Страна Потекших Кисок - Алексей Стацевич
Но про «что еще» Николай подумать не успел — дверь женской раздевалки отворилась и показалась она. Прекрасный утренний мотылек, готовый порхать по своим мотыльковым делам и сношаться с другими мотыльками, пчелками, бабочками, божьими коровками, Грубановым… Прекрасный утренний мотылек. Но с отличной задницей!
Не глядя на мужчину, мотылек пропорхал мимо.
— Слышь, коза! — растерялся мастер пикапа Николай.
Девушка от подобного обращения чуть не оступилась, обернулась и удивленно округлила глазки:
— Вы… ты мне?
— Тебе, — нахально подтвердил Грубанов. — Слышь, не торопись, вопросик возник. Это… ты, случайно, не носок?
— Чего-о, блять? — маленькими шажками отступая к выходу, нахмурилась девушка.
— Ты носок. Я носок. Нас сложно найти и легко потерять… — видя, что самка собирается ретироваться, зачастил Николай. — Короче, поехали ко мне трахаться?
— Сука, ты ебанутый?
Девушка развернулась и пошла прочь.
— Это значит — «да»⁈ — вслед мотыльку выкрикнул Грубанов.
Та, не останавливаясь, бросила через плечо:
— Это значит — «иди в жопу, жирный!»
— Я не жирный, я бодипозитивный, — глядя на удаляющуюся попку, пробормотал Николай и почесал лысеющую голову: — Во пзвезда, отказалась. И что этим бабам вечно не так?
«Нужно срочно разбогатеть, — вдруг осенило его, — самки любят богатых! А еще надо купить пособие „Пикап для чайников“».
Едва Грубанов успел нафантазировать «беспроигрышный» план действий, как в стороне послышались ленивые хлопки. Хлоп. Хлоп. Хлоп.
— Браво, Колик, браво! — захлебываясь от восторга, зааплодировал вышедший в коридор Пидоренко. — Это был просто эпичнейший обсер! Давненько я, мля, не наблюдал такого позора!
— Да пошел ты, харизма стероидная, — промямлил Николай и попробовал оправдаться: — Баба, видать, целка еще, вот и зассала с таким мужчиной знакомиться! Баб, что ли, не знаешь?
Но его слова Пидоренко не впечатлили:
— Ну-ну, Колик, с бабами нолик. Ну-ну.
— Да пошел ты, — раздраженно повторил Грубанов и направился в мужскую раздевалку. Около двери обернулся: — Кстати, ты в курсе, что качок — это чистый белок?
— В смысле? — не понял Пидоренко.
— Один качок после тренировки может запросто сожрать другого качка. Вместо курочки и протеина. Это тебе так, на заметку, чтобы в одиночестве не ходил, когда всех друзей растеряешь.
Оставив Пидоренко переосмысливать услышанное, Николай с обидой толкнул дверь мужской раздевалки.
Внутри было безлюдно и тихо, лишь под потолком освежающе шумел кондиционер.
Грубанов прошел к шкафчикам. Открыв разболтанный замок, достал черную футболку, пахнущую купленным в подземном переходе одеколоном «Брутальный мэн». Недолго думая, снял пропотевшую майку-алкоголичку и бросил ее в пакет. В отблеске люминесцентных ламп блеснуло потом белое, «накаченное» долгими вечерними пивопосиделками пузо. Николай попробовал его втянуть, но тщетно — пузу нравилось снаружи.
— Ну и хрен с тобой, — любуясь на себя в зеркало, отчеканил Грубанов. — Кому-то не нравится моя фигура? Тут уж хрен с вами. Потому что я — идеальный мужчина! — И начал одеваться.
«Может, все-таки набраться смелости и вызвать сегодня вечером… кхм, труженицу интимного фронта? — натягивая вещи, всерьез задумался он. — Да не, ну нахрен! Приедет еще какой-нибудь „крокодил“ в сопровождении пары „быков“, и не отвертишься потом от этого зоопарка. Придется либо сексом заниматься, либо штраф платить. За ложный вызов!»
Одевшись, Николай вышел из раздевалки. Проигнорировав Пидоренко, быстрым шагом направился к выходу — завтра предстоял тяжелый день.
На улице Грубанов вспомнил, что дома, в холодильнике, его ждет парочка холодненьких хмельно-солодовых напитков. От этой мысли мастер пикапа прибавил шагу — вечер последнего дня отпуска переставал быть скучным.
Глава 2
Работал Николай Юрьевич Грубанов в Научно-исследовательском институте «Старопи́зденск», который был расположен в одноименной деревушке. Точнее, расположен вместо деревушки — местные жители постарше спились и перемерли, молодежь свалила в город «за длинным рублем», а пустующие дома были быстренько и под шумок снесены. Вскоре на месте деревушки вырос супертехнологичный исследовательский центр. А вокруг него — трехметровый бетонный забор с колючей проволокой да вышки вертухаев, словно за забором находился не институт с безобидными учеными, а как минимум колония строгого режима с особо опасными рецидивистами, к тому же приговоренными к пожизненному заключению.
Впрочем, такое внимание к безопасности было оправдано — НИИ «Старопизденск» носил статус засекреченного объекта, и о нем мало кто знал. А уж попасть сюда работать… По меркам разграбленной и разрушенной страны место было сладким — платили в НИИ хорошо, даже слишком. Что и неудивительно — здешние сотрудники разрабатывали для государства различные «конфиденциальные» устройства. Начиная от отечественных мобильных телефонов со встроенным «товарищем подполковником» в прошивке, и заканчивая опытно-нерабочими образцами машины времени. Трепаться же о работе за пределами НИИ — означало выдать потенциальному врагу гостайну со всеми вытекающими последствиями. Вплоть до расстрела.
Несмотря на супертехнологичность и современность, единственная дорога, ведущая к институту из города, по старой доброй русской традиции оставалась дерьмовой. Особенно сейчас, весной — после проливного утреннего дождя недобетонка превратилась в двухколейное грязевое полотнище.
По этому полотнищу, словно хищник, прижимающийся мордой к земле, полз то ли ПАЗик, то ли ГАЗик, то ли, мать его, УАЗик — Грубанов, сколько ни пытался, так и не смог запомнить марку новенького, только с завода, автобуса.
В автобусе сидели сотрудники НИИ, в основном мужчины — все как на подбор лысеющие, в очках и дешевых костюмах, возрастом далеко за сорок пять. Бомонд высшего ученого света. На их фоне Николай чувствовал себя молодым альфа-самцом, случайно забредшим на чужую территорию.
По пути на работу болтать в автобусе было не принято, поэтому ехали в тишине, молча. Каждый размышлял о чем-то своем — о работе, планах на день, вечернем футболе, не скорых выходных. И только Грубанов думал о молоденькой практикантке, сидящей на соседнем, через проход, кресле. Точнее, даже не о ней, а о ее глубоком декольте…
«Первый раз эту цыпочку вижу. Симпатичная. Интересно, давно у нас работает? Нечасто к нам новеньких присылают, особенно таких студенточек… Особенно таких сексуальных студенточек! Небось дочка какой-нибудь важной шишки, иначе бы как она сюда попала? Может, конечно, у нее голова хорошо работает… или она — головой! — многозначительно усмехнулся Николай. — Теперь я почти не жалею, что отпуск закончился».
Зеленоглазая шатенка с россыпью веснушек резко повернулась, перехватывая взгляд Николая. Тот приветливо улыбнулся и, теребя в руках бутылку с минералкой, на всякий случай отвел глаза…
Полная тишина в автобусе стояла ровно до
