1928 год: ликвидировать ликвидаторов. Том 2 - Августин Ангелов
Глава 17
Новый день начался с Эльзы. Когда я вошел к себе в кабинет, секретарша раскладывала свежую иностранную прессу на столике возле черного кожаного дивана, но, тут же подошла и обняла меня, сказав:
— Как же я соскучилась!
Потом страстно поцеловала. А мое общее самооздоровление действовало все лучше, болячки отступали, поэтому и желание росло. Не в силах совладать с собой, я обнял ее крепче и прижал к себе ее бедра. Потом мы упали на диван вместе. Причем, она быстро устроилась сверху. Когда все уже произошло, Эльза сказала:
— Я почти не спала сегодня, всю ночь думала.
— И что же надумала? — спросил я, усевшись на диване и обняв ее.
— Думала, что уже и позабыли вы про меня, Вячеслав Рудольфович.
Я удивился:
— Что за глупости, Эльза?
— Так вы же не подходили даже ко мне всю последнюю неделю, — сказала она.
Я пробормотал:
— Неужели не знаешь, сколько дел навалилось на меня в связи с этим паскудным Ягодой и его «ягодниками»? Да и троцкисты эти, проклятые, постоянных хлопот требуют. А еще сейчас, в добавок ко всему, Сталин отсылает меня в Сибирь.
Она встрепенулась:
— Как? Он вас в Сибирь сослать собрался? За что?
И тут же выпалила:
— Я поеду с вами в ссылку! Чтобы ни случилось, я хочу быть рядом до конца!
Эльза, конечно, меня растрогала горячностью порывов, но я поспешил успокоить ее:
— Ты не так поняла. Генсек меня в командировку посылает, чтобы навести порядок с изъятием хлеба у крестьян-кулаков и начать там коллективизацию.
— Я все равно хочу ехать с вами, — сказала она решительно.
И в этот момент мы услышали, как кто-то вошел в приемную, ведь большая двойная дверь, ведущая из приемной в мой кабинет, на этот раз оказалась открытой. Мы так быстро поддались порыву страсти, что даже не подумали закрыть ее. Эльза вскочила с дивана и, быстро поправив свою зеленую юбку, выбежала встречать посетителя, которым оказался мой заместитель Глеб Бокий.
— Есть интересные новости, Вячеслав Рудольфович, — проговорил он с порога, даже не обратив внимания на мою растрепанную секретаршу.
— Закрывай двери, садись и рассказывай, — указал я ему на кресло для посетителей, а сам уселся за письменный стол.
— Так вот, моя прослушка в Горках зафиксировала телефонный звонок и длинный разговор Троцкого с Блюмкиным.
— Он же, вроде бы, до сих пор в отпуске, — сказал я, вспомнив, что Якова Блюмкина, одного из талантливых агентов ИНО, резидента в Стамбуле, Трилиссер отозвал в Москву в середине ноября прошлого года. Потом, припомнив и еще одну деталь из прочитанного мной в своей прошлой жизни в будущем, что этого Блюмкина в дальнейшем, действительно, связывали с Троцким, я задал вопрос:
— И о чем же они беседовали?
Бокий ответил:
— В том-то и дело, что о разной ерунде. И я думаю, что это какой-то шифр. Но, разгадать его пока не смог.
— Есть ли расшифровка разговора? — поинтересовался я.
И Бокий, вынув из папки машинописные листы, протянул их мне.
Там, действительно, была напечатана какая-то галиматья:
Троцкий: «Здравствуй, Яша! У нас тут большое чаепитие на пикнике. Кружок единомышленников в Горках. А ты как поживаешь?»
Блюмкин: «Ничего плохого. Рыбу ловлю потихоньку. На базар хожу и к родственникам».
Троцкий: «А ты на сома попробуй пробить лунки».
Блюмкин: «Можно попробовать. Но сом — не щука, которая спит под корягой».
Троцкий: «А на охоту не собрался еще? Медведи нынче большие выросли. Расплодились. Берлоги повсюду в лесу».
Блюмкин: «Медведи даже слишком большие. Увесистые. Обычное ружье не подойдет. Нужно удлиненное».
Троцкий: «Ну, а как с охотой на лося? Думаешь уже что-нибудь по этому поводу? Сильно советую».
Блюмкин: «Лось пугливый теперь пошел. С большими рогами. Бодаться будет. Но, если храбрости наберусь, то можно попробовать».
И дальше все в том же духе на две с половиной страницы.
— Хм, действительно, очень похоже на шифр, — пробормотал я.
Текст насторожил и меня именно своей бессмысленностью. Ну, не будут терять время Троцкий и известный чекист на такой дурацкий разговор об охоте и рыбалке! И я сказал начальнику СПЕКО:
— Значит так, срочно ищи этого Блюмкина. Они с Троцким явно что-то замышляют. За Блюмкиным установи плотное наблюдение. Но, пошли грамотную «наружку», чтобы не спалились. Объект очень непростой, любые фокусы может выкинуть.
— А стоит ли допрашивать самого Троцкого? — спросил Бокий.
— Нет, Глеб. Он, наверняка, станет утверждать, что разговор, на самом деле, шуточный получился. О рыбалке, охоте и о том, как Блюмкин проводит отпуск. Больше ничего. И этим мы Троцкого не прижмем и не запугаем, а только спалимся сами. Он сразу поймет, что все разговоры прослушиваются. А нам нужно по этому каналу телефонного общения продолжать выявлять его подозрительные связи. Он и без того осторожен, как видишь, раз говорит какими-то кодированными фразами. Расшифровать эти коды, как можно скорее, входит в прямые обязанности твоего отдела. Так что действуй. Мне нужно, чтобы ты сосредоточился на дешифровке и, разумеется, на самом Блюмкине, — поставил я задачи.
И тут Бокий пожаловался:
— Дело в том, что этого Блюмкина я сразу начал искать. Вот только, после этого разговора по телефону он исчез из квартиры. И никто не знает, где он. Но, мне не кажется, что он мог поехать на охоту или на рыбалку на самом деле.
— Мне тоже, — кивнул я. И спросил:
— Дешифровать когда сможете?
— Пытаемся, — пожал Бокий плечами.
И я про себя подумал: «Только мне еще не хватало, чтобы Троцкий и этот Блюмкин замутили какой-то заговор». Ведь был Яков фигурой известной среди разведчиков разными своими тайными операциями. Прославился он в 1918 году, как убийца посла Германии графа фон Мирбаха. Читал я про версию, что именно Блюмкин убил Есенина, затесавшись в богемную среду под видом поэта. И, вроде бы, являлся он даже прототипом для Штирлица, поскольку стоял у истоков организации знаменитой «Красной капеллы». А еще он был удивительно везучим, благополучно пережив несколько покушений. Выжил даже тогда, когда
