
- Где – там?
- В твоей каюте!
- Как кто? Никого!
- Как никого?! – округлил глаза Гилар. - Я только что проходил мимо - дверь открыта… в каюте мужская фигура, а твой голос тут. Я ничего не понял и – скорее сюда!..
- Что-о? – вскричал Марцелл, с мечом наперевес бросаясь в каюту.
Пробыл он там совсем недолго и, появившись с зажженным канделябром в руке, сказал:
- Да. Похоже, ты прав, Гилар! Клепсидра опрокинута. Но, может, это я уронил её, после того, как ты разбудил меня?
- Я? Тебя?! – изумился еще больше, чем минуту назад, увидев Марцелла у мачты, Гилар.
- Ну, а кто же тогда растолкал меня и твоим голосом сказал, что я срочно должен подняться на палубу?
Марцелл посмотрел на потерявшего дар речи капитана, вернул меч охраннику и устало сказал:
- Ладно. Завтра разберемся. Крисп, в каюту! – не глядя на сына, коротко бросил он. – Юнгу выпороть хорошенько… Двадцать, нет – тридцать плетей! Сейчас же! На палубе! А этого…
Марцелл показал канделябром на отца Нектария:
- Этого заковать и держать на цепи до того момента, когда я сдам его властям!
- А есть ли у тебя основание для обвинения? – не без тревоги шепнул Гилар, на что Марцелл с твердой уверенностью ответил:
- Есть! И поверь, такое, что любой судья сочтет его предостаточным, чтобы вынести ему самый суровый приговор! Да! И еще… - с усмешкой прищурился он. - Юнгу можешь освободить от прежней обязанности. Теперь я сам, лично буду следить за ним. Ведь я же обещал тебе это, верно, Крисп?
Тот понуро кивнул и следом за отцом направился в каюту.
Мимо них с почтительным поклоном прошмыгнул заспанный, шатающийся спросонья, Плутий Аквилий. Криспу неожиданно показалось, что глаза его блеснули совсем не как у человека, еще не отошедшего ото сна. Но до Плутия ли было ему в тот миг?
В каюте он быстро разделся и нырнул в постель.
Не разговаривая с ним, Марцелл сел за стол и второй раз за эту ночь принялся проверять содержимое своей сумки. Он снова и снова пересчитывал эдикты, осматривал печати. Криспу, наблюдавшему за ним из-под прищуренных век, хорошо было видно, что отец давно уже убедился в том, что всё на месте, но делал это только для того, чтобы успокоиться. А еще – ну, кто лучше Криспа знал своего отца, - уже простив его, Марцелл прикидывал, как бы завтра начать разговор с любимым сыном так, чтобы им обоим казалось, что ничего плохого между ними не произошло в эту ночь…
«Ах, отец, отец!.. Самый родной ты мой человек…»
Крисп натянул одеяло до подбородка, чтобы Марцелл не заметил, что он счастливо улыбается. А он, несмотря на только что пережитое, был действительно счастлив. И потому, что успел к отцу Нектарию. И потому, что теперь был спокоен за своего отца.
Одно только было непонятно Криспу: кто же все-таки разбудил Марцелла?
«А впрочем, какая теперь разница?» – мысленно махнул он на это рукой.
И, уже засыпая, подумал:
«Неужели когда-нибудь всё будет иначе?..»
4
- Ну? – уже с угрозой спросил Макс.
«Неужели когда-то всё так и было?» - Стас потянулся, зевая, и закрыл тетрадь, дойдя ровно до её половины.
«Тогда ведь ни телевизора, ни электричества не было! – поежился он. - Как они жили? Что знали? Науке вон до сих пор не все до конца известно, а уж тогда…»
Новых гостей давно уже не было. После старушки зашел ненадолго дядя Андрей, которому отец еще более строго посоветовал меньше есть мясного и больше двигаться. Затем забежала соседка попросить таблетку от головной боли.
И – как отрезало.
Прошел час, другой… протянулся третий.
Стас уже давно изнемог на кухне, но никак не мог заставить себя пойти в свою комнату.
Через приоткрытую дверь донесся разговор родителей. Он услышал свое имя и прислушался.
- Всё сидит и сидит! Читает! – явно пытаясь разжалобить отца, говорила мама. – Может, отпустим его сегодня?
Но тот был неумолим:
- Сказал завтра, значит, завтра!
- Правду сказала та старушка, что у тебя нет сердца!
- Зато есть ум, и у него теперь будет! Всё, не мешай работать. Сейчас главу диссертации допишу и схожу навестить Тихона Ивановича!
- Вот-вот, у тебя одни Тихоны Ивановичи на уме!
