Алхимаг: Горю, но не сгораю! - Михаил Ежов
Именно на один из таких матчей направлялась Суламита.
Не для развлечения, конечно. Развлечения нужны праздным, а у членов Ордена Кадмоновых невест есть дело. Важное. Настолько, что всё остальное меркнет.
И на остров, который Суламита созерцала с брезгливостью, она ехала по поручение, данному Матерью-настоятельницей. Впрочем, свою миссию она предложила сама. Требовалось лишь одобрение, и оно было получено.
От визита к Мартынову у Суламиты остались неприятные впечатления. Малолетний князь вёл себя странно. Неправильно. Вместо того, чтобы трястись от страха, лебезить и запинаться, как делало большинство тех, кто сталкивался с представительницами Ордена, обросшего легендами (далеко не всегда правдивыми), пацан разговаривал так, словно к нему в гости заглянула обычная женщина. И это не поддавалось объяснению.
Суламита рассчитывала на совершенно иной ход беседы. И, возвращаясь на левиафана, испытывала смутную тревогу, которая вызывала у неё раздражение.
С Матерью-настоятельницей она ею не поделилась. Но в ходе долгого обсуждения они пришли к выводу, что князь Мартынов наверняка каким-то образом выяснил, где находятся результаты исследований его отца. Как — было пока неясно. Но Суламита чувствовала, что малец что-то скрывает.
— Нужно на него надавить, — говорила она Матери-настоятельнице, когда они прохаживались по нижней палубе левиафана вдоль его колышущегося от дыхания бока. — Лишить поддержки, чтобы он остался совсем один.
— Князь и так сирота, — отозвалась Мать-настоятельница.
Выглядели они почти на один возраст благодаря алхимагии, хотя одной было за сорок, а другой — давно под сто.
— У него есть камердинер, — сказала Суламита. — Я навела справки. Этот человек воспитывает князя с рождения. Он его последняя опора. Убрать её, и пацан станет куда сговорчивей. В этом я уверена.
— Что ж, хуже точно не будет, — согласилась Мать-настоятельница. — Займись этим. Но так, чтобы мы остались вне подозрений.
— Разумеется. Об этом я позабочусь.
— Каким образом?
Несмотря на то, что Суламита уже несколько лет входила в Совет Ордена, Мать-настоятельница продолжала контролировать каждое её действие. Это раздражало, но показывать недовольство было нельзя.
— Форт «Александр», — кратко ответила Суламита.
— Хорошее решение, — помолчав, одобрила Мать-настоятельница. — Действуй, сестра. Фонд Ордена в твоём распоряжении.
И вот Суламита стояла на носу «Микроба», нового парома, унаследовавшего название от своего далёкого парового предка, и наблюдала за приближавшимся берегом, почти целиком занятым крепостью с раскинувшимся над ней защитным куполом. Полусфера переливалась голубым и синим, у воды переходя в фиолетовый. На её поверхности то и дело вспыхивали сверкающие Печати, хранящие периметр.
Когда паром, наконец, подобрался к причалу, поле внутри каменной арки исчезло, и судно смогло проникнуть внутрь купола.
Суламита была далеко не единственной пассажиркой «Микроба». Около трёх десятков мужчин и женщин разного возраста сошли вместе с ней по трапу на пристань, где их встретили охранники в синей форме.
— Добро пожаловать, господа! — звонко проговорил их командир, человек лет тридцати, гладко выбритый, сероглазый, с тяжёлой челюстью. — Меня зовут капитан Борисов, я буду вашим гидом. Кто-то из вас здесь уже был, а кто-то впервые. Так что послушайте правила нахождения на территории тюрьмы.
Минуты три он перечислял, чего нельзя делать. По сути, всё сводилось к тому, что нужно следовать за охраной и ничего не трансмутировать.
— Любая попытка алхимагии будет расценена как пособничество побегу, — заключил он. — Так что не шутите с этим. Нам всё равно, кто вы и откуда. Охране дан ясный приказ. А теперь прошу за мной.
Прибывшие двинулись под конвоем к воротам, в которых имелась большая дверь. Через неё гости острова прошли во двор, пересекли его и вскоре оказались внутри одного из корпусов, где располагалась арена. Её построили сами заключённые. Она была накрыта отдельным силовым полем, призванным защитить зрителей от магических техник, которые задействовались во время боёв.
С противоположных сторон арены имелись решётки, через которые запускали заключённых, участвующих в схватке.
— К вашим услугам тотализатор, — проговорил капитан, указав на несколько человек в костюмах, сидевших за отдельно поставленными столами. — Вы можете взять программки и котировки, чтобы решить, на кого поставить.
Гости немедленно ринулись к букмекерам. Царило оживление.
Суламиту сегодняшние бои не интересовали. Она прибыла не для того, чтобы смотреть, как заключённые пытаются заработать себе привилегии и лишнюю порцию супа. Ну, или чем их там стимулировали.
Она подошла к капитану и вручила ему визитку. Сегодня Суламита была в обычной одежде, так что никто не признал бы в ней Кадмонову невесту.
— Мы с господином Филимоновым условились о встрече, — тихо сказала она. — Он меня ждёт.
Борисов повертел картонку, вернул Суламите и кивнул.
— Прошу за мной, сударыня.
Перепоручив остальных гостей одному из охранников, он повёл женщину в административный корпус. Спустя минут десять Суламита уже стояла перед массивной дубовой дверью, на которой красовалась начищенная до блеска латунная табличка: «Начальник тюрьмы Филимонов А. И.».
— Секунду, — сказал капитан и скрылся в кабинете.
Вернулся он через полминуты.
— Прошу, сударыня.
Войдя в просторную, скупо обставленную комнату, Суламита увидела массивную широкоплечую фигуру начальника тюрьмы. Затянутый в белый китель торс закрывал окно, перед которым располагался письменный стол, почти целиком.
Филимонов был коротко стриженным брюнетом с лёгкой проседью и лихо подкрученными пышными усами. На левом мизинце сверкало бриллиантами кольцо с вырезанным в аметисте родовым гербом.
— Аркадий Иванович, — представился он, указывая на большое кресло для посетителей. — Рад встрече.
— Взаимно, господин Филимонов, — отозвалась Суламита, пересекая комнату.
Она села, положив ногу на ногу и расправив складки шёлкового платья.
— Чем могу помочь Ордену? — сходу перешёл к делу начальник острова.
Было заметно, что он нервничает, хотя уже не впервые оказывал невестам услугу.
— Мне нужны двое ваших лучших бойцов, — ответила Суламита. Ей нравилось, что собеседник никогда не пытался любезничать, флиртовать или строить из себя невесть что. — Убийц.
— И кого Орден хочет устранить? — прямо поинтересовался Филимонов.
— Еремея Косова.
