Геннадий Авласенко - Унесенные временем

— Ничего не ушиб, Алексашка? — заботливо проговорил Андрей и, опустившись на колени, принялся тщательно ощупывать ее ноги, начиная с лодыжек и поднимаясь все выше и выше. — Да стой спокойно, чего ты?!

Но стоять спокойно Санька, естественно, не пожелала и мгновенно отпря­нула в сторону.

— Ну чего ты, в самом деле? — повторил удивленно Андрей, поднима­ясь на ноги и отряхиваясь. — Я просто проверить хотел, все ли в порядке у тебя.

— Все у меня в порядке! — торопливо проговорила Санька, невольно краснея и опуская глаза. — В полном!

— Ну и ладушки тогда! Дальше что делать думаешь?

Этого Санька не знала, ибо лошадок кто-то все же успел умыкнуть. И пока она раздумывала, как же теперь быть, сверху вновь донесся все тот же властный голос.

— Отходим! — прогремел он, и Санька, повернув голову, увидела, как проскакал мимо всадник в кольчуге, алом плаще и позолоченном остроко­нечном шлеме с белыми перьями. За всадником, стараясь не отстать, промча­лось в том же направлении еще не менее сотни воинов, тоже весьма хорошо экипированных и вооруженных. Затем торопливым ходом потянулись пешие ратники, вооруженные в основном копьями, бердышами или простыми топо­рами на удлиненных рукоятках.

— Кто это? — спросила Санька Андрея, имея, конечно же, в виду всадни­ка в алом плаще. — Начальник ваш?

— Начальник! — насмешливо хмыкнул Андрей. — Слово какое дивное у тебя выговорилось: начальник! Да это воевода наш заглавный! — с какой-то особой теплотой и гордостью добавил он. — Болотников это, Иван Исаевич!

— Болотников? — восторженно и вместе с тем недоверчиво проговорила Санька, провожая жадным взглядом быстро удаляющихся всадников. — Сам Болотников?

Не отвечая, Андрей лишь молча кивнул, а Санька все смотрела и смотре­ла в ту сторону, где медленно оседала пыль от промчавшейся кавалькады и молча брели в этой пыли угрюмые вооруженные мужики.

Болотников, легендарный вождь восставших крестьян, кумир ее детских грез, только что промчался мимо, а Санька даже лица его толком рассмотреть не успела. Только и заметила бороду да шлем, на глаза самые надвинутый.

— Ну, так что? — вернул Саньку к действительности голос Андрея. — Куда сейчас, Алексашка, двигать думаешь? В Тулу?

Санька ничего не ответила, да и что было отвечать. Лошадок увели, выхо­дит, что бричка эта полностью теперь бесполезной для Саньки сделалась. А пешком.

Вообще-то, ногам ее было уже не так больно, как раньше, но все равно пешочком до самой Тулы.

Интересно, а сколько до нее отсюда километров? Впрочем, в то их время в километрах расстояние еще не высчитывали. В верстах, кажется.

— Одежка на тебе дивная, — задумчиво проговорил Андрей. — И обувка тоже не в наших местах изготовлена. И мнится мне, что встречал я недавно весьма схожую. Только вот где и на ком — этого никак не припомню.

Сердце Саньки радостно забилось.

— Слепой бандурист с мальчонкой-поводырем? — напомнила она дро­жащим от волнения голосом, и даже дыхание затаила в ожидании ответа. Господи, хоть бы это так было. скажи, что это так. что это они.

— Точно, бандурист! — удовлетворенно кивнул Андрей. — И мальчонка при нем, тебя старше немного. Пришли утречком сегодня в наш стан, так портки на мальчонке такие же, как твои! И обувка, вроде, такая же.

— Это же брат мой! — не проговорила даже, прокричала Санька, взвол­нованно хватая Андрея за руку. — Брат мой Иван, я потеряла. потерял его и теперь ищу.

Впрочем, опомнившись, она тотчас же отдернула руку, а Андрей как-то странно на Саньку посмотрел.

— Ну, тогда тебе тем более в сторону Тулы подаваться надобно, — сказал он. — Вот только бричка твоя теперь безлошадная. И товар весь, ироды, разо­рили. Жалко, поди, добра-то?

Вместо ответа Санька лишь безразлично пожала плечами. Лошадок ей было жалко, а вот тючки эти. Да пропади они пропадом. Впрочем, они и так уже пропали.

— Ты верхом без седла, Санька, ездить умеешь? — спросил Андрей и очень удивился, когда Санька отрицательно мотнула головой. — Вот те на! А в седле?

Санька вновь мотнула головой.

— Что ж ты за сын купеческий, коль до сих пор верхом ездить не выучил­ся? Или ты и не сын вовсе? — внезапно добавил он, понизив голос почти до шепота. — Дочка ты купеческая переодетая, что, угадал ведь?

Санька так и обмерла вся.

