Девочка из черного мрамора - Ася Александровна Плошкина
Что-то зашуршало, зашелестело совсем рядом – как тогда, в библиотеке. Тамара покосилась на стену. Представила себе, что там, внутри, ползает сейчас что-то огромное. Чудовище. Хтонический монстр. Змей таких исполинских размеров, что способен при желании обвить всю школу кольцом. Как василиск во второй части «Гарри Поттера».
Шелест стих, словно воображаемый змей услышал Тамарины мысли и решил, что она слишком догадливая и нужно затаиться. Потом появился новый звук – гудение, – уже куда больше похожий на работу труб и коммуникаций.
– Тамара, вот ты где! Ждем только тебя! – Впереди, улыбаясь, придерживала открытую дверь Вероника Сергеевна, учительница рисования.
Свободная белая блузка, обтягивающие голубые джинсы, немного полинявшие розовые волосы, собранные в короткий пышный хвостик на затылке. Учителя здесь, к большому Тамариному удивлению, почти все были довольно приятными. Или как минимум терпимыми. Не устраивали внезапных контрольных, не жаловались родителям, общались почти на равных. Вероника Сергеевна (вообще-то она просила называть ее просто Вероникой) из всех казалась самой милой: едва ли сильно старше двадцати, смешно шутит, красит волосы в разные цвета, заразительно улыбается, рисует комиксы. И тем обиднее было Тамаре, что у нее самой с рисованием было, прямо скажем, не очень. Ее потолок – чертить загогулины на полях и, может быть, набросать схему для очередного браслета – сетку из разноцветных квадратиков.
– Извините.
Тамара протиснулась мимо учительницы в класс, ни на кого не глядя, села возле пустого мольберта и только теперь поняла, что сжимает в руках книгу, которую, видимо, прихватила с собой из библиотеки. «Самые удивительные замки мира» – тускло золотились на темно-зеленой обложке стершиеся буквы. Она быстро сунула книгу в сумку, а сумку под стул. Поля и Нина бросили на нее со своих мест быстрые взгляды – как ей показалось, не слишком добрые.
Вероника оперлась об учительский стол, переплела руки на груди, показав спрятанный под блузкой край татуировки – кажется, это была изогнутая оголенная ветка дерева, – и улыбнулась.
– Ну, раз все в сборе… Признаюсь честно, я хотела заставить вас рисовать натюрморт с вазой и яблоком…
Нина застонала, Артем, несмотря на эйрподс в ушах, закатил глаза – значит, все слышал и, как всегда, ломал комедию, изображая пофигиста.
– Да, совершенно согласна. – Вероника рассмеялась. – Вся эта скукотища вроде штриховок, шаров и конусов очень важна для отработки техники… Но я хочу, чтобы сначала вы полюбили рисование и поняли, какое это волшебство. Поэтому сегодня мы просто немного развлечемся, да? Вы не против?
Девочки кивнули. Артем усмехнулся и демонстративно сунул нос в телефон.
– Отлично. Тогда задание такое: нарисуйте комикс о том, как прошел ваш день. Любой день, не обязательно сегодняшний. Комикс может быть короткий, достаточно четырех-шести кадров. Рисуйте как вам нравится, в любой манере, не заморачивайтесь над тем, чтобы получилось идеально. Тут главное – просто поймать поток, понимаете? Войти во вкус. Увидеть, что вы можете создавать что-то сами и это потрясающе. А перфекционизм… отложим до следующего раза. Пусть нашим девизом будет: лучше сделать небезупречно, но сегодня, чем создать шедевр, но никогда.
Все начали рисовать. Даже Артем, откинувшись на спинку стула и положив ногу на ногу, как бы нехотя водил карандашом по альбомному листу. Тамара уже успела заметить, что на черном чехле его телефона выделялась графичная фигура мужчины в косухе и с бейсбольной битой – явно из какого-то комикса. Значит, неудивительно, что задание, которое дала Вероника, хоть немного его зацепило.
Она тоже подтянула альбом к себе поближе, расчертила лист на четыре прямоугольника и взялась за дело. Вообще все ее дни в последнее время похожи один на другой, и ничего такого особенного или радостного, что хотелось бы увековечить на бумаге, с ней давно не случалось. То есть был, конечно, тот самый первый день в школе, когда она забрела в подвал, а потом оказалась в больнице… Но это точно не стоило вспоминать. Поэтому Тамара решила нарисовать комикс про то, что было с ней сегодня.
Как там сказала Вероника? Поймать поток? Войти во вкус? Увидеть, что можно создавать что-то самой и это потрясающе? Что ж… Вдруг это и правда сработает. В первом кадре Тамара изобразила свою встречу с курьером и новенький айфон. Во втором – урок литературы: она сидит за партой и смотрит в книгу. К третьему увлеклась и попробовала нарисовать библиотеку и Соню.
– Ну и уродцы, – услышала Тамара прямо у себя над ухом. – Это кто вообще? Почему такие кривые?
Артем. Проклятый Артем Самбуров стоял в проходе, в двух шагах от Тамариного стола, и, склонив голову набок, рассматривал ее комикс. Ясно, понятно.
– Тебя не касается! – рявкнула она и захлопнула альбом.
– Какая нежная.
– Артем! – Вероника Сергеевна подняла бровь и сделала несколько шагов к ним. – Не надо так, пожалуйста. Это некрасиво. Давайте учиться общаться друг с другом корректно. Если хочется рассказать человеку о его зонах роста и показать, что исправить, лучше делать это совсем по-другому. Во-первых…
– Ладно-ладно! – Артем полушутливо поднял ладони как бы в знак примирения. – Я понял. Мнение свое выразить уже нельзя.
– Есть граница, – терпеливо начала Вероника, – после которой мнение может превратиться в хамство. И если твои слова обижают… Тамара! Подожди, куда ты?
– У меня… голова болит, – бросила Тамара через плечо, уже стоя в дверях и застегивая сумку. – Давление, наверное, низкое.
– Можно я посмотрю твой рисунок? Если ты расстроилась… – Уголки Вероникиных губ поползли вниз. Она шагнула к Тамаре, надеясь ее остановить.
– Что? Не-е-ет. – Тамара выдавила улыбку. Изо всех сил. Как выдавливают последнюю горошинку пасты из тюбика. – Вообще не расстроилась. Просто нужно на воздух. Или прилечь. Прилечь на воздухе…
– Давай я провожу тебя к врачу?
– Нет, спасибо, я сама. Правда.
– Ты дойдешь? Точно?
– Ага. Извините.
– Если захочешь, приходи потом… ко мне.
Последние слова Вероники разбились о закрытую дверь. Тамара уже оказалась одна, в спасительном сонном полумраке коридора. Ей было немного совестно, что пришлось обидеть учительницу, которая, кажется, искренне хотела ей помочь. Но и оставаться в классе сил больше не было. Как ужасно она ошиблась, когда поверила, что хотя бы в этот раз что-то может получиться. Может, и могло бы, если бы не ее одноклассники, не этот Артем, который непонятно что о себе возомнил, не Лера… Тамара прикрыла глаза и на внутренней стороне век увидела самодовольное скуластое лицо Самбурова, которое тут же скорчилось, словно от чудовищной боли. В следующую секунду Артем уже лежал неподвижно на влажной осенней листве, по которой медленно расплывалось багровое пятно. В мутнеющих белесых глазах отражалось тяжелое сентябрьское небо.
