Санин Евгений - Божий суд
— Ай, воевода!
— Эдаким устам
— Да мед бы пить!
— Хоть горько мажет —
Да сладко есть!
— Тихо вы там!
— Послушаем, что князь нам скажет...
Мономах
(решительно вставая)
Я не нарушу мирный договор!
Пока я князь, то это — в моей воле.
Всё, Ратибор, закончен разговор!
И никого я не держу здесь боле!
Тронный зал. Все освещено. Темным пятном выделяется лишь окно, за которым — ночь. Мономах продолжает сидеть за столом один.
Мономах
Как будто мои мысли прочитал,
И тайные желания проведал...
Сказал про то, о чем я не мечтал,
Что сам себе — и то всё не поведал!
Ах, Ратибор, ах, Ратибор!
Послал же Бог мне воеводу:
Затеяв этот разговор,
Он взбаламутил всё, как воду...
Мономах встает и подойдя к окну, всматривается в него...
Мономах
Вот и зима берет разбег...
А это что там так кружится?
(всматриваясь)
Последний лист на первый снег,
С березы сорванный, ложится!
(после молчания, задумчиво)
Кружит, кружит последняя листва...
А может, это не листва, а годы?
И вскоре, по законам естества,
Настанет время зимней непогоды?..
Оплачут меня горестно дожди,
Завоет вьюга, наметая замять...
И этот крест, что на моей груди,
Земля наденет — обо мне на память!..
А что потом?
Мономах смотрит на летописца, но тот делает вид, что старательно пишет.
Мономах
Меня, с одним крестом,
Что нынче, дышит, любит и страдает
Не за вчера иль завтра... что потом
За этот день навеки ожидает?
Мономах смотрит на летописца, но тот по-прежнему молчит.
Мономах
Допустим, клятву не нарушу.
Уедут ханы. А потом?
Я успокою свою душу,
Но загорится все кругом!
Нарушу клятву — загорится
Тогда уже моя душа...
Дать свято ханам удалиться,
Или своих спасать, греша?..
Мономах начинает ходить по гриднице.
Мономах
И так не хорошо, и этак худо...
Как ни крути, выходит все равно:
Нет — я убийца. Да — иуда.
И третьего ответа не дано!
Полсотни битв, а то и боле,
Провел, но нет страшней — сего!
Там все понятно в чистом поле.
А тут неясно ничего!
(размышляя вслух)
Как берега, не знающие встреч,
Как стороны различные монеты, —
Всё в жизни — обоюдоострый меч,
И все мы им безжалостно задеты!
В полной тишине слышится тихая грустная песня.
Мономах идет на звук, открывает дверь и знаком подзывает гридня.
Мономах
Поешь?
Г р и д е н ь
(виновато)
Пою! Прости, князь, иногда...
Спать хочешь — очень укрепляет!
Мономах
(желчно)
И я бы тоже пел — только всегда!
Да княжий сан не позволяет...
Г р и д е н ь
А если вслух не передать
Того, что в сердце, то, быть может,
Петь про себя?
Мономах
(делая вид, что не понимает)
О! Про меня, видать,
Теперь такие песни сложат!..
Мономах снова идет к окну, но на полпути останавливается и подзывает гридня.
Мономах
Что наши люди сообщают?
Г р и д е н ь
Что ханы, хоть и врозь...
(осекается)
Мономах
(невесело усмехаясь)
Пой, пой!
Г р и д е н ь
Но одинаково вещают...
Прости, смеются над тобой,
Занять твой терем обещают,
И наше всё забрать с собой!
Мономах
Что Ратибор?
Г р и д е н ь
Со стен не сходит —
Следит, что делает их рать!
Мономах
И что же?
Г р и д е н ь
Словно тени бродит
И, видно, скоро ляжет спать.
Мономах
Иди! Нет, стой! А... тут, что люди —
От стариков до отрочат?
Небось, весь дом, как улей — в гуде?
Хулят? Жалеют?
Г р и д е н ь
Нет. Молчат...
Мономах отпускает гридня и обращается к летописцу.
Мономах
И ты молчишь?
Л е т о п и с е ц
(не переставая писать)
Я? Никогда!
Мономах
Молчишь, и вижу — осуждаешь!
(властно, указывая на трон)
Поди сюда и сядь — туда!
Ну как? Что чувствуешь? Желаешь?
Летописец послушно откладывает перо и садится на трон.
Л е т о п и с е ц
Хороший стул — удобно и просторно...
Конечно, не чета он моему,
Но думаю, что если сесть повторно —
Привыкнуть в жизни можно ко всему!
Мономах
На этом, как ты говоришь, удобном,
Просторном «стуле» думают о том,
Что лучше бы сидеть на месте лобном,
Уже под занесенным топором!
И я сейчас, в смятении великом,
Решенье должен принимать один!
Один! Один!..
