Создатель сказок - Макс Крынов
Нет приемлемых отклонений. Есть отклонения условно-безопасные — хикикомори, идиоты, и отклонения опасные — педофилы, маньяки, воры, наркоманы. Но нельзя называть условно-безопасные отклонения вариантами нормы, потому что нормализация девиантных вещей приводит к смещению границы опасных отклонений. Конечно же, эта граница движется, но мы тут со смещениями едва не договорились до того, что наркоманы условно нормальны и дуть в своей квартире, никому не мешая — можно, ведь остальным людям ты вреда не причиняешь. Вопрос в том, что одна форма девиантного поведения зачастую переходит в другую, более тяжелую. Лоликонщик начинает переписываться и встречаться с пятиклассницами, хикки режет студенток на ремни, а идиот, чтобы купить очередной подарок любимой жене, грабит бабку в день пенсии или запугивает прохожую пирокинезом. Либо все они садятся на мефедрон и дальше по списку.
Я вот осознаю, что моя ответственность, как члена общества — в их реабилитации и возвращению к норме. Помочь хикке социализироваться — это хорошо. Убеждать, что его поведение прекрасно, и главное в этой жизни, чтобы он был счастлив — общественно-опасная фигня, которая приводит к тому, что те, кто мог быть вырван из модели девиантного поведения и адаптирован к нормальной жизни в обществе, нормализуются, а потом рандомно радикализируются. И в итоге это становится большей проблемой, чем могло быть изначально.
Сестра долго не отвечала. Мы смотрели, как Степан с горящими глазами стреляет по фигуркам, а я думал о некоторых исключениях с девиантным поведением, которым все сходит с рук потому, что они сильны. Например, Морозов из будущего. Или я.
— Я поняла твою точку зрения, — наконец говорит Ника.
Ответить не успеваю, да и не сильно хочу.
— Я выиграл мишку! — Во все горло кричит Степан.
— Молодец, — треплет его волосы Ника. — Хочешь прокатиться на колесе обозрения?
— Да! Но давайте сначала купим сладкую вату. И мороженое!
— У тебя хватит рук, чтобы одновременно нести мороженое, сладкую вату и медведя?
Вместо ответа брат вручил игрушку мне. Что ж, будем считать это не эксплуатацией старших братьев, а проявлением доверия.
Было подспудное опасение, что так просто день не закончится. Что к нам пристанут какие-нибудь идиоты, или посреди парка произойдет прорыв, но нет — все было спокойно. Погуляли, обсудили с Никой ходящую среди народа историю про открывающийся контактный монстропарк, а я объяснил, почему такого не произойдет. Про навык «полководца» рассказывать не стал, хотя люди с таким навыком единственные, кроме иллюзионистов, кто как раз и может обеспечить дружелюбный зверинец. Пофотографировали Степу возле аниматоров, посмотрели на окружающие многоэтажки с колеса обозрения, попробовали хрустящий пломбир. Прокатились в торговый центр, купили братишкину пару дискет для приставки и посидели в кафе с панорамными окнами. В целом вышел хороший спокойный день с родными. В следующий раз нужно с мамой куда-нибудь выбраться.
* * *
Когда пришли с парка, я засел у компьютера. Для меня отдых на сегодня закончился.
Если уж эгрегор прав, и мое тело не соответствует высоким стандартам перехода на S-ранг, то нужно искать свой путь. Конечно, записи Морозовых я еще раздобуду, но нужно планировать запасной план. И у меня есть мысли на этот счет.
Я планирую использовать человеческую веру в славянскую нечисть для того, чтобы заставить поверить в эту нечисть мир. Но как насчет того, чтобы стать культовой фигурой, в чью исключительность и силы будут верить столь же истово, как в некоторых богов? А потом — использовать иллюзии и сделать иллюзию реальностью. И так дойти до бога в два-три этапа.
Очень шаткий план, конечно. Маги предпочитают проводить эксперименты над собой, когда механим уже отработан и все недостатки и слабые моменты обнаружены. Очень легко можно измениться не так, как хотелось — например, пристраститься к человеческому мясу и начать по вечерам бродить в поисках припозднившихся прохожих. Нужно просчитать абсолютно все.
Роюсь в сети, одновременно накидываю варианты для повышения репутации.
— Работаешь? — заглянул в комнату отец, когда я сидел перед текстовым редактором и записывал планы. — Я тебе звонил.
— У меня на беззвучном, — отворачиваюсь от экрана. Бросаю взгляд в зеркало в дверце шкафа. Ожидаю увидеть красные от недосыпа и монитора глаза, но с глазами все в порядке — симбионт работает.
— В городе пространственный прорыв: всех, кто хоть что-то из себя представляет, просят помочь в защите гражданских. Я собираюсь выехать — там любая помощь нужна будет, твои юниты тоже пригодятся. Ты в деле?
— Так… — ныряю в вондер, растягиваю время и за минуту раскладываю услышанное по полочкам. Пожалуй, в самом деле стоит посмотреть на пространственный прорыв, для закрытия которого требуется помощь всех, кто рядом. — Да, я в деле. Поехали.
После этого мы спускаемся и запрыгиваем в машину. Отец садится за руль.
— Как ты узнал про прорыв? — Спрашиваю, пока машина выезжает за ворота.
— Номера сильных магов и воинов есть в базе данных, и в случае чего-то масштабного и нехорошего на телефоны идет рассылка.
Очень удобно. В будущем такого не было.
— Куда именно едем?
Отец называет адрес, и я холодею. Мы едем в ту самую гостиницу, где я создавал пространственные кольца.
Нехорошо.
А если это дело начнут разгребать… Черт!
Глава 6
Всю поездку я прикидывал возможные проблемы и пути их решения, но когда мы подъехали поближе, понял — можно было не беспокоиться по поводу гостиницы, ее персонала и документов, где фигурировало мое имя. Гостиницы не было, как и прилегающих к ней зданий. Вместо них в воздухе висела чернейшая дыра, которая мной, как пространственным магом, ощущалась, будто гниющая рана. Это даже не портал, не прорыв, это нечто гораздо хуже. Настолько хуже, что я в секунду понял, что Морозовы и проблема криобога — это ничто по сравнению с тем, что происходит с пространством по всему миру. Вот где на самом деле адовый ад.
Папа моего состояния и вставших дыбов волос не заметил:
— Идем. Нужно сдержать прорыв, пока его не закроют присланные телепортом из столицы маги. Обычно они прибывают за полчаса с момента рассылки сообщений.
Отец торопливо
