Джек Вэнс - Мэдук
«Мне потребуется только несколько минут — нужно переодеться во что-нибудь подходящее и собрать в узелок несколько вещей».
«Пойдем, я провожу тебя до твоих комнат».
Друн отвел Мэдук в восточный флигель и расстался с ней у двери гостиной: «Я вернусь через десять минут. Помни: никого не впускай, кроме здешней горничной!»
Через десять минут, когда Друн вернулся в апартаменты Мэдук, горничная сообщила ему, что Мэдук только что увели три лионесских стражника.
Друн застонал: «Я говорил ей, чтобы она заперла дверь и никого не пускала!»
«Она так и сделала, но они прошли через дверь, ведущую в гости- ную. Кайлас им открыла».
Друн побежал в вестибюль дворца. Казмира там не было; Эйлас и Одри тоже куда-то пропали.
Настойчивые расспросы позволили Друну, наконец, найти Эйласа, беседовавшего с Одри, в небольшой комнате рядом с вестибюлем.
Друн прервал их разговор: «Казмир увез Мэдук насильно! Она должна была ехать с нами, но теперь она пропала!»
Эйлас вскочил на ноги, лицо его исказилось от гнева: «Казмир вы- ехал пять минут тому назад! Мы должны их догнать, пока они не пе- реплыли устье! Одри, одолжите мне восемь резвых лошадей — сию же минуту!»
«Они в вашем распоряжении!»
Эйлас разослал гонцов к приехавшим вместе с ним рыцарям, при- казывая им немедленно собраться у парадного входа.
Лошадей привели из конюшен; Эйлас, Друн и шесть тройских ры- царей вскочили в седла, развернули коней и поскакали сломя голову на юг по дороге к парому через Камбермунд. Далеко впереди иногда можно было видеть лионесский отряд, тоже скакавший тяжелым гало- пом.
Обернувшись к отцу, Друн кричал через плечо: «Мы не успеем! Они взойдут на паром и отплывут!»
«Сколько их?»
«Не могу разобрать. Слишком далеко!»
«Похоже, что их не больше, чем нас. Казмир не станет оборонять-
ся».
«Но ему не придется обороняться! Паром уже будет посередине устья!»
«Верно».
«Он ее станет пытать! — бушевал Друн. — Он отомстит ей самым ужасным образом!»
Эйлас коротко кивнул, но ничего не сказал.
Они видели, как отряд Казмира поднялся на утес, возвышавшийся над рекой, и скрылся за его хребтом, спускаясь к парому.
Через пять минут тройский отряд подъехал к краю обрыва, откуда можно было обозревать все устье реки. Пеньковый трос тянулся от каменной опоры неподалеку, спускаясь по диагонали над рекой к та- кой же опоре на другом берегу, под Зубчатым мысом. Паром, соеди- ненный с тросом хомутом и шкивом, бегущим по тросу, перемещался благодаря наклону троса. Во время отлива паром тащило на юг; при- лив относил паром на север. В полумиле к западу еще один наклонный трос спускался в обратном направлении, что позволяло парому пере- секать Камбермунд в обоих направлениях, в зависимости от приливов и отливов.
Казмир и его отряд уже взошли на паром, и он только что отплыл от берега. Лионесские всадники спешились и привязывали лошадей к поручню. Неподвижный тонкий силуэт, закутанный в бурый плащ, свидетельствовал о присутствии Мэдук на пароме. По всей видимости, рот ее был перевязан шарфом или кляпом.
Друн в бессильном отчаянии смотрел вслед парому. Казмир обер- нулся к северному берегу и бесстрастно отвернулся.
«Их уже не догнать! — сказал Друн. — Когда мы переплывем устье на следующем пароме, они уже пересекут помперольскую гра- ницу».
«О нет! — внезапно встрепенувшись, воскликнул Эйлас. — Они от нас не уйдут!»
Пришпорив коня, Эйлас поскакал вдоль края обрыва к каменной опоре, крепившей пеньковый трос. Соскочив на землю и выхватив меч, он принялся рубить туго натянутый толстый трос. Жила за жи- лой, виток за витком, мощный трос распускался. Выскочив из будки, перевозчик стал лихорадочно размахивать руками и громко протесто- вать, но Эйлас не обращал на него внимания. Он рубил, он пилил, он резал; трос зазвенел и закрутился — оставшиеся волокна уже не вы- держивали напряжение. Трос порвался — свободный конец, извива- ясь, упал вдоль отвесного утеса и скрылся в воде. Паром лишился опоры, обеспечивавшей боковую тягу — его стало сносить по течению в открытое море. Трос с визгом скользнул по шкиву и сорвался.
Паром бесшумно дрейфовал посреди широкого устья. Казмир и его спутники стояли, безнадежно опустив плечи, и поглядывали на далекие берега.
«Поехали! — сказал Эйлас. — На борту «Флор Веласа» ждут на- шего прибытия».
Отряд спустился с утеса к гавани, где пришвартовался «Флор Be- лас», восьмидесятифутовая трехмачтовая галера с квадратным пару- сом, парой треугольных парусов и пятьюдесятью веслами.
