Михаил Хейфец - Путешествие из Дубровлага в Ермак
- Валюха, знаете, какая? Она, если кого заразит, повесится!
Но под клещами напора сверстников его голос слабел, и уже петухом пустил он рыдающее:
- Какие мы несчастные! Если и полюбишь кого, так "Атомную бомбу"...
Потом свою поэму зачитал другой трубадур. Очень складно описал автор в рифму все мыслимые позы, какими он за один раз ухитрился совокупиться со своей подругой. Друзья уверенно осудили и это сочинение: за один-то раз и столько поз? Ложь и неправда жизни!
Я по призванию - школьный учитель. Господи, каких скотов выпустят на волю в Россию из этого "воспитательного учреждения"!
Наконец, надзирателю надоело, и он скомандовал:"Отбой!". Спать хотелось просто зверски.
Спасаю свою кровь
Нар нет - вместо них три сколоченные доски на трехсантиметровых подставках. Стелю под голову бушлат (его не отобрали, поскольку я не карцерник), падаю на настил и тут...
По стене стремительно катится откуда-то с потолка вал багровых клопов. Даже представить себе не мог такого клопиного прилива. Они двигались непобедимыми колоннами, как гвардейцы Наполеона в исторических фильмах.
Давить? На стенах под "шубу?
Вскочил. Они отошли наверх. Насекомые явно знали (опыт, наверно, большой), что зэк никуда не денется. Равно или поздно он рухнет на настил и угостит их своей кровью.
Сел на пенек. Клопы перебрались поближе. Стал ходить из угла в угол. Всю ночь ходил.
...Через две недели Миша Нефедов (зэк-самоубийца, о нем пойдет речь впереди) рассказывал:
- Подумаешь, клопы! Вот в Рязани - там такие вши!! Прибываешь в тюрьму. Тебе врач голову осматривает - нет ли вшей, заходишь в камеру, а они кучами по углам сидят. Уезжаешь из тюрьмы - опять смотрят голову: боятся, что мы их вшей увезем куда-то из Рязани...
Так я и прошагал праздничную ночь с 8 на 9 мая.
Сорванная голодовка
На утро караул отказался отвести меня в другую камеру.
- Мне же обещали, что карцер - на одну ночь...
- Вас обманули.
Простенько...
В День победы вроде бы ничего сделать нельзя - начальства-то нет в тюрьме, все пьют-гуляют. Но у меня имелись свои лагерные наблюдения...
Не знаю почему, но любая тюремная администрация весьма болезненно относится к акциям протеста в "дни Красного календаря". А у меня есть чистый листок из "Англо-русского словаря" и припрятанный стержень от авторучки. Итак, на День победы я вооружен до зубов: пишу заявление об объявлении голодовки протеста.
Конечно, если б меня посадили в карцер с санкции КГБ, заявление не имело б никакого реального смысла... Но я-то протестую против водворения в карцер без предъявления постановления администрации и против антисанитарного состояния места заключения... Это - чистый брак в работе администрации.
Почему-то заявление о голодовке в "день Красного календаря" они не могут попросту выкинуть вон, а обязательно предъявляют прокурору. Почему не знаю, у них какие-то свои повадки и обычаи. Главное - вручить заявление. Чтоб его приняли... Пока надзиратель открывает кормушку, чтоб передать завтрак, я быстро, рывком, выбрасываю листок в коридор. Старик в ужасе отшатнулся, вздымая худые ладони - такая неприятность в его дежурство! Теперь осталось только ждать.
Через полчаса - спокойно-размеренный голос дежурного офицера (по моим наблюдениям, хорошего воспитателя - он очень толково обращался с молодежной кодлой). Меня переводят в другую камеру: там нет клопов, зато есть... Боже мой, кровать с одеялом. И у окна - радиорепродуктор!
У надзирателя все еще дрожат руки: "Пусть сначала возьмет еду". Конечно, возьму, с удовольствием отпраздную свою микропобеду - баландой!
Как, братцы, хорошо лежать на кровати!
Свердловское чудо
Свердловское чудо - так я обозначаю туалет в камерах тамошней тюрьмы.
Это - большая дыра в полу, перекрытая крест-накрест двумя металлическими полосами.
...Утром 10 мая, после праздника, пришел в карцер грузный начальник режима, подполковник (в карцер начальство обычно часто заходит, в том его преимущество перед обычными камерами). Лениво полюбопытствовал: "Претензии есть?" - "Я не знаю, как пользоваться этим агрегатом," - указал на дыру. "Ах, это... Когда сходите по-тяжелому, зовите надзирателя, он пустит воду".
