Джек Кетчам. Повести и рассказы. - Джек Кетчам
Мальчишки, — думала она.
Всё, что она знала, так это то, что он проводит там много времени, больше, чем ей было по душе. Она купила ему фонарь на батарейках, он жаловался, что двери пропускают мало света, стремянку, чтобы подниматься и спускаться. В его комнате появлялись и исчезали игрушки, книги, игры. На кухне — стеклянные банки, в шкафу с инструментами — молотки и ящики, так, что она знала, что он приносит их к себе, а затем ставит обратно, согласно некому личному расписанию. Она ни разу не шпионила, но сейчас она собиралась надолго лишить его всего этого в придачу. Она опёрлась на винтовку и перевела дыхание перед восхождением по склону. Где-то рядом в траве жужжали пчёлы. Синусит просто сводит её с ума. Тёплый ветер взъерошил ей волосы. Она собралась с силами и направилась вперёд. Двери серьёзно износились с тех пор, как она в последний раз их видела. Их давно пора было перекрасить. Кодового замка не было на месте, значит он взял его с собой, он был внутри.
— Дэнни?
Tишина.
Она прислушалась, но не услышала ни шороха.
— Дэнни, я знаю, что ты там.
Она нагнулась и потрясла дверь:
— Выходи, сейчас же.
Она снова начала всерьёз злиться.
Хорошо же, — подумала она. — Злиться тебе очень даже стоит.
— Сейчас же, говорю, ты, что, не слышал?
— Тебе сюда нельзя!
— Что-о-о?!
— Я сказал: тебе сюда нельзя! Ты никогда сюда не приходишь.
— Очень жаль, но я уже пришла. Мне дверь взломать или как?
Послышался щелчок и звон стекла, затем шаги по лестнице. Он откинул задвижку и створки со скрипом раскрылись. Он выскользнул наружу из темноты и двери за ним захлопнулись. Он явно что-то скрывал и это ей не понравилось. Он присел на колени и достал из кармана замок.
— Погоди, — сказала она. — Встань, посмотри на меня.
Он послушался и увидел винтовку. Бросил на неё взгляд и тут же отвернулся.
— Откуда это у тебя?
Он не ответил. Просто продолжал смотреть в сторону холма, скрестив руки на худенькой груди.
— Винтовка твоего деда, верно?
Снова молчание.
— И ты её украл?
— Я собирался вернуть, — сказал он, мрачный, пойманный с поличным. — В следующий раз, когда мы туда поедем.
— Неужели? А это ты тоже собирался вернуть?
Она достала из кармана патрон и показала ему. Он вздохнул, продолжая смотреть вдаль.
— Это не всё?
Он кивнул.
— Где остальные?
— В ящике стола.
— У тебя большие проблемы. Ты и сам это понимаешь?
Он опять вздохнул и наклонился с замком чтобы запереть двери. Ей вспомнилось как он их открывал, ровно настолько чтобы проскользнуть наружу.
Ни шире.
— Погоди-ка, — сказала она. — Что это у тебя там?
— Мои вещи.
— Какие вещи? У тебя есть ещё сюрпризы для меня?
— Нет.
— Открой! Я хочу посмотреть.
— Мам, это мои вещи.
— С сегодняшнего дня у тебя больше нет своих вещей, пока я не скажу обратное, понял? Открывай!
— Мама…
— Открыва-а-ай.
Он продолжил стоять.
Не шелохнётся, — подумала она. — Ах, ты, маленький… Чёрт подери!
Она наклонилась и отбросила сначала одну створку, потом другую, и первое, что её поразило, даже несмотря на синусит, был запах: необозримо тухлая застарелая ужасная вонь. Второе — невероятный бардак на полу: тряпки, склянки, вёдра, а третье — это то, что свисало с вбитых в каменные стены гвоздей, словно украшения, словно трофеи, похожие на те, что она видела в шотландских и английских замках во время медового месяца.
Его жуткая имитация охотничьих трофеев, его вещи…
Она поперхнулась, закрыла рот рукой и выронила пулю, инстинктивно наклонилась её подобрать. Она посмотрела на него в надежде, что колени не подогнутся, в безумной надежде, что его вообще не будет рядом, но он смотрел прямо на неё, впервые с того момента как вылез из домика.
Его лицо ничего не выражало, но глаза…
Глаза холодно разглядывали её, внимательно следя за реакцией. Возможно, также холодно они разглядывали то, что находилось внизу.
Взрослые глаза.
Но таких глаз она не видела ни у одного взрослого и никогда не хотела бы увидеть.
И это её сын?…
На мгновение её охватил парализующий страх перед ним, перед этим маленьким мальчиком, не весившим и сорока килограммов, который до сих пор с неохотой каждый день шёл в душ и мыл голову, когда следовало. Этот страх промелькнул внутри неё и, казалось бы, сразу пробудил все воспоминания о нём, вспыхнувший как молнией: кражи, драка камнями, пожар, мрачные взгляды изподтишка, припадки истерики. Страх, который внезапно сложил всё это вместе, все кусочки головоломки, давая ей видеть беспросветную чёрную стену из событий и поведения, определяющего его сущность, и она поняла.
Она взглянула в его глаза и увидела кто он.
Увидела, кем он станет.
И пошатнулась, под весом откровения. Всего десять лет.
Когда
