Ван Ван из Чайны 2 - Павел Смолин
— Действительно мудро, — согласился Ли.
— А здесь всегда столько полиции? — спросил я, заметив повышенное содержание пеших и моторизованных патрулей за окном.
— Я в Гонконге раньше не был, — признался друг и спросил водителя. — Чен Ий, здесь всегда столько полиции?
— Не всегда, молодой господин, — поразил меня выбранным обращением Чен. — Неделю назад около здания правительства студенты устроили сидячий пикет. Там, и на центральных улицах. Простите, молодой господин, но я не знаю, чего они хотели и зачем это все было.
— Спасибо, Чен Ий, — поблагодарил Ли.
Я тем временем полез гуглить и понял, что за милю узнаю руку «мастера». Первую волну демонстраций разогнали, но гонконгский интернет — VPN я себе все-таки поставил — бурлил и кипел возмущением, призывая всех и вся как следует побороться за свободу и демократию. Полагаю, скоро демонстрации возобновятся с новой силой, и у них появится название, обязательно по формуле «революция такая-то». Оно же всё одинаковое: то «оранжевая революция», то «бархатная революция», то «революция роз», то вообще «революция достоинства». Так, а в чем причина «тряски»? Ага, что-то вроде реакции на попытку КПК взять под контроль здешнюю «автономную демократию». Понятно — мешают уважаемым людям обкашливать свои интересы. Не обольщаюсь — у настоящих китайских коммунистов интересов не меньше, но какого хрена одни и те же кукловоды делают одну и ту же фигню по всему миру?
— Американцы эти, — буркнув, убрал я смартфон.
— А причем здесь они? — не понял Ли.
— Всегда и во всем виноваты американцы, — с улыбкой просветил я его. — Точнее — американские империалистические элиты. Вот смотри…
И до самого конца поездки я накачивал друга ненавистью к мировому империализму — помогли как политинформация, так и мой «бонусный» жизненный опыт, который включал пару лет хардкорного увлечения коммунистическими идеями.
Ну а че, Ли в Китае всю жизнь жить, пусть осваивает генеральную линию Партии!
Глава 5
Ух и подозрительная квартирка у папеньки оказалась! С «Макдаков» и пельменных, пусть и в Пекине, пусть и в немалом количестве, такое не купишь. Тем более не купишь с зарплаты посольского шеф-повара, каким бы усердным он ни был. Три этажа в чистоте поддерживали двое слуг — оба мужики-филиппинцы. Один из них оказался поваром, а жилплощадь исполинского размера располагалась на верхних этажах небоскреба. Пентхаус, да. Что ж, дабы не плодить сущностей, предположу, что старший Хуэй забогател не сам, а удачно родился. Ничего плохого в этом нет, конечно же, и зря Ли так неловко себя чувствует — сам не знал, что именно скрывается за словами «гонконгская квартира».
Ну а как иначе? Устроиться в дипкорпус шеф-поваром, будучи человеком из ниоткуда практически невозможно — нужны связи, репутация и диплом об образовании. Все это отцу Ли обеспечили предки, а сам Хуэй-старший стало быть не оплошал, и богатства семьи не только не разбазарил, но и приумножил. Последнее, впрочем, не ясно, а более того — не важно.
— Некисло! — поцокал я языком, вывалившись из лифта прямо в короткую прихожую, из которой открывался вид на столовую с панорамными окнами, показывающими остатки пытающегося закатиться за горизонт солнца.
До этого, на въезде в подземную парковку, на нас посмотрела вооруженная охрана, а в самом лифте водитель использовал ключ-карту, без которой не работает львиная доля кнопок. Ну и естественно камеры — их и на парковке, и на территории около дома, и в лифте было немеряно.
Кондиционеры было не слышно, но прохлада в помещении четко говорила об их наличии. Поклонившийся и поприветствовавший «молодого господина и дорогого гостя» филиппинец отобрал у нас рюкзаки, а Ли предпринял жалкую попытку прикинуться лаптем:
— Обычная кварти…ра? — запнувшись, дал слабину и закончил фразу вопросительной интонацией.
— Обычный пентхауз, — покивал я. — Да какая разница — квартира она квартира и есть.
— Нет разницы! — торопливо кивнул друг.
— Меня зовут Макисиг. Прошу вас обращаться ко мне, что бы вам ни понадобилось. Ужин почти готов, — с улыбкой проинформировал нас филиппинец и свалил, унося наши вещи в недра хором.
— А как потом искать вещи? — шепотом спросил я Ли.
— Наверное, нужно спросить Макисига? — неуверенно предположил он.
— Логично, — хохотнул я. — Ты здесь раньше не был?
— Не был, — подтвердил очевидное Ли и показал, что умеет считывать намеки. — Макисиг, покажи нам где здесь что.
Втроем мы прошлись по пентхаузу. «Живут же люди, блин!» Это первая мысль, а вторая — «Как-то тесновато». Да, общий метраж поражает, но это из-за этажности: на втором этаже (почему-то лифт прибывает сюда), кроме столовой, отожравшей половину доступного пространства, нашлись две кухни (в одной с филиппинцем-поваром и познакомились, Кидлат зовут), одна из которых хоть в журнал о домашнем хозяйстве фотай — чисто и совершенно безжизненно, а значит никогда не пользовались. На этом же этаже располагались прачечная, комната для прислуги и удобства для них же — мы туда не пошли, незачем.
Спустившись ниже, мы обнаружили офис с черным, каменным столом, внушительным кожаным креслом и удручающе пустыми полками книжных шкафов. Тоже никто не пользуется. Далее — огромная, «хозяйская» спальня со своим туалетом, ванной комнатой (джакузи и душевая кабина в наличии) и гардеробной. Отдельно — небольшой спортзал с минимальным набором снарядов (велотренажер, беговая дорожка, груша, пара тренажеров на силу и штанга), и, в конце коридора — выход на здоровенный балкон метра в три шириной, оснащенный диваном, креслами и столиками.
Третий этаж порадовал двумя «гостевыми» спальнями — здесь мы и остановимся, потому что в одной обнаружились мои вещи (не все — грязное уже в стирке), а в другой — вещи Ли, тоже не весь комплект. Туалеты и ванные у каждого свои, но без джакузи. На этом же этаже имелись две гостиные с подобающих размеров телевизорами и обещающей снести незадачливого пользователя с ног звуковой волной внушительной акустикой.
«Да тут вообще толком никто не жил и не живет» — такой была моя третья мысль. Нет фотографий, нет всяческой мелочевки, которую вольно и невольно копит любой человек, мебель выглядит совсем новой, а цветы в кадках и горшках — с автоматическим поливом! —
