Admin - i 1cdedbafc07995a6
Изучить. Конечно же! Ученый, чтоб его...
-- Вот они боятся света, это мы уже знаем. Что еще?
"Прокаженный", словно поняв смысл сказанного, принимается биться еще яростнее. Бесформенная пасть исторгает нечленораздельные звуки и брызги ядовитой слюны.
-- Ща узнаем! -- говорит Витос и вдруг убегает обратно во двор.
Через десять секунд он возвращается, держа в руках арбалет "Мангуст".
-- Чо патрики тратить, -- объясняет он нам, накладывая стрелу на тетиву.
Резонно. Стрела откроет слабые места не хуже пули.
Право первого выстрела предоставляется Жене.
Мой брат упирает приклад в предплечье, прицеливается. Стеклопластиковые плечи арбалета вздрагивают, спуская тетиву...
Стрела попадает зверенышу точно в левое бедро. С неприятным мясным чмоканьем наконечник входит в напряженную плоть с внешней стороны и выходит из внутренней. Однако мальчишка рычит и извивается не больше обычного, точно и не почувствовала выстрела.
-- А ну дай-ка мне, -- Ваня забирает арбалет у Жени и перезаряжает.
Вторая стела попадает мальчишке в живот, чуть левее пупка.
Ясно -- Ваня целил в грудь.
Тело "прокаженного" вздрагивает, живот заливает кровью из раны. Но существо продолжает извиваться в путах, вовсе не собираясь падать в обморок от болевого шока, а тем более умирать.
Первая информация о "прокаженных" -- твари почти нечувствительны к боли.
-- Думаю, вирус воздействует на болевой центр мозга, -- выносит вердикт Михась. -- Отсюда и высокий болевой порог.
Но мы уже вошли во вкус. Нам плевать на научную сторону вопроса. В нас бушует злость, и ее необходимо на ком-то сорвать.
Третий выстрел мой. Стрела вонзается твари в левую половину груди -- посмотрим, как они дышат с кровью в легких.
Как оказалось, вполне себе неплохо дышат. Похоже, неизвестный штамм бешенства в "розовом дожде" вынуждает организм "прокаженного" работать на пределе, задействовать все резервы. Мальчишка продолжает хрипеть и брыкаться, но теперь вместе с зараженной слюной из его рта летят брызги крови.
-- Теперь я, -- Витос берет арбалет и накладывает последнюю, четвертую стрелу.
Прицеливается...
В следующую секунду воздух сотрясает громоподобный выстрел, и голова мальчишки исчезает в багряном мареве.
18:30
От неожиданности мы подпрыгиваем на месте. В ушах звенит. Я вижу, как тело мальчишки, наконец, расслабляется и повисает на сетке рабицы. На его груди кровавый фартук из осколков черепа и кусочков мозга, а выше плеч -- ничего.
Требуется несколько секунд, чтобы понять, что произошло...
Потом я замечаю в узком проходе, отделяющем задний двор от остального участка, Артема. В руках моего друга дробовик "Ремингтона".
-- Башка, -- говорит он, и выражение, которое принимает его лицо, заставляет кожу на моей спине пойти мурашками. -- Башка у них самое слабое место. Надо стрелять прямо в башку.
18:50
Мы собираемся очень быстро -- двадцать минут, и "Ниссан" с "Октавией" полностью укомплектованы. Багажники едва захлопываются -- провиант, вода, хозприпасы, амуниция и походные вещи, даже разделенные надвое, едва вмещаются в них. Оружие идет в салон, за исключением нескольких "Ижей" и большей части колюще-режущего, которые так же отправляются в багажник. Топоры, вилы и прочий садовый инвентарь оставляем в сарае -- мы теперь продвинутые хищники и должны держать марку. Я беру с собой только свое мачете. В последний момент Женя вспоминает о самом главном -- паре обрезков шланга, с помощью которых можно будет сливать бензин из баков брошенных на дороге машин.
Объясняя бабушке, что пару дней ей придется продержаться самой, слышу в свой адрес столько оскорблений, сколько не слышал за раз, пожалуй, ни от кого. Спокойно проглатываю их все. Может ругать и ненавидеть меня сколько угодно -- главное, чтобы кушать не забывала. Напоследок наказываю ей, если мы не вернемся, и она начнет голодать, отпустить Дэна. Его еда может понадобиться ей самой, а псу нужно дать возможность выжить или умереть, пытаясь.
Когда вопрос с бабушкой решен, Миша уводит меня в сторонку переговорить с глазу на глаз. Наше первое правительственное совещание.
-- Уже почти семь, -- напоминает он. -- Через пару часов стемнеет. Может, стоит подождать до утра? С таким арсеналом мы легко сможем пережить еще одну ночь.
Ему не надо говорить мне об этом. Последние два часа я только и делаю, что слежу за небом и солнцем.
-- Мы -- да, -- отвечаю, -- а твоя родня может и не продержаться. Моя, кстати, тоже.
Кладу ему руку на плечо.
-- Ничего, если не успеем к темноте, найдем укрытие. Весь город в нашем распоряжении. На этом месте свет клином не сошелся. Михась, нам нужно уходить отсюда.