Спешившись, Эйлас и его спутники поручили лошадей заботам портового начальства и взошли на борт. Эйлас немедленно приказал поднимать якорь.
Швартовы сбросили с причальных тумб, паруса развернули, чтобы подхватить попутный северный ветер, и корабль выскользнул на сере- дину эстуария.
Уже через полчаса «Флор Велас» приблизился к дрейфующему парому; команда подтянула паром абордажными крюками. Эйлас и Друн стояли на корме; оба молча смотрели вниз, на мрачную фигуру короля Казмира. Принц Кассандр попытался приветствовать Друна нарочито беззаботным жестом, но не встретил ответа и надменно по- вернулся к ним спиной.
Со средней палубы галеры на палубу парома спустили лестницу; четверо вооруженных рыцарей спустились по лестнице и, полностью игнорируя остальных пассажиров, направились к Мэдук, сняли повяз- ку, закрывавшую ей рот, и повели к лестнице. Друн спустился с кор- мовой палубы и помог ей подняться на борт.
Рыцари тоже взобрались на борт «Флор Веласа». Казмир стоял в стороне, расставив массивные ноги и заложив руки за спину, наблю- дая за происходящим, но не выражая никаких чувств.
Никто ничего не сказал — ни на борту галеры, ни на пароме. Не- которое время Эйлас стоял и смотрел на отряд Казмира. Обернувшись к Друну, он заметил: «Если бы я был мудрым королем, я бы прикон- чил Казмира — а может быть и Кассандра в придачу — здесь и сейчас, чтобы положить конец их династии. Взгляни на Казмира! Он наполо- вину ожидает этого! На моем месте у него не было бы никаких сомне- ний или сожалений — он убил бы нас обоих и только порадовался бы этому». Эйлас вскинул голову: «Я не могу это сделать. Может быть, мне придется еще пожалеть о моей слабости, но я не могу хладно- кровно убивать беспомощных людей».
Эйлас подал знак рукой. Абордажные крюки сняли с поручней парома и подтянули на галеру, сразу начавшую отдаляться от парома.
Паруса надулись ветром, кильватерная струя зажурчала за кормой — галера поплыла вниз по Камбермунду к открытому морю.
C даотского берега в погоню за дрейфующим паромом отправили пару баркасов, в каждом по дюжине гребцов. Они взяли паром на бук- сир и, с помощью начинающегося прилива, оттащили его обратно к пристани.
Глава 11
Вернувшись в Хайдион, король Казмир практически подверг себя одиночному заключению. Он не выполнял никаких придворных функ- ций, не принимал никаких посетителей, не рассматривал никаких дел. По большей части он проводил время в личных апартаментах, расха- живая из одного угла гостиной в другой и время от времени останав- ливаясь, чтобы взглянуть в окно на крыши столицы Лионесса и даль- ше, на серо-голубые воды пролива Лир. Королева Соллас ужинала с ним каждый вечер, но Казмир почти ничего не говорил, в связи с чем Соллас тоже в основном хранила горестное молчание.
Проведя четыре дня в мрачных размышлениях, Казмир вызвал сэра Балтазара, своего доверенного советника и посла. Казмир дал сэ- ру Балтазару подробные указания и отправил его с тайным поручени- ем в Годелию.
После отъезда советника Казмир возобновил многие из своих прежних повседневных занятий, хотя теперь его нрав изменился. Он отдавал приказы резким, напряженным тоном и высказывал язвитель- ные суждения, а у тех, кому не посчастливилось навлечь на себя недо- вольство Казмира или подвергнуться его суду, было больше основа- ний, чем когда-либо, сожалеть о своей судьбе.
В свое время сэр Балтазар вернулся, изможденный и запыленный после дальнего пути. Он немедленно явился с отчетом к королю Каз- миру:
«Я доехал до Дун-Кругра без особых происшествий. Городу этому настолько недостает изящества, что, если бы мне не объяснили, где я нахожусь, я мог бы по ошибке провести коня в королевский дворец, приняв его за конюшню.
Король Дартвег не соизволил принять меня сразу. Сначала я по- думал, что он руководствуется при этом исключительно извращенно- стью, свойственной кельтам, но впоследствии узнал, что он принимал неких знатных вельмож из Ирландии, и что все они напились до по- ложения риз. Наконец Дартвег согласился меня принять, но даже по- еле этого заставил меня стоять у стены в зале, пока он решал какой-то спор, связанный с отелившейся коровой. Ругань продолжалась целый час и два раза прерывалась дракой дворцовых псов. Я пытался просле- дить логику тяжбы, но так и не смог в ней разобраться. Корова была покрыта призовым быком без разрешения хозяина быка и бесплатно, так как бык проломил ограду. Владелец коровы не только отказался платить за осеменение, но и требовал возмещения незаконного ущер- ба, нанесенного его корове любвеобильным быком. Выслушивая сто- роны, король Дартвег обгладывал кость и пил медовуху из рога. Он вынес приговор, до сих пор вызывающий у меня замешательство — но приговор этот, судя по всему, был достаточно справедлив, так как не удовлетворил никого.
