Григорий Павленко - Империя
семьями, что тоже было вполне неплохо. Тарга, жена Хароудела, сидела у небольшого
костерка в центре пещеры и зашивала дыру на штанах мужа. В свете костра было
прекрасно видно её крепкую, но, тем не менее, женственную фигуру.
Имперцы, быть может, сочли бы ее чересчур сильной, чересчур высокой, чересчур
крепкой и.. Да кого интересует мнение этих юбочников? У самих девки чуть тронешь -
рассыплются… Не то, что горские девушки.
Тем временем Тарга, что-то пробормотав себе под нос, видимо, очередное проклятие, чуть
склонилась над своей работой. Длинные иссиня-черные волосы, заплетенные во
множество косичек, качнулись вперед, и в свете костра стало видно, как в них вплетено
множество бусин, цветных нитей и даже небольших птичьих косточек… Это для того, что
бы лучше слышать духов, говорила она… Ро не лез, у шаманов свои заморочки.
- Привет тебе, жена, – бросил Хароудел, пройдя в пещеру.
- И тебе привет, муж, – кивнула женщина, даже не посмотрев на супруга.
- Выйди на улицу, нам с Уртом поговорить надо, – сказал Ро, подходя к костру, – да и
выбрось ты эти штаны, наконец! Они уже сплошь из заплат состоят!
Тарга отвлеклась от своего занятия, отложив штаны в сторону, поднялась на ноги, прошла
к выходу, даже не посмотрев на Урта, который проводил её весьма заинтересованным
взглядом.
- Хорошую ты себе бабу отхватил, Ро, – ткнув друга в бок, сказал он, когда Тарга вышла
из пещеры.
– Знаешь, что бывает с теми, кто на чужих жён заглядывается? – Хароудел сурово
посмотрел ему в глаза, – нет? А ведь можешь скоро узнать. Говори, давай, что там за
предложение.
- Предложение очень простое, – Урт опёрся спиной о стену пещеры и посмотрел на вождя, который присел рядом с костром, - свалить на хер.
- Куда свалить? – нахмурившись, спросил его Хароудел, – имперцы тут все оцепили. Как
только с гор слезем, так нам в задницы стрел и понатыкают.
- А я и не предлагаю лезть к имперцам. Я говорю тебе о том, что нам пора перебраться
через горы и свалить к чёрту из этой проклятущей Империи.
Такого он не ожидал. Урт предложил ему перейти через Вечные горы и вернуться туда, откуда много лет назад пришёл его народ. Предлагал нарушить строжайший запрет,
который наложили сами Боги!
- Нет, – резко сказал он, – о таком я даже и думать не стану.
- Ро, погоди… Ты подумай только.
- Не хочу даже думать! Лучше я уж подохну, как последний пес, чем соглашусь на это
безумие. Боги не просто так запретили нам возвращаться туда, Урт. И этот запрет никто
не посмеет нарушить.
- Вот вечно ты так. Только я тебе предлагаю хорошую идею, так ты все в дерьмо
обратишь. Но ты оставь бабьи сказки на секунду и просто подумай. Там, за горами, есть
целый мир! Мир, где нет сраных имперцев. Там мы сможем жить по-настоящему, как
люди!
- Ты, как и я, знаешь слова Богов, – покачал головой вождь, – нет там ничего, кроме
смерти.
- Ну и иди к чёрту. Ты, как и остальные, ничем не лучше! Веришь в эти бабьи сказки про
земли мертвецов! – Урт злобно сплюнул в костёр, – я предлагаю тебе и всему чёртову
клану спасение, но если вы хотите помереть от мечей имперцев… Я ухожу, Ро. С тобой
или без тебя, я вернусь туда, откуда мы пришли. Там наше место, а не здесь.
Хароудел не ответил брату, а только лишь холодно посмотрел ему в глаза. Урт видел, что
того не пронять ничем, и, разочарованно покачав головой, вышел прочь из пещеры,
оставив вождя один на один с мрачными мыслями.
Он молча сидел и смотрел на огонь, думая о том, правильно ли он поступил? Конечно, он
следовал законам, которые века назад установили сами Боги – никто не должен пересечь
Вечные горы. Такова была их воля, и никто из смертных не должен был её нарушать. Но
Урт сумел-таки зародить в его душе червячка сомнений. Одинокая мысль промелькнула в
голове вождя, а затем повторилась снова и снова до тех пор, пока он осмелилась озвучить
её:
- Вдруг они ошиблись?