(показывая на икону Спаса Нерукотворного)
Вот перед этим ликом...
Я — князь и раб!.. Слуга и господин...
(подходя к летописцу)
А может, правда вызвать воеводу
И сделать красным этот первый снег,
Чтобы потом его всему народу
Не окропить в предательский набег?
Л е т о п и с е ц
То как еще сказать...
Мономах
Как? Только прямо!
Л е т о п и с е ц
А криво, князь мой, я и не смогу!
Мое перо, ты знаешь сам, упрямо
И пишет только ровную строку!
Мономах
Не в правилах моих, ты это знаешь,
Просить кого-то дважды, но спрошу:
Ты... вызов воеводы — понимаешь?
Скажи, я жду...
Летописец возвращается на свое место и отыскивает в рукописи нужную строку.
Л е т о п и с е ц
Сначала устрашу!
Твой внук...
Мономах
Мстислава первенец?
Л е т о п и с е ц
Неважно!
То будет много-много лет потом...
Воюя много, честно и отважно,
Однажды примирится со врагом.
Мономах
С Олегом?
Л е т о п и с е ц
Нет! Его уже не будет...
А князь тот поцелует крест тогда,
Да скоро свою клятву позабудет,
И завоюет внука города!
(показывая издалека развернутый свиток)
Твой внук посла отправил, чтоб напомнил!
И, хоть без должной чести был прием,
Посол все, как положено, исполнил,
Но князь был тверд в решении своем.
Сказал, что он не видит в том кручины —
Ведь крест, он засмеялся, был так мал...
И в тот же день, без видимой причины,
Здоровый, сильный — бездыханным пал...
(сворачивая свиток)
Вот как порой наказывает клятва
Тех, кто нарушил свой завет...
Каков посев — такая жатва!
Ну, как тебе такой ответ?
Мономах
Да, устрашил!
Л е т о п и с е ц
Теперь о добром будем.
Как говорят — кто ранил, исцелит!
Такого нет греха, который людям
Господь за покаянье не простит!
Мономах
Да, ранил и спасительным бальзамом
Помазал рану. Только зря учил:
Для самого себя ведь в главном самом
Ответа я, увы, не получил!
И есть ли он — единственный на свете,
Надежный, как удар мечом, ответ,
Который разрешит сомненья эти?
Быть может, есть. Да времени уж нет!
(отходя от летописца)
Как нитка мысль: свяжу — и тут же рвется!
И снова я вяжу ее, спеша!
О, как моя душа сейчас мятется!
Постой, я говорю — душа... Душа?!
(радостно)
Архиепископ — вот кто мне поможет!
Дана им власть вязать и разрешать
Здесь, на земле, все то, что после может
Небесному в итоге помешать!
Мономах хлопает в ладоши, и появляется гридень.
Мономах
А... ты — опять? Все не дождешься смены?
Терпи! Все нынче терпят на Руси!
Сходи к владыке...
(в ответ на встревоженный взгляд охранника)
Да не стащат стены!
И если он не спит, то пригласи!
Гридень мнется, но убегает.
Мономах
Ну вот и все... На сердце полегчало.
Я должен получить теперь ответ
И положить какое-то начало,
Пока не положил его рассвет!
Владыка — старец, знаю верно.
Ему чужда и ложь, и лесть,
И он сейчас нелицемерно
Ответит мне все так, как есть...
Дверь отворяется. Входит архиепископ. Мономах подходит к нему и, слегка склоняя голову, подставляет ладони под благословение.
Мономах
Благослови, владыко!
Архиепископ привычно начинает осенять князя крестным знамением, но вдруг рука его приостанавливается.
А р х и е п и с к о п
И на что же
Мне, князь, сейчас тебя благословлять:
Идешь ли ты еще на свое ложе
Или встаешь, чтоб дело исправлять?
Мономах
Что сон? Одно лишь времени лишенье!
Его я после смерти утолю!..
Благослови... на верное решенье!
А р х и е п и с к о п
(благословляя)
Ну что ж, на это я благословлю!
Мономах
Святый владыко, как мне быть?
Не медли, я молю, с ответом!
Душу спасти иль погубить,
Других людей сгубив при этом?
А р х и е п и с к о п
Молился я в ночной тиши,
Была тиха моя молитва...
Хотя... для мира и души
Молитва — это тоже битва!
Мономах
Да-да, конечно, но сейчас
Не время для бесед духовных.
Сейчас возможность есть у нас
Русь от врагов избавить кровных!
А р х и е п и с к о п
(показывая большую серебряную монету)
Вот, посмотри-ка на монету,
Что к нам завез купец-араб.
Когда-то тетрадрахму эту
Послушно изготовил раб.
Потом она пошла по миру:
Эллада, Персия, Тунис,
Где, поклоняясь, как кумиру,
Ей торговали и клялись...
Смотри: над профилем Афины