-- Да, -- чуть подумав, сумрачно соглашается тот. -- Ты прав.
Возвращаемся к остальным. Я киваю Витосу, и тот раздает каждому по желтому свертку.
-- Все разворачиваем! -- делаю объявление. -- С этого момента, если только над головой у нас нет крыши, носим их денно и нощно. Машина крышей не считается.
Ворча, друзья распаковывают плащи и натягивают поверх одежды. Оглядываем друг друга -- видок тот еще...
Бабушка не выходит нас проводить. Ее маленький бунт -- ее воля.
-- Ну, что? -- обращаюсь ко всем. -- Присядем на дорожку?
Теперь ко мне подходит Арт:
-- Макс, на пару слов.
Мы отходим к воротам, и Арт вручает мне клочок бумаги.
-- Слышь, я сейчас включу музыку, а ты прочти это в слух, ага?
-- Что это?
-- Да так, -- сконфуженно отмахивает он, -- просто прочти, окей?
-- После выходки с дробашем я боюсь с тобой спорить. Ну, хорошо, давай.
Арт выскальзывает на улицу и садится в "Ниссан". Включает зажигание и выбирает на магнитоле нужную композицию. Я возвращаюсь во двор.
-- Секунду внимания! Я сейчас кое-что прочту, а вы послушайте. Только серьезно, договорились?
На лицах друзей скорее любопытство, чем шутливость. Арт выкручивает громкость на полную и присоединяется к нам. Наш спальный район оглашается звуками музыки. Это "Mystikal -- Mystikal Fever".
-- Мы -- люди желтых плащей, -- читаю первую строчку, стараясь сдерживать улыбку. Глаз не поднимаю -- и так знаю, что на лицах остальных то же самое. Проговариваю жестче: -- Мы -- люди желтых плащей! Это -- наша клятва. Повторяем все вместе.
Делаю паузу. Интересно, повторят они следующую фразу или нет?
-- Мы будем безжалостны к свои врагам! Мы -- люди желтых плащей!
Внятно за мной повторяет только Артем, остальные "жуют солому". Слышу чье-то хихиканье.
-- Мы не будем щадить ни людей, ни нелюдей! Мы -- люди желтых плащей!
К нам присоединяется голос Михася. Славный пример.
-- Мы никогда не сдадимся и никогда не сложим оружие. Мы -- люди желтых плащей!
Теперь за мной повторяют все. Пока неуверенно, но с каждым новым словом их голоса крепнут.
-- Кто пойдет против нас, познает наш гнев. Милость нашу познают только люди в желтых плащах. Мы -- люди желтых плащей!
Хором:
-- Мы -- люди желтых плащей!
-- Мы не спасатели человечества! Мы не герои! Мы делаем только то, что нужно для спасения людей в желтых плащах! Мы -- люди желтых плащей!
-- МЫ -- ЛЮДИ ЖЕЛТЫХ ПЛАЩЕЙ.
Они кричат. Все вместе. Слышу, как Витос, сжав кулаки, тянет: "ПЛАЩ-Е-Е-ЕЙ!" В сочетании с музыкой эффект потрясающий. Руки покрываются гусиной кожей, грудь распирает. Но я продолжаю:
-- В наши ряды можно вступить, из наших рядов нельзя выйти! Мы гостеприимны, но мы строги! Мы жестоки, но мы справедливы! Мы -- люди желтых плащей!
-- МЫ -- ЛЮДИ ЖЕЛТЫХ ПЛАЩЕЙ!
-- У нас своя правда! Горе тому, кто попадет на наш суд! Счастье тому, кому мы вынесем приговор! Потому что в тот же день муки его закончатся! Мы -- раковая опухоль наших врагов! МЫ -- ЛЕКАРСТВО ОТ ИХ ЗАПОРОВ! И МЫ ДАДИМ ПРОСРАТЬСЯ ЛЮБОМУ, КТО ЗАХОЧЕТ НАС ОТВЕДАТЬ! МЫ -- ЛЮДИ ЖЕЛТЫХ ПЛАЩЕЙ!!! -- ору во всю глотку.
МЫ -- ЛЮДИ ЖЕЛТЫХ ПЛАЩЕЙ!!! -- вторят мне мои друзья.
Нет -- теперь уже мои братья.
19:00
Мы отправляемся в путешествие ровно в семь часов вечера, в понедельник первой недели новой эры. Две машины, по три человека в каждой.
Отъезжая, бросаем прощальный взгляд на дом бабушки. Мы еще не знаем, что больше не вернемся сюда никогда.
Глава 7
Ночлег
19:10
"Моторола" в моей руке оживает, из динамика раздается голос Михася:
-- Макс, прием! Меня слышно?
-- Слышно, брат, слышно.
Если бы он говорил чуть громче, я бы услышал его без всякой рации. Белая "Октавия" опережает нас всего на несколько метров. Наш кортеж из двух машин неспешно поднимается по Вавилова.
Вопреки моим ожиданиям, брошенных автомобилей здесь не так уж много, наша маленькая колонна движется без особых помех. Все логично. Разбуженные посреди ночи люди, контролируемые инстинктом самосохранения, бежали из города -- мы же едем в город. В самый эпицентр хаоса, из которого все так стремились вырваться.
