Алхимаг: Горю, но не сгораю! - Михаил Ежов

Не знаю. Но, так или иначе, бухгалтерские и управленческие навыки пригождались мне в этом мире. А значит, всё было не зря. Никто ведь не знает, какой узор плетут старухи, которые на самом деле не старухи. Может, даже они сами не знают.

Конечно, смешно сравнивать попытки остаться на плаву, разбираясь с теми крохами, что достались мне в наследство, с несметными сокровищами, которые теперь по монеткам отрыгивала Василиса. Но что есть, то есть. С тем и работаем.

Когда я выпроводил Епифанова, времени до ужина оставалось совсем ничего, и садиться за уроки смысла не было. Мы с Авасаром отправились в столовую. За едой парень разговорился. Рассказывал о том, как устроена жизнь в его стране. Правда, признавался, что многое черпал из рассказов отца, матери и телевизора с Интернетом, потому что успел позабыть за время пребывания в России, где провёл уже не один год. Вывезли его в дипмиссию ещё совсем маленьким.

Потом мы-таки продолжили делать уроки.

— А твои родители не были против, когда ты сказал, что поедешь ко мне? — спросил я во время короткого перерыва между химерологией и алгеброй, который мы себе устроили, чтобы доесть десерты, прихваченные из столовой.

— Почему они должны быть против? — удивился парень.

— Один из моих друзей пострадал из-за того, что поехал со мной. Возможно, будет ещё попытка покушения. Я только теперь понял, что, возможно, тебе не стоило со мной ехать. Конечно, всё обошлось, но могло быть и по-другому.

— А, ты про это. Отец считает, что друзья и честь — вещи, которыми нельзя пренебрегать даже перед лицом смерти. И я с ним совершенно согласен.

Похвально, конечно. Но я решил, что впредь не стану рисковать одноклассниками, пока не разберусь с бароном Шмидтом.

— Кстати, ты не знаешь, кто подослал дархана? — спросил Авасар.

— Понятия не имею. Наверное, кто-то из недругов моего отца.

— А у него их было много?

Я пожал плечами.

— Родители Михаила ведут расследование. Думаю, у них больше шансов на успех, чем у меня.

Парень понимающе покачал головой.

Он хотел спросить что-то ещё, но в этот момент раздался стук в дверь. Пришёл Еремей с визиткой в руке.

— Ваша Светлость, к вам посетитель. Некий Владимир Хитров. Говорит, от господина Зубатова.

Мы с Авасаром переглянулись.

— Вот и секундант, — сказал я, вставая. — В гостиную, Еремей. Мы будем ждать там.

Глава 10

Владимир Хитров оказался человеком немолодым. Явно не из числа одноклассников или друзей Зубатова. Одетый в серый костюм-тройку, он выглядел респектабельно и элегантно — явно потомственный аристократ, не стремящийся никому ничего доказать.

— Ваша Светлость, — он отвесил короткий, но учтивый поклон. — Моё почтение. Простите, что без звонка. Но, полагаю, вы ждали кого-то вроде меня.

— Если вы секундант господина Зубатова, то да, — ответил я. — Прошу, садитесь.

— Благодарю, — расположившись в кресле, гость продолжил: — Позвольте представиться: Владимир Хитров, доверенное лицо семьи Зубатовых. Ваш соперник просил меня выступить в качестве посредника.

— Мой секундант господин Авасар Халид ибн Юсиф, — представил я приятеля.

Гость учтиво кивнул парню и снова обратился ко мне:

— Мы можем обсудить условия поединка?

— Конечно. Когда господину Зубатову угодно умереть?

— Мой клиент предлагает для встречи завтрашний день. В четыре часа на Арене.

— Не возражаю. Люблю, когда места много.

— Прекрасно. Теперь к условиям. Дуэль до смертельного исхода, я правильно понимаю?

— Так захотел господин Зубатов. Не вижу причин быть против.

— Хорошо. Вы определились с оружием?

— На клинках.

— Самосеки, полагаю?

— Разумеется. Иначе какой смысл в том, чтобы драться на Арене?

— Вы правы, князь. Надеюсь, о том, что вы будете использовать алхимагию, отдельно договариваться не нужно? Это подразумевается местом поединка.

— Да, я понимаю. Мечи и магия.

Хитров поднялся.

— В таком случае не смею злоупотреблять вашим временем. Насчёт Арены мой клиент всё организует. Это не проблема, так что не извольте беспокоиться.

Я тоже встал.

— Даже и не думал.

Мы раскланялись, и Хитров вышел в коридор, где его ждал лакей, чтобы проводить к выходу. Мы с Авасаром немного задержались в гостиной.

— Не нравится мне всё это, — мрачно вымолвил парень, глядя на дверь, за которой скрылся секундант Зубатова. — Дурно пахнет.

— Ещё как дурно, — согласился я. — Очень похоже на попытку убийства. И Даниил явно не один это придумал. В смысле — он получил одобрение семьи. Получается, его отец почему-то хочет от меня избавиться.

— Но с какой стати? Я не понимаю… Твой отец был с ним в контрах?

— Понятия не имею. В общем, странно всё это.

Авасар рубанул ладонью воздух.

— Ладно, — сказал он решительно, — как бы то ни было, завтра тебе придётся драться с Зубатовым до смерти. Он сильнее тебя физически, находится на более высоком уровне алхимагии, у него больше опыта, и он обладает протезом руки, в который наверняка что-нибудь встроено. А если нет, то к завтрашнему поединку точно встроят.

— Что, например? — спросил я. — В кисть много не понапихаешь.

— Много и не нужно. Баллон с газом, электрошокер, огнестрел на одну-две пули — и вот у гадёныша уже преимущество. И, главное, всё законно, ведь протез — часть его тела.

— Вообще, это странное правило, — заметил я. — Откуда оно?

— Ты удивишься, но с древности.

— А можно чуть подробней? Если ты не торопишься домой.

— Ну, мы сделали больше половины уроков, так что… В общем, расскажу. Только давай сядем.

Как только мы расположились в креслах, Авасар продолжил:

— Не знаю, надо ли тебе напоминать, что после так называемого Изгнания богов место религий постепенно заняли восточные учения о саморазвитии. Вместе с ними пришли некоторые культурные аспекты. В том числе, отношение к смерти. В Азии издревле считается, что человек не может войти в загробное царство, если он лишился части тела. Поэтому при захоронении изготавливались деревянные протезы руки или ног, утраченных при жизни. Они помещались с телом в гроб и сжигались вместе с ним. Оттуда всё и пошло.

— Понятно. Ловко кибертехи приспособили эту философию под себя.

Авасар кивнул.

— Не говори. Нашли лазейку. Более того, они