Вот и Андрей легко ее раскусил! И что он предпримет, и не взбредет ли в голову ему что-то нехорошее, тем более что Санька теперь в полной его власти? И заступиться некому, и некому даже пожаловаться в случае чего. Нет у них тут никакой власти и никакой правовой основы, пусть даже самой жестокой и неправедной. Одно лишь право тут имеется: право сильного! Кто сильный — тот и прав, у кого оружие — у того и власть!

А Андрей все смотрел и смотрел на Саньку странным, задумчиво-затума­ненным каким-то взглядом. и чем дольше он этак смотрел, тем более Саньке не по себе становилось.

— Красивая ты! — задумчиво проговорил Андрей, наконец-таки отводя взгляд. — Звать то тебя как? Санькой?

Не отвечая, Санька лишь молча кивнула, стараясь при этом не встречать­ся с Андреем взглядом.

— Тебе б, Санька, сарафан ситцевый с вышивкой да косу по пояс — от женихов отбоя не было бы! И знаешь, — добавил он, немного помолчав, — я бы и сам одним из первых был! Не вру, вот те крест! Ты чего?

А Санька, разрыдавшись во весь голос, опустилась обессиленно на ред­кую придорожную траву и закрыла лицо руками.

— Ну, чего ты? — встревоженно повторил Андрей, садясь рядом с Сань­кой и осторожно дотрагиваясь пальцами до ее запястья. — Кожа у тебя неж­ная какая. прямо как у дочери боярской или даже у княжны.

— Пожалуйста! — давясь рыданиями, проговорила Санька, борясь с желанием немедленно отдернуть руку и не решаясь этого сделать из бояз­ни рассердить Андрея. — Не делайте со мной ничего плохого, пожалуйста! Я девочка еще. мне это рано. ты лучше просто убей меня. просто убей лучше, чем что-либо такое.

— Да ты что, Санька! — возмущенно и одновременно с некоторым сму­щением воскликнул Андрей, отпуская Санькину руку и вскакивая. — И в мыслях ничего такого не было! Вот чем хочешь могу поклясться!

— Правда? — проговорила Санька, все еще всхлипывая и не отрывая ладоней от лица.

— Да вот те крест! А ежели что-то не то ляпнул — ты уж прости, не оби­жайся зазря! И про то, что ты девица, — никому не скажу! Только ты глаза вытри, негоже парню нюни распускать! Вот тебе утирка, она чистая.

— Спасибо!

— Не за что!

Поднявшись на ноги и тщательно вытирая лицо куском полотняной мате­рии, Санька постепенно успокоилась.

— Это ты меня извини, — проговорила, вернее, прошептала она все еще дрожащим от недавних слез голосом. — За то, что так плохо о тебе подумала!

— А сейчас и подводу тебе организуем! — не отвечая, радостно восклик­нул Андрей. — Эй, Силантий! Подвезешь парнишку до нашего стана?

— Подвезу, отчего не подвезти, — послышался со стороны шляха чуть дребезжащий стариковский голос.

Обернувшись, Санька увидела простую телегу, которой правил пожилой мужчина необычно уродливой внешности. Впрочем, Саньке уже все равно было, на чем ехать и с кем. Не трогали бы, с расспросами не приставали, и ладно.

А мысль о том, что в скором времени она все же встретится с Иваном, согревала душу.

— Ну, бывай, Санька! — крикнул Андрей, дождавшись пока Санька взбе­рется на прелую пахучую солому, разбросанную по всей телеге, и лишь после этого птицей взлетая на гнедого своего жеребца. — В стане встретимся!

Глава 9

Воинский стан буквально поразил воображение Саньки. И даже не огром­ными своими размерами, а скорее той суетой и неразберихой, которая здесь царила. Она все же представляла себе военный лагерь (пусть даже и стихийно восставших крестьян) как-то иначе.

Может, потому, что фильмов исторических насмотрелась?

Огромные толпы конных и пеших людей (большей частью вооруженных), шум, гам, угрожающие выкрики вперемежку с лошадиным ржанием. все это подействовало на Саньку крайне угнетающе.

Вот слева от нее двое здоровенных мужиков, только что мирно беседо­вавших, вдруг с диким ревом бросились друг на друга, ожесточенно молотя кулаками. Драчунов тотчас же окружила толпа, подбадривающая их вос­торженными криками. впрочем, окончания сего поединка Санька не дожда­лась. Телега, хоть и не быстро, но все же продвигалась вперед. а Санька все вглядывалась и вглядывалась в бушующее человеческое море вокруг.

Где-то тут, среди прочих, должен был находиться Иван со своим слепым бандуристом, но сколько Санька ни вглядывалась, так нигде и не смогла их обнаружить.

Вместо этого с ужасом увидела справа от себя два столба с перекладиной, на которой мерно покачивались пятеро повешенных, двое из которых были совершенно без одежды.

— За что их, дяденька? — дрожащим голосом поинтересовалась она у Силантия.