Так и делается. На металлическом кресте задерживаются экскременты, тогда зовешь надзирателя, он где-то за стеной откручивает кран, и тонкая, как из рукомойника, струя минут пять-семь все это уносит вниз. А ты лежишь напротив и созерцаешь, и обоняешь.
А канализационная труба идет под полом под всеми камерами сразу, так что отходы одной из камер обязательно пройдут под соседними, ароматизируя их через ничем не закрытые отверстия. И камер - много: целый ряд.
Интересно, кто конструировал хозяйство этой тюрьмы?
Обрывки массовой идеологии
Как у всего на свете, у "свердловского чуда", наряду с перечисленными неудобствами, есть великое достоинство: если умеешь превозмогать свое обоняние, то через эту дыру в полу можно свободно переговариваться со всеми соседними камерами.
Со мной, правда, говорили немного - не о чем. Я - как бы существо с иной планеты. Уже после представления друг другу хлопцы с почтением спросили: "У тебя, может, и высшее образование есть?" Вот уж чего я в себе никогда не ценил - своих "корочек", твердой обложки со вкладышем с оценками, дающей право на занятие определенных должностей. Самые пустые, пропавшие годы моей жизни - студенческие, когда курс лекций всегда начинался со "значения трудов т. Сталина по языкознанию (потом - "по экономике") для..." (грамматики русского языка, введения в языкознание, методики преподавания литературы, иностранной литературы, ПВХО - остальное впишите сами, и не ошибетесь. Собственно сами курсы, естественно, тоже подгонялись под это "покрывало"). Впервые в свердловской камере я натолкнулся на слой людей, которые всерьез эти "корочки" уважали и считали их для себя чем-то недостижимым (потом много повстречал таких же в Ермаке).
Но вот что любопытно с позиции традиционной для России пенитенциарной системы. Ребят умышленно изолировали на время судебного следствия в карцера, чтоб они не могли сговориться перед судом - и снабдили их этим идиотским туалетом, через который они постоянно обсуждали ход судебных заседаний. Конечно, я, историк народничества, не мог не вспомнить, как сто лет назад в Санкт-Петербургский дом предварительного заключения ( ныне следизолятор Лен УКГБ) привезли со всей империи около двух тысяч участников "хождения в народ" и... снабдили их точно таким же туалетом. Большей частью незнакомых друг с другом, почти не организованных юношей и девушек связали, наконец, это пахнущей сероводородом и аммиаком трубой, продержали возле нее по два -по три года, нескольких уморили до смерти, нескольких довели до сумасшествия - и в конце концов из мирных поклонников "народной мудрости" сами себе и сплотили-сколотили кружки будущих цареубийц.
...Запомнились шутки юных блатарей. Вот возбужденный пацан возвращается из зала суда с известием: "Китайцы пришли"" Громовое "ура!" всего карцера. Другой провозгласил: "Да здравствует наша советская родина, е...ь она в ж..у!" - и снова гремит "ура" под тупое молчание надзирателей. Теперь я стал лучше понимать товарища Сталина, который приказывал в 1941 году убивать зэков, которых не успевали эвакуировать. Старики рассказывали, что если не успевали их расстреливать, то просто бросали в закрытое пространство камеры связку ручных гранат.
Общественный педсовет
После прогулки слушал радио и записывал для памяти цитаты из передач о местной свердловской жизни. Я ведь от их "вольного быта" давно отстал, сейчас знакомлюсь, как они, советские люди, без меня на воле эти четыре года прожили...Например, сообщают о новом виде преступления. Конокрадство. Такого, по-моему, со времен Горького в России не слыхивали. Преступники почему-то малолетки. Лошадей крадут на мясо?..
Вот спортивные новости: прошел в области конкурс на звание лучшего водителя грузовика по грязной и ухабистой из дорог. В подробностях смаковалось, как грузовики натужно буксуют в грязи по самую ось и тонут в воде по кузов. Но все ж герой-победитель довел свой самосвал до финиша!
Хорошо сделана передача - "Общественный педсовет" (я тут же записал несколько цитат). Учителя: "У 70% наших учеников один или оба родителя пьют регулярно..." "С третьеклассниками приходится выдерживать настоящий бой, они твердят - взрослые все пьют, почему же нам нельзя..." "Дети начинают регулярно пить с 14-16 лет, а ведь это - неизлечимо".
А вот мысли другой стороны "педсовета" - учеников: "Чего мы хотим? Я, например, хочу, чтобы мама принимал моих товарищей как гостей. А еще больше я хочу уйти из дому".
Самое запомнившееся - это финал: слова какого-то учителя: "Наша цель в том, чтобы дети полюбили отца, не говоря уже о матери..."
Лирическое отступление: о воле к истине и фельетонной лжи
Пока писал про "Общественный педсовет", западное радио передало новости - мировые отклики на Гарвардскую речь Солженицына.