«Что, если он прав? Что, если за горами действительно есть жизнь и шаманы, Боги лгут
им?» - Хароудел смотрел в огонь и не мог найти в нём ответа ни на один из возникающих
вопросов. Он знал, что Урт не станет сидеть и ждать смерти, как остальные. В нём горел
настоящий пожар, который было не так-то просто затушить. Вождь ни на миг не
сомневался в том, что его названый брат попытается перейти через горы – в страну
предков. А если ему это удастся, и там будет новый мир… Он был вправе распоряжаться
своей жизнью и жизнями своей семьи, но как вождь клана, именно Хароудел держал ответ
перед Богами за души своих людей, и именно ему придется отвечать, если неугомонный
братец накликает на себя беду. Тяжёлые мысли.
Наступила ночь, и на небе начали появляться яркие звездочки. Сегодня не было луны, и в
лагере горцев царила почти непроглядная тьма. Лишь в нескольких пещерах горели огни
костров, у которых согревались замерзшие люди. Один из таких костров горел в пещере
вождя. Хароудел лежал на холодных камнях и смотрел на свою жену, готовящую один из
своих ритуалов. Она была шаманом, одним из немногих, кому по силам слышать голоса
предков и видеть то, что сокрыто от простых смертных. В её сердце был дар Богов
излюбленным своим детям.
Женщина неторопливо раскладывала на земле птичьи кости и шептала какие-то плохо
знакомые Хароуделу слова. Кажется, она звала духов для того, чтобы они приоткрыли ей
будущее и рассказали о том, что ждёт Чёрных черепов.
- Оставь духов в покое, – пробормотал Ро, поворачиваясь на бок, - им тоже спать надо.
- Духи не спят, – загадочная улыбка мелькнула на лице Тарги, и в неярком свете огня, она
показалась Хароуделу зловещей.
- Все равно оставь, – Хароудел махнул рукой, – лучше расскажи мне историю. О начале
дней.
Женщина улыбнулась и, отложив косточки в сторону, посмотрела на мужа. Их народ
никогда не верил словам, написанным на бумаге или камне. Когда ты записываешь слова, говорили они, ты убиваешь их дух. Убиваешь легенду, которую они несут в себе. И
поэтому горцы передавали свои сказания из уст в уста. Но память о самых древних днях
хранили лишь шаманы.
- Могучий народ, – негромко проговорила Тарга, прикрыв глаза. Сейчас она погружалась
в воспоминания, которые даровал ей старый шаман, бывший ей учителем, – мы жили в
бесконечных степях, что раскинулись от одного края мира до другого. Мы были
кочевниками. Младшие народы тряслись в ужасе и запирались в своих каменных городах, когда копыта наших скакунов сотрясали их землю. Нас было много. О Боги, как же много
нас было… Тысячи, сотни тысяч всадников. Наш дух был так же свободен, как ветер в
степи, а силы наши были столь велики, что никто даже не помышлял о том, чтобы бросить
нам вызов. Мы были Кахогарот – бич степей.
Женщина на секунду замолкла, переводя дыхание. Слова были пусты. Она терзалась из-за
того, что не может передать мужу тот дар, что оставил ей старый шаман. Этот дар был
самым ценным их сокровищем и самым страшным проклятьем. Память.
Закрыв глаза, она видела табуны лошадей, несущиеся по бескрайней степи. Видела
могучих всадников, видела города в огне… Память. Все, что осталось от их величия.
Шаманы бережно хранили её и передавали своим ученикам, когда те занимали их место.
Они могли помнить то, что заставило их уйти, так хорошо, словно ещё вчера смерть
обрушилась на их народ. Они должны были помнить, почему никогда нельзя
возвращаться назад.
- Почему ты просишь меня рассказать эту историю снова и снова? – Тарга открыла глаза и
взглянула на Хароудела, ей не хотелось говорить о том, что было дальше. Их ожидает
достаточно крови и смерти, чтобы поминать былые ужасы. – Ты знаешь её наизусть.
- Знаю, – Ро слегка нахмурился и посмотрел на догорающий костёр, в языках пламени ему
мерещилось лицо Урта – решительное, озлобленное. Брат не отступит, он перейдёт горы.
– Или думал, что знаю.
- Ты сомневаешься, Ро. Но в ком? В себе или в Богах?
Хароудел уже хотел отчитать жену за глупые слова, но понял, что она права. Конечно же, он сомневался, чёрт побери. Сомневался в том, что идёт по верному пути. Может, небеса
хотят, чтобы он вернул свой клан в исконные земли? Или они требуют отмщения за души
предков? Сомнения разъедали его, словно яд, и вождь прекрасно это понимал. А масла в
огонь подливал хренов Урт…
«Надеюсь, он выживет, - подумал Ро, взглянув на выход из пещеры, – надеюсь, все мы
выживем».
Тарга затушила костёр и легла рядом с мужем. Ночь впереди была длинная, и женщина
знала, как облегчить сомненья Хароудела.
Глава 10
Воздух… он пах гнилью. Хароудел медленно шёл вперёд по серой земле, которую
покрывала мёртвая, полусгнившая трава, и с отвращением оглядывался по сторонам. Этот
