Санин Евгений - Денарий кесаря
Оба дежурных – один на входе, другой, принимавший деньги и записывавший посетителей – бросились наперерез военному и сбили его с ног.
Подбежавший мужчина заломил ему руку и, разжав кулак, восторженно показал большую серебряную монету:
- Вот он!
Дежурные подняли и повели не сопротивлявшегося больше военного к руководству клуба. За ними, припадая на хромую ногу и опираясь на палку, засеменил помощник генерального прокурора. Вскоре один из дежурных вернулся и, как ни в чем не бывало, продолжил записывать данные Василия Ивановича.
- Что там случилось? – спросил он, получая обратно паспорт и протягивая входной рубль.
- Да вон, у майора «крыша поехала»! Увидел редкий рубль Петра Первого. Денег на него не хватило, а приобрести хочется. Ничего лучшего не придумал, как схватил и бежать! Да разве отсюда убежишь? Тем более что этот случай не первый, и нам дана инструкция быть всегда наготове!
Вскоре вернулся и второй дежурный. Он подвел поникшего офицера к выходу и демонстративно закрыл перед ним дверь, которая тут же открылась перед очередными посетителями.
- Ну, и чем там дело закончилось? – спросил, не переставая заполнять ведомость, его коллега по дежурству.
- Легко отделался майор! – весело отозвался тот. – Отобрали кляссер, что у него при себе был, и отпустили. Решили ни милицию не вызывать, ни в его часть сообщать не будут. Хотели еще на год запретить посещать клуб, но решили, что это слишком жестоко и ограничились одним месяцем.
- Что, председатель сегодня в хорошем настроении? – удивился дежурный.
- Нет, этот выручил! – с уважением показал глазами его напарник на также возвращающегося в зал помощника прокурора. – Пару слов председателю сказал, и тот чуть ли не по стойке смирно вытянулся. Не смотри, что он такой маленький и хромой. Так, оказывается, умеет поговорить, что даже у свидетелей, не то, что виновных, мороз по коже.
Василий Иванович тоже с благодарностью за майора посмотрел на опиравшегося на палку человека.
Действительно, спас майора от жестокого наказания. Страшно представить себе – пропустить даже одно воскресенье. А тут – целый год! Конечно, можно встречаться и на стороне. Но разве сравнишь это с клубом, где собирается общество единомышленников, с которыми тебе интересно и которые могут понять тебя, потому что живут одними с тобой интересами?
Василий Иванович только головой покачал от этих мыслей и прошел в помещение кинотеатра. Пора было начинать заниматься делом!
В клубе только и обсуждали происшедшее. Как часто бывает в таких случаях, новость обрастала все новыми подробностями, и буквально через полчаса рубль стал альбомом с золотыми монетами, а майор вырос до полковника. Причем, почему-то танковых войск.
Но Василию Ивановичу было уже не до этого.
Как оказалось, ему и не нужно было ходить вдоль столиков и спрашивать, нет ли у кого хороших античных монет. Его собственный, а точнее, предназначенный для монет отца Соколова кляссер, только и успевал пополняться новым материалом. Володька поработал на славу. Ему сами принесли и продали, правда, значительно дороже, чем они того стоили: еще две монеты – только других годов - Понтия Пилата, крошечную лепту Ирода Великого, палестинскую монету Октавиана (тогда еще не Августа) с тетрархом Зенодором на обороте, великолепнейший денарий Октавиана, теперь уже Августа…
- Тридцать вторая… тридцать третья, тридцать четвертая… - только и успевал запоминать Василий Иванович.
- Почем опиум для народа? – послышался вдруг рядом громкий насмешливый голос.
Василий Иванович оглянулся и увидел невысокого полного мужчину. В кругу нумизматов это был просто Викентий. Кем он был на самом деле, в клубе не знал никто, за исключением разве что председателя. Зато он знал все обо всех. И не только в клубе. Он обладал поистине энциклопедическими знаниями, что, в сочетании с завидным для любого ученого исследовательским складом ума, помогали ему неплохо зарабатывать на перепродаже монет. Покупая какую-нибудь почти ничего не стоящую монетку, он изучал ее в библиотеках и архивах, определял, что она собой представляет – зачастую это оказывались раритеты – Викентий мог определить, что на обычном ассе Римской республики одно из лиц двуликого Януса представляет из себя портрет Помпея Великого… что на ничем не примечательной медной монете изображен сидящий Гомер… что на, казалось бы, обычной тетрадрахме Александра Македонского – профиль полководца со скульптуры Лисиппа, которому только позволял изображать себя Александр…
Монеты с такой «родословной», мертвым капиталом лежавшие в кляссерах других нумизматов годами, сразу же покупались за любую названную сумму.
