Семь плюс семь - Пьер Грипари
Наконец, спустя много-много недель, Клод и Констан добрались до большого соснового бора, недалеко от Парижа. Принцесса легко нашла дорогу к домику колдуньи. Помня, что хозяйка не любит, когда громко стучат в дверь и не терпит никаких вопросов, они бесшумно вошли в домик, усевшись на полу перед креслом колдуньи. Хозяйка дремала, а ее нарисованные глаза смотрели на вошедших в упор.
Через полчаса она проснулась, вздохнула, приоткрыла веки, отчего нарисованные глаза исчезли, и воскликнула:
— Ба! Так ты все-таки вернулась, принцесса Клод! А что за молодой человек рядом с тобой?
— Это мой брат Констан.
— Рада видеть тебя, принц! Где же два других брата?
И принц Констан отвечал ей смущенно:
— Сестра Клод освободила их, но они предпочли снова стать пленниками, — смущенно отвечал ей принц Констан, — Дезире вернулся на бал, а Фортюне — в заколдованный замок.
Колдунья расхохоталась:
— Ну что же, тем хуже для них! Они распорядились своей судьбой сами, а значит, другой не заслуживают!
Да, старая колдунья была не слишком-то сердобольной, но что можно было ей возразить? Сестричка-Невеличка вернула ей все волшебные вещи: пустой пузырек из-под волшебного вина, ключ, потерявший силу, и ставшую беззвучной свирель…
Волшебница улыбнулась:
— А теперь куда держите путь?
— Во дворец к королю хотим заглянуть!
— Тогда правильно поступили, что сперва меня навестили. Если бы сразу отправились во дворец, вам мигом пришел бы конец!
— Почему же?
— Да ваш отец — король совсем потерял голову!
— Какой ужас!
— Верно, — согласилась колдунья. — Но еще ужаснее, что с тех пор, как с ним это случилось, управлять государством стала королева Симона, а принцесса Кошонна теперь что хочет, то и делает. Вас увидят, непременно убьют!
— Убьют? Они способны и на такое?
— Им под силу преступленье любое!
— Что же делать?
— Ложись-ка лучше спать! Не могу пока сказать!
Когда колдунья приказывает, ее все слушаются. Все и улеглись. Принц Констан — на матрасе в комнате первого этажа, а колдунья и принцесса Клод, как и прежде, на втором этаже. Ночью Сестричка-Невеличка проснулась от того, что кто-то тряс ее за плечо.
— Что случилось?
— Вставай и быстрее за мной, — прошептала колдунья.
Они бесшумно вышли из дома. Сестричка-Невеличка увидела женщину-змею, застывшую перед открытым окном комнаты Констана. Из травы была видна только ее голова. Она умоляюще смотрела на принца и жалобно спрашивала:
— Констан, для тебя я по-прежнему самая красивая?
Из комнаты едва слышно донесся голос Констана, но Клод не могла разобрать слов. Скорее всего принц ответил «нет», потому что змея жалобно продолжала умолять:
— Констан, Констан, неужели ты больше меня не любишь?
Ответ юноши, видимо, привел змею в отчаяние:
— Что поделать, я женщина-змея! Может быть, потому, что никто меня не любит? Если бы ты полюбил меня! Я стала бы просто женщиной, самой красивой в мире, и мы с тобой были бы счастливы… Неужели ты ни капельки меня не любишь?
На этот раз ответ был резким, почти грубым:
— Я не желаю тебе зла, но полюбить тебя не могу. Уходи!
Женщина-змея, сдерживая рыдания, отползла от окна, на миг остановилась, потом неслышно заструилась по траве, как ручеек.
Вернувшись в дом, колдунья радостно сказала Сестричке-Невеличке:
— Спи, детка, спокойно: твой брат с честью выдержал и это испытание.
8. …ОНА ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ОТЦУ
На следующее утро, спустившись на кухню, принцесса Клод увидела колдунью, которая хлопотала у печи. Поскольку девочка знала, что здесь не любят вопросов, она, ни о чем не спрашивая, предложила свою помощь:
— Отдохните, мадам, и поручите это дело мне.
— Нет, нет, пирог я испеку сама.
— Прошу вас!
— Ни за что! Ты же не знаешь моего волшебного рецепта!
— Так раскройте его мне, мадам! Я никому его не выдам!
В ответ колдунья только покачала головой:
— Говорю же, я пеку не простой пирог. Это пирог воспоминаний.
Когда пирог воспоминаний был, наконец, готов, колдунья вынула его из печи и завернула в узелок. Покончив с этим, она сказала Клод и Констану:
— А теперь мы через лес отправимся в Париж, чтобы встретиться с королем.
Втроем они двинулись в путь. Но вместо того, чтобы идти в сторону Парижа, старуха повела брата и сестру в самую глубь леса. Она же была колдунья и потому знала точно, где и когда король будет прогуливаться без свиты, охраны, в сопровождении лишь нынешней королевы и злой принцессы.
Они встретились ровно в полдень. Колдунья низко поклонилась королевской семье и сказала:
— Добрый день, ваши величества! Взгляните на мой румяный, сладкий пирог! Я пришла сюда как раз для того, чтобы вас угостить.
— Послушай, старушка, иди-ка своей дорогой. Мы не голодные и ни в чем не нуждаемся! — пренебрежительно фыркнула королева.
Кошонна же, которая была большой сладкоежкой, стала упрашивать мать:
— Почему бы нам не отведать сладкого пирога?
И видя, что мать собирается ей отказать, принялась канючить:
— Хочу-у пирога! Хочу-у-у пирога!
— Будь по-твоему, — согласилась королева, — раз приспичило. Только, чур, пирог будем есть мы все и обязательно вместе со старушкой, тогда я буду спокойна, что нас не хотят отравить.
— Если вам так угодно, — согласилась колдунья.
Усевшись на землю вместе со всеми, она разделила пирог на шесть долек. Самый большой кусок — принцессе, поменьше — королю и королеве, а кусочки еще меньше достались Клод, Констану и колдунье.
Король, который и вправду был не в себе, глядел на пирог без всякого интереса. Только он поднес его ко рту, как долька голосом принцессы Клод вдруг громко сказала:
— Помните ли вы, ваше величество, свою дочь Клод?
Король удивленно огляделся и не успел ответить «нет», как кусок пирога в его руке ответил за него:
— Да, да, помню. Она уже давно покинула свой дом, и я потерял надежду на ее возвращение.
Большущий кусок пирога в руке Кошонны ее же ворчливым голосом продолжил эту беседу:
Попробует пусть возвратиться —
Убью я принцессу-сестрицу!
— Что все это значит? — возмущенно спросила королева.
Она не успела больше сказать ни слова, так как заговорила долька пирога в руке Констана:
— А не забыли ли, вы ваше величество, трех своих сыновей?
Сам король вспомнить ничего не мог. За него ответил кусок пирога в королевской руке:
— Забыть родных сыновей?!.. Где-то они теперь, бедняжки!
На что пирог принцессы Кошонны пробурчал свое:
Попробуют пусть возвратиться —
И братьев убью и сестрицу!