- Да пойми ты… - отец, очевидно догадавшись, что сын подслушивает их, подошел к двери и плотно закрыл ее.
Но Стас особо не огорчился этому.
Наоборот, его вдруг осенило:
- А почему это я должен бояться? Не лучше ли просто взять да избавиться от креста? А что – папа пойдет в медпункт… Я отдам ему этот крест… Он передаст его отцу Тихону. И всё! Как это я раньше не догадался?
Насвистывая от радости, он направился через родительскую комнату прямо к себе.
Папа с мамой сразу смолкли на полуслове и сделали вид, что смотрят телевизор. Там действительно показывали что-то интересное.
Стас, не отводя глаз от экрана, открыл свою дверь, закрыл за собой, обернулся и… замер.
На подоконнике его комнаты, словно у себя дома, сидел и самым наглым образом смотрел на него – Макс!
- Ты? – только и смог прошептать Стас.
- Я, - невозмутимо подтвердил Макс.
- Здесь?
- Ну…
Стас не спросил, зачем он пришел. Макс не сказал, зачем он тут. Обоим и так всё было ясно…
Стас невольно оглянулся… потом посмотрел на сумку. Судя по все так же выглядывавшей из-под кровати лямке, она была на месте.
«Странно… - не понял он. - Он же давно мог запросто взять ее и убежать!»
Макс перехватил недоуменный взгляд Стаса и усмехнулся:
- Удивляешься, почему я эту сумку не утащил? Как бы не так! Меня, считай, полдеревни у вашего дома видело. Полезть тебе под кровать, значит, самому себе с пола срок поднять. Года на два, а то и на все четыре! Тут все только этого и дожидаются. Не-ет, сесть я всегда успею. А крест… его ты мне сам отдашь!
Стас снова оглянулся на закрытую дверь. Родители были так рядом… и так далеки!
- Ну? – уже с угрозой спросил Макс.
Стас промолчал, лихорадочно соображая, как поступить. С одной стороны, правильнее было отдать крест через отца его хозяину, с другой – намного выгоднее – Максу. Была, правда, еще третья сторона – Ваня. Что скажет на это он? И… четвертая – Ленка. Хоть и маленькая, но ее мнением он почему-то дорожил... Правда, им можно будет сказать, что Макс заставил его сделать так. И потом – Ванька сам виноват! Он просил его этот крест сюда приносить?..
- Ну! – подался вперед, явно готовясь к прыжку, Макс.
- Но крест же – не мой…
- Тем лучше, легче отдавать будет!
- А… если не отдам? – облизнув губы, на всякий случай уточнил Стас и, сникая под холодеющим взглядом Макса, добавил: - Ну, так просто… задаром?
- О! Это совсем другой разговор, - одобрительно кивнул Макс и уже деловито осведомился: – во сколько его ценишь? Только учти, здесь - деревня, мы московских цен не понимаем!
- Крест старинный, одни рубины чего стоят... Ты сам слышал, ему цены нет… - забормотал Стас, но Макс грубо оборвал его:
- Ну!! – в третий и, судя по тону, явно в последний раз, сказал он. - Говори прямо - чего за него хочешь?
Стас секунду помедлил и сказал:
- Свой плеер!
- На! - с готовностью выполнил его желание Макс, возвращая знакомый плеер. - Слушай на здоровье!
- И еще… серебряный рубль, который я выспорил у Ваньки! – выпалил Стас.
Макс порылся в карманах и достал тот самый, заветный рубль.
- Этот, что ли? Держи! Всё? А теперь – гони сюда крест!
Стас нагнулся, вытащил сумку из-под кровати и протянул Максу.
- Всё не надо! – предупредил тот. – Только крест!
Стас пожал плечами – крест, так крест, и, достав из сумки бархатную коробку, протянул Максу.
Тот захотел здесь же открыть её, но вдруг за дверью послышались приближающиеся шаги…
- Ладно, пока! Потом полюбуюсь! – подмигнул Макс и, спрыгнув, исчез, будто его и не было.
Дверь комнаты открылась, и вошел отец. Судя по выражению его лица, мама все же не дала ему дописать главу диссертации и уговорила уже сегодня простить сына. Так бы оно, наверное, и было, но…
- Ну, как ты тут? – войдя, нарочито строго поинтересовался отец и, увидев в руках у Стаса плеер, уже всерьез нахмурился: - Это что – снова не слушаться? Я же велел сразу отдать его мне! Дай сюда! Завтра получишь…
Он отобрал плеер и заметил лежавшую на столе монету.
- Серебряная? Очень хорошо. Мы положим ее в графин. Вода здесь, кто его знает, какая! А серебро прекрасно убивает микробы!
