Последний цеппелин-3 "Сила на силу". Книга первая. - Борис Борисович Батыршин
К сожалению, этого не скажешь про ракеты, начинённые той же воспламеняющейся пакостью, какой нелюди регулярно заливают города. Их снаряды имеют свойство взрываться в воздухе, когда пролетают вблизи цели – словно чуют её присутствие! – и разбрызгивают свою начинку на много метров вокруг. Стоит хотя бы нескольким каплям этой липкой гадости попасть на полотняную обшивку - всё, спасение только одно: поскорее снижаться и плюхаться куда попало, моля Матерь Божью, чтобы самолёт не сгорел раньше, чем ты успеешь это сделать, поскольку сбить это пламя невозможно никакими средствами. Со мной такое происходило дважды; в первый раз я отделался несильным ожогом левой руки, а вот после второго на неделю угодил в госпиталь. Моему же стрелку-бомбардиру повезло меньше – огненные брызги попали ему на грудь. Пытаясь стащить охваченную огнём куртку, он размазал липкую пылающую дрянь по волосам… к счастью, адская боль не помешала ему выхватить из кобуры «браунинг» и избавить себя от страданий.
Не раз и не два мне случалось вступать в «собачьи схватки» с летучими тварями вместе с кайзеровскими истребителями – вот уж никогда не подумал бы, что такое может случиться! Должен сказать, что эти парни, даром что боши, и сидру предпочитают пиво, дерутся храбро, умело и себя не жалеют – впрочем, нам ли с тобой этого не знать!
Об одном я не устаю благодарить Создателя: что ни разу не пришлось нам встретиться с «алым дирижаблем». Многие считают его мифом, легендой – но только не я. Именно этот таинственный боевой механизм (или организм, поскольку «меганевры» с «драконами» уж точно полуживые) погубил майора Роккара, а так же стал, хотя и не напрямую, причиной смерти другого нашего с тобой доброго друга, Анри де Россиньяка. Да, он пережил встречу с алым летучим ужасом – но впоследствии его разум был совершенно разрушен кошмарными воспоминаниями об этом происшествии что, как тебе известно, закончилось… Капеллан нашей авиагруппы поначалу отказывался возносить молитвы за душу самоубийцы Но после того, как я спросил - а откажет ли он в благословении и Полю, моему бомбардиру, выбравшему себе пулю в висок вместо того, чтобы заживо превратиться в обугленную головешку? - капеллан изменил своё мнение. Не сделай он этого – честное слово, дал бы в рожу, и плевать, что духовное лицо, пусть хоть под арест сажают, хоть переводят в пехоту. Только ведь никто меня туда не переведёт – сейчас опытные пилоты наперечёт, так что у меня ещё будет шанс сгореть в своём «Сопвиче» где-нибудь над Монмартром.
Но довольно о грустном. Слыхал, ты тоже переводишься к нам? Надеюсь, костлявая пока повременит, момента, и мы с тобой закатим на Пляс-Пигаль грандиозную попойку. Рестораны все работают, музыка в кабаре играет даже во время налётов нелюдей, а в одном кафе, которое я знаю с давних пор, можно взять из-под полы настоящий абсент. Это Париж, дружище, и пока двум весёлым парням найдётся, где пропустить здесь по паре стаканчиков крепкого – честное слово, ещё не всё потеряно!
Твой добрый друг
капитан Жиль-Мишель Беннан.
…марта 1918г, близ Парижа.»
Конец первой части
[1] (брит. морской жаргон) – идиома, обозначающая могилу моряка или, как вариант, морскую пучину. Дэви Джонс – дьявол.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. "Война миров – 1918" I
Земля,
Адриатическое море,
К западу от Триеста.
…апреля 1918 г.
Контр-адмирал Миклош Хорти бросил взгляд на карту, расстеленную на столике посреди рубки, потом картушу компаса и круглые, в латунных оправах, шкалы лага и счётчика оборотов.
Пора.
- Пол-румба к осту! К повороту стоять! Машина - обороты до полных!
Команду слышали только до те, кто находился на мостике, да ещё в машинном отделении, куда слова адмирала донеслись по медным, с гуттаперчевыми амбушюрами переговорным трубам – но остальные члены экипажа отчётливо почувствовали, как вильнула на курсе стальная махина, как накренился едва-едва, почти неощутимо, боевой корабль, ложась в циркуляцию. Броненосец прибавил ход – и без того высокий бурун у таранного форштевня вырос настолько, что захлёстывал теперь полубак. Впрочем, это не было показателем какой-то особой быстроходности – и в лучшие дни австро-венгерские ББР типа «Монарх» хорошо, если могли дать семнадцать с половиной узлов, а уж теперь, после четырёх лет Великой Войны, они хорошо, если выжимали хотя бы шестнадцать. Но сейчас особой быстроходности и не требовалось – «Будапешт» и следовавший за ним мателотом «Монарх» шли к назначенной точке, где вчера вечером итальянскими воздушными патрулями был обнаружен «враждебный плавучий объект неопознанного происхождения». Эта замысловатая формулировка была позаимствована из рапорта итальянского морского лётчика. Тот посадил свой гидроплан у борта «Будапешта», на котором развевался брейд-вымпел командующего австро-венгерскими военно-морскими силами, и поднялся на мостик, чтобы доложить контр-адмиралу Хорти о результатах воздушной разведки.