«За знания надо платить!» – довольно приговаривал при этом Викентий. И с этим Василию Ивановичу трудно было поспорить. В конце концов, каждый зарабатывает, как умеет. Ведь и он тоже принимает от опытных коллекционеров монеты за услуги. Не нравилось ему в Викентии лишь то, что за его учтивостью и вниманием постоянно чувствовалась какая-то неискренность и фальшь.
Вот и сейчас, услышав его, он невольно нахмурился и с упреком спросил:
- Что за шутки?
- Не принимайте близко к сердцу, вам вредно волноваться! – тут же притворно забеспокоился Викентий. - Это, так сказать, пережиток настоящего и для конспирации! В клубе только и говорят о том, ЧТО вы собираете! Смотрите, как бы об этом не шепнули председателю!
- А что тут такого? – удивился Василий Иванович. - Насколько я знаю, в клубе существует лишь два строжайших запрета: приходить сюда выпившим и даже с запахом спиртного и покупать-продавать современные ордена и медали. Даже воровство и то вон прощают.
- Три запрета! Вы забыли про монеты с изображением фашистской символики, – улыбаясь, уточнил Викентий и, становясь покровительственно-строгим, шепнул: - Смотрите, как бы благодаря вам не ввели еще и четвертый: на монеты, связанные с христианством! Церковь ведь у нас до сих пор отделена от государства! А, следовательно, все, связанное с ней, находится, если уже не вне закона, то, как минимум, под запретом! Но, - снова учтиво заулыбался он, - мое дело лишь предупредить вас, чтобы вы были осторожней и… предложить вам вот этот денарий!
- Качество подходящее! – осмотрев протянутую ему серебряную монету, одобрил Василий Иванович и с надеждой посмотрел на Викентия. - А она как-то связана с христианством?
- А разве бы я подошел к вам с ней, если бы это было не так? – нарочито ужаснулся тот и сказал: - Во-первых, эта лучшая из всех монет императора Александра Севера, которую я видел за все время и по стилю, и по содержанию в ней настоящего серебра!..
- Это, конечно, хорошо… Но Александр Север жил два века спустя после Христа! – недоуменно протянул Василий Иванович.
- Правильно, - согласился Викентий и, приторно похвалив: - Приятно иметь дело с историком! – зачастил: - Но все дело в том, что он первым из императоров стал почитать христианского Бога! Среди статуй других божеств, которым он поклонялся, находилось и скульптурное изображение Иисуса Христа. Разве вам не важно свидетельство того, что изображения Иисуса Христа существовали уже в первые века христианства? Вот ссылки на первоисточники по этому вопросу!
Василий Иванович изучил несколько ровных строчек на листке бумаги и согласился:
- Да, это совсем другое дело...
- Цена - сущий пустяк, по сравнению с теми баснословными суммами, которые вы платите за менее интересные вещи, - подмигнул Викентий и назвал цену, которая раз в десять превосходила стоимость монеты.
Делать было нечего.
В особенности характера Викентия входило и то, что он никогда не снижал названную цифру.
Пришлось Василию Ивановичу молча купить монету. Ну и что, что о ней не будет в повести? Ведь она связана с христианством. В крайнем случае, можно вскользь упомянуть ее в сноске о том, что уже в самые ранние времена существовали изображения Иисуса Христа!
- Тридцать пять! – отметил он про себя, кладя оказавшуюся действительно подходящей монету в карман.
И тут, очевидно, терпеливо дождавшись, когда он, наконец, останется один, к нему подошел помощник генерального прокурора.
- Простите, - с необычайной учтивостью – трудно было поверить в то, что этот человек мог напугать всесильного в этом клубе председателя - сказал он. – Я вижу, вы собираете монеты древней Иудеи и прилегающих к ней государств в отличной сохранности. Может, купите и мою тетрадрахму?
