Проклятье гномов. Клинки и розы - Вадим Кузнецов
— Я знал, что могу найти вас здесь.
— Что вам угодно, милорд? Неужели я не имею права побыть некоторое время рядом со своим мужем? — в глазах Анны таились молнии, готовые сорваться в любой момент и испепелить любого.
— Конечно, вы в своем праве… Но вы провели тут уже более двух часов…
— За мной следят ваши слуги? Как низко! Чем может угрожать вам, могучему властелину, старая низверженная королева? — Анна чувствовала себя оскорбленной.
— Мне — ничем. Но вы забываете, что вы сами можете оказаться в опасности. Этот дворец, этот город и эта проклятая страна буквально кишат заговорщиками и убийцами. Мерзавцы не успокоятся, пока не уничтожат всю нашу семью. Вы забыли про недавний пожар? — усы Франциска начали ходить в разные стороны, глаза налились кровью. Но это не столько напугало, сколько рассмешило королеву. Она с трудом сдержала улыбку.
— Успокойтесь. Я думаю, что я последняя в списках у заговорщиков. Если, конечно, эти списки существуют.
Франциск задумался и нахмурился. Что еще этот фанатик решит предпринять для укрепления своей власти? Неужели Анна подсказала ему настойчиво искать несуществующие списки? Так можно дойти до абсурда, взять под контроль издательства и библиотеки. Просматривать все письма и каждую задрипанную книжонку.
— Тем не менее, нам необходимо поговорить о государстве.
— Вы, как мне кажется, справляетесь с государством лучше, чем мой покойный супруг. Зачем я вам нужна?
— Я прошу вас…
— Хорошо, только, пожалуй, не здесь. Пройдемте в мои покои или в ваши, как вам будет угодно.
— У меня уже накрыт стол, и я приглашаю вас отобедать вместе, — учтиво поклонившись произнес Франциск.
— Пойдемте, — Анна ответила реверансом и приняла предложенную руку.
Стол действительно оказался накрыт и с большим гастрономическим вкусом. Чего там только не было! Жареные куропатки, маринованные устрицы, тонко нарезанные ломтики нежнейшей розовой ветчины. Рядом красовались тарелки с разнообразными салатами и легкими закусками. В металлической чаше, в окружении льда новогодней елкой возвышалась бутылка легкого шипучего вина. Рядом стояло и традиционное. Всем известно, что Франциск предпочитал красное вискарийское, но присутствовало и белое россенвальское, а на самом краешке стола приютился графинчик крепкой виноградной водки из Маконьяка.
— Прошу, королева Анна.
— Бывшая…
— Бывших королев не бывает.
— Так же, как и королей?
— Именно, ибо только смерть может отобрать у меня корону, — отметил Франциск со сталью в голосе.
— Корону? Разве? Я полагала, что вы являетесь лишь регентом при малолетнем Филиппе. Временным королем.
Франциск нахмурился, но ответил сдержанно:
— Неужели, вы думаете, что я проживу намного дольше своего старшего брата?
— Пятьдесят лет для мужчины — это не возраст.
— Но ваш супруг…
— Не забывайте, Карла отравили. Впрочем, даже если бы не злодейство, он вряд ли бы протянул больше пары лет. Время Земли закончилось… Ладно, о чем вы хотели со мной поговорить?
— Дорогая Анна, вы не притронулись ни к чему. Давайте сначала покушаем, а делами займемся позже.
— Хорошо, — ответила королева и нанизала себе на вилку парочку мелких рыбок. Их ловили на западном побережье Россенваля, там же удивительно вкусно мариновали и привозили в столицу.
— Попробуйте шипучего вина.
— Вы же знаете, я предпочитаю что-то покрепче. Особенно в последние месяцы. Бывает трудно уснуть ночами.
— Эй! — крикнул Франциск слуге. — Налейте вина королеве! Анна, вам какого, красного или белого?
— Виноградной водки!
Франциск поморщился. Все знали, что он недолюбливает маконьякскую водку. А произвести другую или, тем паче, что-то, похожее на бренди, пока не получалось. Поставлять крепкий алкоголь из-за рубежа — для державы дорого. Хотя в подвалах многих вельмож оставались запасы прекрасных напитков десяти-двадцатилетней давности из западных стран, когда через открытые границы все можно было купить за несколько ломаных кролов. У Франциска тоже имелся неплохой погребок, но, увы, далеко, в родовом замке.
Между тем королева пригубила водки из небольшой рюмочки, закусила рыбкой, затем попробовала салат из свежих овощей и уже собиралась взять куриную ножку. Франциск же ограничился бокалом красного вина и бутербродом с ветчиной.
Через некоторое время Анна уже насытилась, попросив и вторую рюмку, а Франциск все еще цедил первый и единственный бокал. Король бесконечно теребил его пальцами, то нежно поглаживая гладкие стенки, то нервно сжимая холодную ножку. Иногда Франциск топорщил усы и чуть касался их языком. Король явно страдал отсутствием аппетита и хотел быстрее перейти к разговору. Однако, правила этикета не позволяли этого.
Наконец, Анна закончила обед стаканом фруктового сока, вытерла губы полотенцем и сжалилась:
— Итак, я слушаю вас.
Франциск откашлялся, отставил серебряную чашу в сторону и начал:
— Великолепная королева и обедает великолепно.
Анна сдержанно улыбнулась.
— Надеюсь, ваши ответы тоже будут великолепными.
Ответа и на этот раз не последовало.
— Анна, вы долго правили страной вместе с моим братом. Мне жаль, что Карл преждевременно покинул нас. Но, народ помнит эпоху Земли с благодарностью. Я, конечно, не беру во внимание последние годы, когда власть ослабла, ибо ослаб и заболел сам король. Рыба гниет с головы, а дерево с корня. Мы это исправим. Однако, я знаю вас, как женщину, которая никогда не вмешивалась в дела мужчин. Занималась благотворительностью, поощряла строительство школ и больниц для бедноты. Устраивала богослужения в храмах. Я вас прошу и впредь этим заниматься. Это несколько скомпенсирует мою политику по укреплению государственной власти.
— А что взамен? — осторожно спросила Анна.
— Я разрешу вам видеться со своим безумным сыном.
— Он не безумен, хотя у него и бывают помутнения… — глаза Анны горели, словно ночные огни на болоте. — Милорд, я не верю вашему подставному суду! Не верю, что мой сын мог задумать плохое против отца. Да, он может в порыве гнева обнажить шпагу или пустить в ход запретную магию, но хладнокровно спланировать убийство… подмешать яд… Нет, не верю. Ибо я знаю своего сына лучше, чем вы свою дочь, распутницу!
— Как? И вы туда же! Ну, ничего, я заткну вам всем рты! Скоро эта девчонка, даже если она и порочна, ляжет в кровать фрицландца, что ознаменует союз наших стран. Вместе мы завоюем весь мир! — красное лицо короля не предвещало ничего хорошего.
— Ах, вот какие у вас цели. Но любая война принесет
