Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
Иванников снова помолчал, что-то прикидывая.
— Что у нас по завтрашнему дню?
— Всё готово, Егор Никитич, — ответил Меркулов. — Все службы уведомлены, ждут приказа.
— Сколько фур задействует Аверьянов?
— По информации две, но мы пока знаем наверняка только об одной. Есть ее госномер, марка машины, известны люди, которые будут сопровождать груз.
— В их числе и наш агент?
— Так точно. Игорь Лыков, человек Аверьяна Каюм и майор Полежаев.
— Странная компания. Почему в таком составе?
— Мы тоже ломаем над этим голову, но пока ни к какому выводу не пришли. Может, после разговора следователя с майором что-то прояснится.
— Их фура тоже будет с грузом?
— По предварительным сведениям — пустая.
— Почему?
— Вопрос.
— Эта пустая, а вторая, следовательно, под завязку?.. Может быть такой вариант?
— Как вариант, может. Но конкретики пока никакой.
— А в чем у вас есть конкретика? По одной фуре — предположительно пустая. По второй вообще ни черта не знаете, — вспылил генерал. — Кого вы собираетесь ловить?
— У нас еще почти сутки впереди, Егор Никитич, — тихо произнес Меркулов.
— А что за сутки может произойти такого особенного?.. Что-о? Кокнут вашего агента, вот и вся операция?!.. С ним какая-нибудь связь есть?
— Пока никакой.
— Почему?
— Есть подозрение, что Аверьян о чем-то догадывается, взял его в плотную изоляцию.
— Опять предположение!.. Взял в изоляцию!.. И что дальше? Ответьте, господа, хотя бы на один вопрос!.. Зачем Аверьян посадил нашего Лыкова в одну кабинку вместе с этим долбаным майором и кавказцем?
— Кавказец работает на нас.
— Уверены?
— С ним была проведена работа.
— Работа… И что дает ваша работа?.. Какую информацию вы от него получили? И где уверенность, что он не слил вас?
— Пока нет оснований так думать.
— А у меня есть! Аверьяну важно замести следы. Что он и собирается сделать. Пускает нас по ложному следу. Сажает грешную «троицу» в одну фуру, на трассе или сжигает, или пускает под откос, или еще что-то вытворяет, и у нас не остается ни одного свидетеля. А основная партия уходит на Москву другим транспортом, о котором вы ни ухом, ни рылом! Он чистый, мы в дерьме. И без погон!
Кабинет погрузился в тишину, генерал сгреб бумаги со стола, вернулся в свое кресло.
— Первое! Немедленно доложить о результатах беседы следователя с майором!.. Второе! Держать особняк Аверьяна под плотным наблюдением с возможным дальнейшим штурмом. Третье! Установить точные данные по второй фуре! В ней будет наш главный козырь!
Меркулов и Уколов тоже взяли свои документы, виновато и без ненужных слов двинулись к выходу.
В кабинет заглянул адъютант.
— Разрешите, товарищ генерал?
— Коротко.
— К вам посетитель.
— Кто?
— Лыков Иван Богданович. Вы велели пригласить.
Иванников на миг задумался, стараясь вспомнить, о ком идет речь, распорядился:
— А, да… Конечно. Пригласи.
Иван Богданович бодро и уверенно вошел к генералу, громко поздоровался:
— Здравия желаю, товарищ генерал!
— Здравствуйте, Иван Богданович, — пожал руку, показал на стул. — Присядьте.
— Разве что на пять минут. У вас, как я понимаю, дела, — произнес тот усаживаясь. — Народ вышел как из парилки.
Генерал сел напротив.
— Вы, наверно, насчет сына?
— Нет, полюбоваться вами, — съязвил Лыков-отец. — Одним словом, два вопроса. Первый — что с моим сыном, про какие служебные дела и командировку он говорил? Второй — за что меня задержали?
— Могу начать со второго?
— С первого. Сын важнее.
Генерал усмехнулся, кивнул.
— Согласен… Чаю хотите?
— Говорите, генерал, про сына.
— Ваш Игорь жив, здоров…
— Прям, как вести с фронта, — прервал его пенсионер.
— Почти… Он действительно жив, здоров и находится на ответственном задании.
— Кто его послал на это задание?
— Считайте, что я.
— Так вы же его и выгнали из полиции.
— Выгнал не я, но да, выгнали… Наши компетентные службы этим воспользовались и предложили сыну совместную работу. Он согласился.
— Хоть бы словом обмолвился, стервец, — мотнул головой Лыков-отец. — И когда, интересно, его можно ждать?
— В ближайшие дни.
— Матери так и сказать?.. Гарантируете?
— Гарантирую, Иван Богданович.
— Имейте в виду, я ради сына на все пойду.
— Догадываюсь, — Иванников откинулся на спинку стула, улыбнулся. — А насчет того, что вас задержали… Считайте, что это была накладка. Теперь вы свободны.
— Хорошая накладка… Скрутили, повязали, наручники накинули, чуть шею не вывернули.
— Я приношу свои извинения, Иван Богданович.
— Ну, эти извинения я приму, когда сын вернется, — пенсионер поднялся. — Правда, что ли, свободен?
— Вас проводят, — генерал тоже встал, пожал руку, неожиданно спросил: — Вы ведь на пенсии?
— Хотите узнать, сколько получаю пенсионных?
— Хочу предложить подумать о возвращении на службу.
— Смеетесь, генерал? С одной стороны — годы. С другой — старуха не отпустит. Да и сын вряд ли согласится.
— С сыном поговорим, со старухой посоветуемся.
— Шутник вы, товарищ генерал, — со смехом погрозил пальцем Иван Богданович. — Хотя, должен сказать, идейка за сердце зацепила. Я все же подумаю.
— Подумайте.
Лыков-отец дошел до двери, остановился.
— Капитана Бурлакова… понимаете, о ком я… его ведь убили. Нужно бы попрощаться с офицером по-людски.
— Я уже дал распоряжение.
— А с его внучкой?.. Ведь никто так и не знает, где она, что с
