Время наточить ножи, Кенджи-сан! 5 - Тим Волков

— Работа, — ответил я тихо, принимая вызов. — Акико, что случилось?

Голос Акико был деловым, но в нём чувствовалась спешка.

— Кенджи-сан, доброе утро. Удача! Есть возможность поговорить с Хироси. Кобаяши уехал на совещание, и я договорилась с дежурным. Но тебе нужно приехать в участок как можно скорее. Окно небольшое.

Я сел на кровати, чувствуя, как сон окончательно улетучивается.

— Уже еду, — сказал я. — Буду через полчаса.

— Хорошо. Жду у входа, — она сбросила вызов.

Наоми приподнялась на локте, её взгляд стал острее. Она знала, что я ухожу, и, хотя её лицо оставалось спокойным, я видел, как её губы чуть сжались.

— Опять? — спросила она, поправляя прядь волос. — Кенджи, ты вчера вернулся за полночь. Что такого срочного?

Я вздохнул, наклоняясь, чтобы поцеловать её в лоб.

— Хироси, — ответил я. — Мой повар. Он в участке, и я могу с ним поговорить. Это важно, Наоми. Прости.

Она кивнула, её глаза смягчились, но недовольство никуда не делось.

— Я понимаю, — сказала она тихо. — Но ты хотя бы завтрак съешь когда-нибудь? А то скоро сам в решётке окажешься, от усталости.

Я улыбнулся, чувствуя, как её забота греет, несмотря на ворчание.

— Обещаю, — сказал я, вставая. — Завтрак завтра. С тобой.

Она фыркнула, но улыбнулась в ответ, и я начал собираться. Джинсы, рубашка, пиджак — всё на автомате. Пока я завязывал галстук, Наоми смотрела на меня, и я знал, что она переживает больше, чем говорит. Но она никогда не держала меня — понимала, что «Спрут» — это не просто бизнес, это моя жизнь.

Через двадцать минут я вышел из дома, и Волк — Нобору — уже ждал у чёрного дорого внедорожника. Его массивная фигура возвышалась над машиной, как гора, но взгляд был мягче обычного, хоть и с привычной тенью ворчливости. Он открыл мне дверь, но, когда я сел, не сразу завёл мотор. Вместо этого повернулся ко мне, его брови сдвинулись.

— Кенджи-сан, — начал он, его голос был низким, но с ноткой упрёка. — Ты опять куда-то бегаешь один. Вчера в Гиндзе, теперь в участок. Моя работа — охранять тебя, а я половину времени не знаю, где ты ходишь. Слишком рискуешь, знаешь ведь, что сейчас не лучшие дни.

Я посмотрел на него, чувствуя, как уголки моих губ невольно поднимаются. Волк всегда был таким — ворчал, как старший брат, но за его словами стояла забота, которую он не умел прятать.

— Нобору, — сказал я, улыбаясь шире. — Я ценю твою заботу. Правда. Постараюсь слушаться, обещаю. Но сейчас мне нужно в участок. Хироси там, и я не могу его бросить.

Он фыркнул, качая головой, но в его глазах мелькнула искра облегчения.

— Постарается он, — пробормотал он, заводя мотор. — Только не забудь, что я не для красоты рядом стою.

— Не забуду, Волк, — ответил я, откидываясь на сиденье. — Поехали.

Машина плавно выехала на дорогу, и Токио замелькал за окном — серый асфальт, неоновые вывески, утренний поток людей.

Мы пробираясь сквозь поток машин. Небо было серым, с лёгкой дымкой, а город уже гудел, как улей. Я смотрел в окно, но мысли были далеко — с Хироси, запертым в участке, с его потерянным взглядом на записи, с татуировкой осьминога, мелькнувшей в переулке Гиндзы. Разговор с Акико мог стать ключом, и я не собирался упустить этот шанс.

Мой взгляд случайно зацепился за боковое зеркало. Тёмный внедорожник, два автомобиля позади, держался ровно в нашем ритме. Слишком ровно. Он не обгонял, не отставал, просто плыл за нами, как тень. Я нахмурился, чувствуя, как внутри шевельнулось беспокойство. «Хвост»? Тот же человек, что следил за нами в «Кои»? Я вспомнил тёмную фигуру, татуировку осьминога на его руке, которая теперь казался проклятием. Неужели он снова здесь?

— Нобору, — сказал я тихо, не отрывая глаз от зеркала. — Видишь чёрный внедорожник? Два позади. Он с нами с поворота на Синдзюку.

Волк бросил взгляд в зеркало заднего вида, его лицо стало жёстче, но он не запаниковал. Его пальцы чуть сильнее сжали руль.

— Вижу, — ответил он спокойно. — Хочешь, проверю?

Я кивнул, чувствуя, как пульс ускоряется.

— Сверни на следующем светофоре. Посмотрим, что он сделает.

Волк молча кивнул и, дождавшись зелёного, плавно повернул налево, на узкую улицу, ведущую к торговому району. Я следил за внедорожником. Он замедлился, но не свернул — проехал прямо, растворившись в потоке. Я выдохнул, чувствуя, как напряжение отпускает. Не «хвост». Просто машина. Паранойя последних дней начинала играть со мной в игры.

— Пусто, — сказал я, откидываясь на сиденье. — Похоже, нервы шалят.

Нобору хмыкнул, его взгляд смягчился, но он не удержался от лёгкой подколки.

— Нервы, говоришь? — проворчал он. — Может, если бы ты не бегал один по переулкам, я бы меньше седел, Кенджи-сан.

Я усмехнулся, качая головой.

— Прости. Обещаю, больше без самодеятельности.

Он только фыркнул, но я знал, что он доволен. Машина снова выехала на главную дорогу, и через десять минут мы подъехали к полицейскому участку — серому зданию с узкими окнами, которое выглядело так, будто впитало в себя всю усталость города. У входа стояла Акико, её тёмное пальто развевалось на ветру. Она держала телефон, но, увидев нас, убрала его в карман и шагнула навстречу. Её лицо было серьёзным, но в глазах горела искра — та самая, что я заметил ещё в «Кои».

— Кенджи-сан, — сказала она, когда я вышел из машины. — Хорошо, что быстро. Время поджимает.

Я кивнул, чувствуя, как решимость возвращается. Хироси был внутри, и я собирался узнать, что он скрывает. Или что скрывают от него.

* * *

Участок пах металлом и старой бумагой, а коридоры были такими узкими, что казалось, будто стены давят. Акико вела меня через лабиринт дверей, её шаги были быстрыми, но бесшумными. Она остановилась перед невзрачной дверью с табличкой «Допросная № 3» и кивнула мне.

— Пять минут, Кенджи-сан, — сказала она тихо. — Больше не получится. Дежурный пошёл за кофе, но Кобаяши может вернуться в любой момент.

Я кивнул, чувствуя, как внутри всё напряглось. Хироси был за этой дверью, и я собирался вытянуть из него правду — или хотя бы её кусок.