Матабар III - Кирилл Сергеевич Клеванский
Юноша переложил посох в левую руку и, протянув руку, надавил на кнопку звонка. Над головой сгущались тучи, обещая ночной дождь. Так что Ард, помимо костюма (одного из тех, что заполучил у Пиджаков) и пальто, захватил еще и зонт. На всякий случай, если ему придется пройтись по улице в поисках извозчиков.
Сперва за забором царствовала тишина и воющий ветер, намекающий на просторный внутренний двор, а затем, подкрепляя предположение, по вязкой земле, чавкая грязью, прошлепали тяжелые шаги.
Со скрипом отодвинулось смотровое окошко, демонстрируя яркие, карие глаза, окутанные сеточкой неглубоких морщин.
— Я… — начал было Арди.
— Ард Эгобар, первый курс, — проскрипел недовольный, полный искреннего раздражения голос. — Нас предупредили. Но бумаги все равно продемонстрируй. Правила, чтоб их…
Ардан кивнул и, достав из сумки уведомление о взыскании, добавил к ней удостоверение личности, выловленное из слишком глубокого, внутреннего кармана пиджака.
Отдав документы через окошко, Ардан подождал, пока работник Питомника проверит все данные (особенно тщательно тот сверял фотографию в удостоверении с лицом Арди), после чего, со скрипом, но не железным или стальным, а скрипом зубов, натужно провернул, судя по всему немного проржавевший маховик на раздвижном засове.
Когда створка отворилась, Ардан, с очередным вздохом, вошел внутрь.
Туфли тут же зачавкали по влажной земле, комьями вздыбившейся под ласками бесконечных весенних дождей Метрополии и тестом взбитой массивными колесами грузовиков. Несколько из них стояли около технического корпуса. Тот легко опознавался по довольно крепким, но простым, лишенным окон (если не считать стеклянные полоски прямо около скоса крыши) стенам. Их, пожалуй, даже порой мыли, но так и не справлялись с темными разводами, оставленными разнообразными грузами, пылью и землей.
Встречавший Арди работник Питомника чем-то напоминал этот замызганный, приземистый, корпус. Высоко посаженные глаза смотрели на мир исподлобья, широкие, коренастые плечи резко контрастировали с мягкими скулами и чуть одутловатым лицом, а массивные брови хмурились не хуже сросшихся придорожных кустов.
Работник носил широкополую шляпу, столь же неуместную для столицы, как и ковбойский головной убор Арди. На ногах у него шуршали высоченные ботфорты, простецкий костюм прикрывало кожаное плащ-пальто с фальшь-спинкой. Такой длинной, что напоминала второй плащ.
Перчатки, не хуже, чем у рабочего сталелитейного цеха, незнакомец держал за поясом. А еще, что удивительно, он носил погоны. С тремя звездами. Пяти, трех и снова трех лучей.
— Пойдем, — довольно грубо, каркающим голосом, поторопил он. — Пока гроза не началась.
— Гроза? — переспросил Арди и посмотрел на небо.
Только что там темные тучи стелились тонким покровом привычного, весеннего столичного неба. Но минуло всего несколько мгновений, и вот уже черная вата клубилась дымом только-только затушенного костра. Мрачные волны накатывали друг на друга, стараясь подмять и затянуть своих сестер внутрь собственной бездны.
Где-то вдалеке, над Бальеро, сверкнула молния и спустя несколько мгновений до ушей донесся пока скромный, но уже глубокий рокот молодого грома.
— Недели гроз, — пояснил работник, уже дошедший до главного здания и, отряхнув на крыльце ботинки от грязи, попытался очистить их о одеревеневший коврик. Именно что попытался, потому как неизвестно — действительно ли он счищал с них грязь или же добавлял еще немного — настолько коврик выглядел побитым и знавшим куда лучшие дни, нежели нынешние. — Вплоть до конца месяца будем наслаждаться бурей.
Арди, поднявшись вслед за провожатым, огляделся. В целом внутренний двор Питомника мало чем отличался от склада, на котором Пауки держали Бориса (что не вызывало у юноши особенно приятных ассоциаций). Основное, массивное, двухэтажное здание, вытянутое фасадом вдоль улицы. И примыкающая к нему техническая пристройка с подъездом. Забор. Ворота. Площадка для погрузки и разгрузки.
А еще трепыхающиеся листы прокатной стали, укрытые тентами груды чего-то малопонятного, громадные бочки, контейнеры и, в целом, ничего особенно примечательного.
— Пойдемте, студент Эгобар, — поторопил незнакомец.
Арди, отряхнув туфли, вошел в помещение следом за работником Питомника. Следуя примеру, он снял пальто, повозился какое-то время с тем, чтобы перестегнуть плащ регалий с кожаных петель на специальные петельки на пиджаке (сам, кстати, пришил) и, отряхнувшись, обнаружил слегка презрительную усмешку, исказившую обветренное, морщинистое лицо мага.
Нет, тот не насмехался над юношей, а, скорее, над тем, как тот возился с плащом регалий. Или, может, над самими регалиями…
Они стояли в глухом коридоре, чье неприветливое серое пространство разбавляли лишь некогда цветастая ковровая дорожка на потемневшем от времени, шероховатом паркете, планка с верхней одеждой, заменявшая местным гардероб и две двери по обе стороны.
Незнакомец повел Арди налево.
— Простите, — спохватился Ардан. — Я…
— Успокойтесь, господин студент, — перебил его незнакомец в прежней, слегка раздраженной манере. — Мы с госпожой деканом Пименовой старые друзья. Некогда, даже, коллеги. Она обратилась ко мне через неделю после того, как Алиров начал засыпать её ходатайствами и прошениями. Я пошел на встречу.
К этому моменту они уже дошли до двери и маг, открыв ту перед Арди, кивнул на кипу бумаг на столе.
— Разберетесь с отчетностью по питанию четвертого горизонта и можете быть свободны.
— Горизонта? — не сдержал привычку Арди.
— Питомник находится под землей, юноша, — чуть скривил губы маг. — В старой, изолированной от Лей шахте. Она здесь появилась еще до первичной поместной застройки… В общем… Названия менять не стали. Первый горизонт, второй, третий и четвертый. Остальные засыпали и заперли.
— А… понятно, — немного слукавил Арди, потому как понятно ему было, если откровенно, примерно — ничего.
Что касается декана Пименовой, пожилой волшебницы четырех звезд, обладательницы медальона Старшего Магистра, то у них с Арди… отсутствовали какие-либо отношения. Пересекались пару раз, когда Ардан заносил в деканат документы или отчеты о практике. Не более того. С чего, вдруг, ей хлопотать о…
— Эйса терпеть не может Алирова, — словно прочитал его мысли руководитель Питомника (о должности усталого мага догадаться не составляло особого труда). — Так что не принимайте на личный счет. Впрочем, Эйса отзывалась о вас, как о подающем надежды инженере. Вроде как Конвел не может ни единого
