Спецзадание "Любовь" - Агата Лав
И линзы!
Я тоже могу их снять.
И каблуки! Боже! Почему я до сих пор в них?!
Я скидываю с себя лишние вещи, хотя вот платье жалко. Оно мне по-настоящему понравилось, да и я всего пару раз в жизни выглядела столь нарядно. Чтобы настоящее вечернее платье, да еще точно подогнанное по фигуре.
Я снимаю линзы и захожу в душевую кабинку. Провожу под массирующим потоком несколько минут, после чего закутываюсь в мягкий халат и возвращаюсь к Смирнову. Он как раз закончил разговор по сотовому.
— Звонил Никольский, — бросает он задумчиво, словно еще не до конца вырвался из своих размышлений. — Отец, а не сын.
— Оу… И что он сказал?
— Он прилетит, чтобы поговорить.
— Это плохо или хорошо?
— Это может подождать.
Смирнов делает шаг ко мне и совершенно бесстыдно опускает взгляд на вырез моего халата. Я на физическом уровне улавливаю, как меняется атмосфера в комнате. Как будто выключили несколько лампочек, или вовсе зажгли свечи для интимного настроения.
— На чем мы остановились до звонка? — Смирнов делает вид, что пытается припомнить.
— Хм, — я прикладываю палец к губам и постукиваю, размышляя. — Совсем вылетело из головы, не могу вспомнить.
— А ты подойди ближе, должно помочь.
Его действия противоречат его словам. Он не дает мне подойти ближе, он сам надвигается и продолжает магнетизировать глубиной темных глаз. И я ныряю в нее без всяких сожалений. Хватает всего одного движения навстречу, даже малейшего намека на него, как Леша запирает меня в своих руках. Он гладит мои плечи, спускается по спине и так тесно прижимает тонкую ткань халата к моему телу, что я начинаю чувствовать себя обнаженной. Самой желанной девушкой на свете.
— Леша, — выдыхаю смазанно.
И больше не могу говорить. Становится не до слов, Леша наклоняется и покрывает поцелуями мою шею — так сладко и томно, так, черт возьми, дразняще и ласково, что я закапываюсь пальцами в его жесткие волосы и притягиваю к себе ближе. Чтобы чувствовать его жар и его пульс. Так сложнее дышать, за мгновение становится невыносимо жарко, но в то же время это помогает не задохнуться от желания. Я рвусь к нему, а он отодвигает ткань моей одежды и забирается губами все дальше и дальше.
Боже…
Как хорошо…
Как мне удалось провести столько времени рядом с ним и не сойти с ума без этого?
Меня уносит. Причем во всех смыслах, мои стопы тоже теряют пол. Леша поднимает меня, проходит несколько шагов и опускает на большую кровать. Я сразу заметила ее, как оказалась в комнате, и даже успела кое-что представить. Но моя фантазия бледная копия по сравнению с тем, что происходит сейчас. А сейчас мягкий шелк простыней холодит кожу, заставляя испытать целый взрыв ощущений. Я пылаю от прикосновений Леши и почти ничего не вижу вокруг.
Как густой туман из пульсаций и разрядов…
Я деревянными пальцами помогаю ему с пуговицами и молниями. Они сейчас совершенно некстати. Я так хочу исчезнуть в желанном и буйном наслаждении, что накрываю его губы ладонью, когда он хочет что-то сказать. Мне достаточно его хриплого возбуждающего шепота и бессвязных звуков, а еще то, как он произносит мое имя. Всё остальное лишнее сейчас.
— Иди сюда, — его полустертый выдох струится по моей обнаженной груди.
Леша развязно целует, и я чувствую, как в его ласках появляется мужской напор. Он спускает ладонь по моему животу и касается меня между ног. Нажимает и делает своими крепкими пальцами что-то абсолютно преступное.
Что-то…
Мое дыхание рвется. Я хнычу и прикусываю его губы, словно хочу сделать ему больно за наслаждение, к которому оказываюсь не готова. И я провожу в этой сладкой пытке целую вечность. Влажные поцелуи, горячие тропинки по нашим телам, удары сердца… все это отсчитывает минуты до того, как Леша накрывает меня своим телом и мы, наконец, сливаемся.
После я засыпаю рядом с ним и не замечаю, куда убегает остаток дня и вся ночь. Я поднимаю голову от подушки и вижу, что его сторона кровати смята. Но его нет. А на часах уже пол десятого утра. Вот это я поспала! Просто-напросто выключилась, словно решила отдохнуть от всех стрессов разом.
— Не пугайся, я здесь, — отзывается Смирнов.
Я поворачиваю голову в другую сторону и вижу, что он сидит на диване с высокой спинкой.
— Доброе утро, соня, — добавляет он.
— Доброе… Ты давно проснулся?
— Часов пять как.
— Пять?!
— Мы вчера рано легли, — он смотрит на меня с лукавой улыбочкой, которая ему безумно идет и которая заставляет приливать кровь к разным частям моего тела.
— Значит ты опять дежурил у моей кровати?
Я закусываю нижнюю губу и собираю мягкое одеяло в ладонях, чтобы соскользнуть с кровати вместе с ним.
— Я отлучался. Нужно было решить пару вопросов.
— Что-то серьезное? — я напрягаюсь за секунду.
Смирнов отбрасывает телефон и встает с дивана. Он подходит ко мне вплотную, после чего накрывает широкой ладонью мою макушку. Его пальцы закапываются в моих волосах, становится так приятно, что хочется замурлыкать довольной кошечкой.
— И кому еще придется трудно? Может, мне с тобой?
Он наклоняется к кровати и целует меня, не давая возможности выдать шпильку в ответ. Мой запал мгновенно иссякает, я погружаюсь в его ласку и перестаю верить самой себе. Теперь будет так? Столько нежности? Горячих прикосновений?
— Ничего не бойся, когда я рядом.
— Я не боюсь. Просто…
— Переживаешь.
— Да, — я киваю. — У меня выдался сложный год, я уже во всем жду подвох.
— Подвоха нет, я разговаривал с ребятами, кто вчера был на смене. Игоря Никольского уже увезли из города. Как щенка, за шкирку.
— Его отец?
— Да, судя по всему, старший Никольский распорядился. Игорь, конечно, уйдет от ответственности…
Теперь моя очередь целовать Смирнова. Он становится чернее тучи, а его руки заметно напрягаются.
— Ты и так отлично ему врезал. Я кстати не сказала за это “спасибо”.
— Пожалуйста, — Леша оттаивает. — Они сами разберутся в своей семейке. Нужно только встретиться с
