Москва Иная - Хеллфайр Файр
— Если ты никогда не был животным, которое, приобретая хозяина, поднимается сознанием на его уровень, хотя до сих пор занимает подчинённое положение, то это сложно понять… — крылатая побродила взглядом по комнате в поиске более внятного объяснения. Купол церковки, блестящий позолотой в окне. — Можно лишь провести аналогию с человеческими религиями. Люди ищут высшее существо — Бога; практичные — чтобы он исполнил их прихоти, но набожные — чтобы с ним слиться и через праведность приобщиться к нему. Для акаб мы — боги. Пускай тело акаб сильно, разум слаб. И акаб выбирает себе человека, с которым сам больше, чем с остальными, схож характером и привычками, и становится его симбионтом. Теперь он и хозяин — один организм. Пускай и с двумя телами и двумя сознаниями.
Желая полностью прояснить теорию новой знакомой, я указал на пробел в понимании самого процесса соединения душ человека и акаб:
— И как их связь может преодолевать границу между двумя мирами?
— Нет границы, — быстро прочертила другая Тёмная когтем горизонтальную линию в воздухе, — Лаер просто многомернее, поэтому мы его не воспринимаем. Зато это умеет акаб, частично помогая и волод чувствовать — думаю, видел уже мерцающие контуры вокруг людей и предметов. Это просвечивает многомерная материальность Лаера. Когда ты наберешься опыта, то по текстуре, густоте и текучести этих контуров ты сможешь судить о свойствах объекта или характере человека, определять магию и многое другое, что люди назовут ясновидением.
Я вспомнил своё прозрение. Той, первой ночью новой жизни… когда цветными пятнами перед моим взором заиграли души. Уже тогда появилось ощущение, что я могу читать спектр. Каждый цвет — какое-то качество… а за время жизни в Нашаре это умение даже отточилось!
Да, было что-то во всех рассказах новой знакомой. Но не всё. После того, как она поделилась своими знаниями о них, потерялось то ощущение своего настоящего места в жизни, тот внутренний покой, который помог победить в споре с хилерой. Может, потому что я только сейчас осознал, что вопросов, как правило, больше, чем ответов? И чем больше пройдено по пути — тем зачастую расплывчатее цель… Но так неправильно! Почему знания должны создавать в голове сумбур?
— Надо разбираться в горе информации, — я констатировал. — Пока что расскажи лучше не о метафизике, а о врагах. Они представляют опасность вне зависимости, меняемся мы телами с духом или превращаемся сами.
— Засиделась… — Марта поднялась на лапы, выпрямилась, насколько могла в тесной комнатке, потёрла запястьем спину. — Расскажу, но позволь это сделать на улице. Мне сегодня надо завернуть к издателю, чтобы гонорар за комикс получить. Есть будешь или сыт?
— Буду, — я тоже полностью встал, интуитивно вернув себе человеческий облик для облегчения прохода в дверной проём. — Ты приготовишь?
— Уже приготовила. К твоему несчастью, — хозяйка отзывалась о своих кулинарных навыках крайне пессимистически. И тоже став обычной (без крыльев и шерсти) девушкой. Обликом: волосами, глазами, манерой держаться — чем-то напоминавшей рыжего мужика, которым вначале представилась. Или… представилось? Если совмещение нескольких видов в одном существе воспринималось чем-то привычным (у тех же знаменитых оборотней была способность «переключать» расу), то пол менять… Казалось, это могут только черви-гермафродиты. С этим ещё можно было свыкнуться, но как она на меня смотрела… Неуютно, когда девушка, с которой проснулся, является таковой только наполовину.
Между тем «сестра парня с холодным оружием» уже накладывала в две большие тарелки рисовую кашу, немного оплывшую:
— Я не умею готовить нормальную еду, но подумала, что яичница — это слишком банально.
— Главное, не манку, — я улыбнулся, садясь напротив своей порции и окидывая взглядом стол в поисках вилки. Но на салфетке, сбоку от тарелки, лежали две деревянные палочки прямоугольного сечения. Настроение упало — завтрак грозил превратиться в кошмар. Просить вилку — от стыда сгореть. Сам не знаю, почему. Но перед девушкой (или даже только «половиной девушки») плошать не хотелось.
Марта, не подавая вида, что заметила замешательство сотрапезника, села напротив и нарочито медленно, дав внимательно рассмотреть свои действия, зажала одну палочку между большим и указательным пальцами, другую — между указательным и средним. Получились своеобразные щипцы, которыми Марта без усилий цепляла комки риса и отправляла их в рот.
«Надо когда-то учиться», — решил я про себя, пытаясь повторить гастрономические махинации новой знакомой. Либо я зажал палочки неправильно, либо просто недоставало опыта и привычки, но справился с рисом в четыре раза медленнее. Крупа то падала прямо из хватки «щипцов», то получалось захватить лишь несколько рисинок… Откуда в хозяйке квартиры такое стремление подражать востоку? Или решила похвастаться своим навыком перед гостем? Лучше бы своим гостеприимством и чуткостью…
— К прогулке уже готов, вижу? — выглянувшая из коридора рыжая девушка, уже одетая в куртку и обутая (по квартире ходила босиком — только сейчас я понял это), обратила внимание, что и я одет по-уличному. Не раздевался, лишь меньше часа назад встав на две ноги. Очевидно, и не придётся.
По одежде Марты не сказать определённо, мужской или женский фасон… Это специально?
* * *— Прекрасно! — Лысый редактор щелкнул по распечатке «мартиных» комиксов. — Тот самый психологический хоррор, столь ценимый публикой. Один лишь вопрос, — положил листы на стол, и руки тоже, скрестив пальцы, — ну зачем надо было выставлять в положительном свете этих сатанистов, сливающих свои души с демонами? Конечно, новый, свежий взгляд, но аудитории привычней чёткое распределение на добро и зло, супергероев и их злодеев.
— Вязальщики не злодеи. Отрицательные персонажи здесь — охотники за ведьмами. Магия вязальщиков настолько проста и мощна, что церковные иерархии хотят скрыть её от масс народа, дабы избежать конкурентов и нежелания служить их Богу, — прерывая возражения своего же нанимателя, рыжий навис над ним, опершись о край стола. — И вы сами искали концептуальное искусство и новое слово в жанре манги.
— Но не настолько же… — человек начал, но осёкся под хитрым и угрожающим взглядом Мартоса. — Впрочем, мы уже не успеем ничего переделать до заявленного выхода издания в
