Алхимаг: Горю, но не сгораю! - Михаил Ежов
— И любой имеет право себя апгрейдить?
— Конечно. Были бы деньги. Стоит это недёшево. Но не каждый готов добровольно лишиться руки или ноги, чтобы получить вместо неё бионическую приспособу. У Зубатовых это традиция, часть инициации, но чаще всего люди ставят протезы по необходимости. Впрочем, есть и такие, кто себя апгрейдит просто потому, что хочет. Глаза, например, самый популярный вид имплантов. Бионические здорово расширяют возможности.
— Некоторые вставляют зенки тварей подространства, — заметил я. — Видел такие у агентов Департамента по надзору.
— Да, у них это тоже вроде традиции. Но дело добровольное, так что глаза Уаджит есть не у всех.
В общем, было ясно, что Зубатов непременно воспользуется протезом. Иначе зачем представители его рода себя калечат?
Авасар уехал, а я засел за оставшиеся уроки. Справился довольно быстро — часам к десяти. Осталось ещё немного времени до сна, и я решил потратить его на изучение отцовского Ключа.
Николай Мартынов, как и прочие алхимаги, хранил его в Кармане, так что артефакт достался мне вместе со всем остальным.
Вытащив его, я внимательно рассмотрел конструкцию, напоминающую плоский диск, составленный из множества деталей, плотно подогнанных друг к другу. Часть из них была подвижной. Например, несколько вращающихся колец, по которым выставлялись координаты — мир и место, выбранные для охоты. В центре располагался сдвигающийся до щелчка ползунок, активирующий открытие портала. Разумное инженерное решение, препятствующее, в отличие от кнопки, случайному включению.
Для интереса я набрал на кольцах мир Тартара, выставил произвольные координаты и переместил ползунок. Внутри Ключа что-то загудело, я ощутил лёгкий электрический разряд вольт в шестьдесят, но больше ничего не произошло. Заключённый в артефакт ифрит не признал владельца. Ожидаемо. Для Ключей схожего ДНК недостаточно. Содержимое Кармана считается законным наследством, и его можно получить, если алхимаг указал в завещании координаты своего хранилища. Мой отец этого не сделал. По понятой причине: не хотел, чтобы эти сведения попали в чужие руки, ведь он держал в Кармане результаты своих исследований. А вот Ключи — слишком ответственная штука. Для их использования нужно полное совпадение генокода. Иначе говоря, если ты не можешь создать свой, то в подпространствах тебе делать нечего.
И всё же, артефакт, который я держал в руке, навёл меня кое на какие мысли.
Получается, чтобы получить доступ к чьему-то Карману, достаточно завладеть Самосеком и частичкой ДНК владельца. Например, встроить кусочек генокода в свой. Допустим, на время. Внутренняя алхимия наверняка такие вещи делать позволяет, раз род Карамзиных практикует подобное. Конечно, нужно в совершенстве овладеть генной инженерией, что совсем непросто, но сам факт… Если научиться проворачивать такое, то можно получить доступ к чужим Карманам. Наверняка ведь в подпространстве полно хранилищ умерших магов, содержание которых осталось по каким-то причинам невостребованным. Да и до Карманов живых можно дотянуться. Хотя это сложнее. Живые держат Самосеки в подпространстве, поэтому стащить их или хотя бы потрогать почти невозможно. А вот зачарованные клинки умерших кладут вместе с ними. И это реальная лазейка. Если, конечно, ты гомункул с арматориумом и человеческой душой. Ну, или, в моём случае, — бог. Короче, Печатник.
Но до того, чтобы начать потрошить бесхозные Карманы и создать Ключ или получить доступ к доставшемуся от Николая, было ещё ой как далеко. Даже при том, что я учился не только в Менториуме, но и дома. Арматориум позволял держать в голове кучу информации. Но нужно было восполнить то, что я утратил, лишившись первого.
Кроме того, мало открыть портал. Нужно быть готовым к схватке с тварями подпространства. И не только с ними. Я прочитал в Интернете, что миры условно разделены для охоты между магами разных стран. Но границы эти весьма условны и часто нарушаются. Так что алхимики нет-нет, да и встретятся. И тогда, бывает, решать, кому достанется право сразить то или иное редкое чудище, решается банальной дракой. Плюс есть товарищи, которые тупо грабят магов, дождавшись, пока те грохнут монстра. В общем, не все возвращаются из порталов. Охота — дело опасное. Не просто так некоторые алхимики сбиваются в отряды, чтобы на неё отправиться. Но это случается редко: делиться артефактами и ингредиентами никому не в радость.
Перед сном осталось сделать одно важное дело.
Закинув Клюс в Карман, я принялся объединять своё хранилище с хранилищем Николая. Оно было гораздо больше моего, что неудивительно, ведь он унаследовал Карманы своих предков по цепочке. И все они были объединены в огромный подпространственный резервуар, который теперь стал моим. Слив его с собственным, я получил единое хранилище, куда можно было при желании поместить целую кучу всего. Практически неиссякаемый запас реактивов, катализаторов и прочего — вплоть до любого оружия, одежды и так далее. У Николая имелись свои нехилые залежи, но при активном использовании вещества расходуются быстро, и пополнять всё равно время от времени приходится.
А вот человека или живое существо без оболочки туда не засунешь — погибнет. Тем не менее, бывали случаи, когда алхимаг умудрялся целый отряд засунуть в свой Карман и протащить куда-нибудь. Но это вызывает в подпространстве нестабильность. Почему — неизвестно. Так что приходится строго следить за временем пребывания организма в Кармане — иначе рискуешь извлечь оттуда лишь труп.
Зато с мёртвой или законсервированной органикой никаких проблем. Вроде как. И всё же, рекомендуется надолго её в подпространстве не оставлять. Мало ли что.
И ещё нюанс: самому спрятаться в Кармане не получится. Не работают он так. Увы.
Закончив с объединением хранилищ, я отправился спать. Как говорит Василиса, утро вечера мудренее. Да и отдохнуть надо хорошенько. Настоящее у меня тело или нет, оно живое, а значит, нуждается в перезагрузке.
Завтра у меня дуэль с сильным и опасным противником. Рисковать я не собирался.
* * *
Форт «Александр Первый» был построен в Кронштадтском заливе ещё в далёком восемнадцатом веке на искусственном острове для защиты акватории Санкт-Петербурга, новой столицы России.
Округлая форма должна была приводить к рикошету ядер, а вогнутость стен у самой воды предохраняла их от прибойной волны.
За прошедшее с основания время форт не раз перестраивался. В конце девятнадцатого века его исключили из числа оборонных сооружений и сделали в нём противочумную лабораторию. Там же исследовали оспу и холеру. От форта до большой земли ходил только один пароходик, получивший название «Микроб».
В двадцатом веке лабораторию перенесли в Саратов, а крепость
