Тваремор 2. Месть Альфы - Евгений Юллем
Раздался осторожный стук в предусмотрительно закрытую дверь. Лами подмигнула мне, и…
Да, ей только милые развлекательные семейные фильмы озвучивать, из тех, что с тремя иксам. Она выдала соляк женщины, активно занимающейся сексом со всеми возгласами, стонами, криками…
Сквозь этот саундтрек я различил быстрое улепетывание от нашей двери.
— Все, хватит, кончила, — махнул рукой я. — Клиент ушел.
— Ну вот, не даешь мне порепетировать!
— А тебя как-то не смущает, что пойдут слухи, что граф Константинов занимается любовью со своей племянницей?
— Ну это только слухи, — опять осклабилась она. — Не доказано. И потом, может я вовсе не с тобой это самое, а так, балуюсь?
— Тьфу ты, — сплюнул я. — Нет, ты окончательно испорчена и несносна!
— Окончательно или положительно? — подбоченилась Лами.
— Да ну тебя…
И Лами оторвалась. Пришла далеко за полночь, пахнущая «Адской любовью» и воняющая коньяком. Сетка, правда, была поменьше. Она учла мои пожелания и действительно разыскала — о господи! — самую настоящую авоську, с которой обычно бабульки, не доверяющие пакетам, в магазин или на рынок ходят. Сюр был конкретный — набитая «капустой» авоська, а сверху — початая бутылка «Шустовского».
— Вот, тебе принесла! — она попыталась сунуть мне открытую бутылку.
— Я тебе что, купчишка, что ли? Принеси мне закрытую! — рявкнул на нее я.
— Принесу, — Лами откупорила пробку и присосалась к горлу, пока только бутылочному. — Щас, только капусту уберу. Или чуть попозже, когда проигравшие горе зальют.
— Всегда можешь сказать, что ты им привиделась, — хмыкнул я. — Тем более, господа купцы нажрались в зюзю.
— Даже больше, — она потянулась и зевнула. — Пора байки вообще-то. А коньяк вон в баре возьми, зря что ли мы летим первым классом?
— А тут другого и нет…
Ответом мне был мощный храп Лами. Рефлекс хищника, нажрался — спи.
Последствия игры Лами наступили на следующий день. С утра в дверь каюты постучали. Я посмотрел на Лами, она кивнула и юркнула в санузел. Сделав еще кое-какие приготовления, я открыл дверь.
Ну, так я и думал! Сомнения были только в очередности, кто первый появится. А остальное…
На пороге стояла мадам Неверова, жена того самого купца, владельца скобяных лавок и много еще чего в Устьевске и не только. М-да, мадама была накрашена, надушена и завита, как будто шла на… Оно и было на это рассчитано.
— Чем могу служить, госпожа Неверова? — как можно холоднее спросил я.
— Я к вам по одному вопросу, Ваше Сиятельство, — сказала она, параллельно ощупывая взглядом доступную ей часть моей каюты.
Вот терпеть не могу, когда к тебе приходит гость, который первым делом осматривает твое жилище по-хозяйски. Обычно на этом визит гостя и прекращается с приданием ускорения под задницу. Но тут она была просто необъятна, нога не выдержит.
— Я не ждал гостей, — сказал я.
— Могу я все-таки войти? — старая кошелка начала уже терять терпение. — Или так принято у аристократов — простых людей на порог не пускать?
Ладно. Пущу. Но только для того, чтобы потом не одолевала в неурочный час. Я придержал дверь, чтобы дама вошла. Хотя дама из нее…
— Садитесь, госпожа Неверова, — указал я на стул, стоявший у стола.
Нет, она села на мою кровать. Не, ну какова наглость?
— Так чем могу служить, госпожа Неверова?
— Я с жалобой на вашу племянницу!
— Да? И что же она натворила? — хмыкнул я с интересом.
— Жульничала в карты и обыграла моего мужа на совершенно невозможную сумму!
Я почувствовал, что за закрытой дверью Лами медленно превращается в кипятильник. Обвинить ее в жульничестве? Да тут любой закипит. Посмотрим, когда пар крышку сорвет…
— Она женщина взрослая, как и ваш муж. Играть или не играть, а также на что и с кем — это их дело. Я в это дело не лезу, — в кои веки сказал я чистую правду. — От меня-то вы что хотите?
— Он вез деньги на расчет с поставщиками, а теперь…
Странная практика у господ купцов. А вместо банков они матрасами пользуются? Про электронные платежи слыхом не слыхивали? Нет, скорее, это придурь конкретно господина купца.
— Ну а от меня-то что требуется? — начал выходить из себя я.
— Помогите вернуть эти деньги!
Я расхохотался про себя. Ай да святая простота! С какого бы перепугу?
— Извините, но это не ко мне, — мотнул головой я. — Поговорите с графиней, может она спишет вам карточный долг.
— Я готова на все! — и тут она откинулась на кровать и начала расстегивать платье.
— Э, Ваше Степенство, — я аж оторопел. — Вы что делаете?
— Идите ко мне, граф, — она изобразила трепет возбужденной женщины.
— Что вы хотите? — я аж отпрянул назад.
— Перепихнуться за бабло хочет! — дверь туалета открылась и оттуда появилась Лами, пылая праведным гневом.
— Ой! — купчиха резко убрала руки от платья.
— Че, старая кошелка! — оскалилась Лами. — Пришла за деньгами? Так они мои по праву — карточный долг — дело святое, напомнить, почему? Не отдал карточный долг — потерял душу, отдал ее дьяволу.
Ну да, было такое поверье еще со средних веков. А уж такая реплика в исполнении Лами — прям стопроцентное попадание.
— А насчет сладенького, — сказала она, критически осмотрев купчиху. — Мы могли бы замутить тройничок, только не с тобой, старая сморщенная вобла с ушами спаниеля вместо сисек. Ты меня совершенно не возбуждаешь! Пошла вон отсюда!
— Ай! — внезапно завопила купчиха. — Спасите! Насилуют!
Она порвала на себе платье, и начала бить себя по рукам и лицу. Мы с Лами переглянулись.
— Ну что, подождем, пока побольше рожу себе расквасит? — спросил я.
— Ага, — с удовлетворением сказала она. — Обожаю такие спектакли. Прям как та унтер-офицерская вдова. Эй, подруга, я передумала в смысле тройничка! Я люблю БДСМ, а ты, я смотрю знаешь в этом толк.
Наша реакция вогнала ее в ступор. По идее, ее должны были упрашивать, увещевать, в ногах валяться — по такому
