Семьянин - Николай Дронт
— То есть, Леонард и нам вешал лапшу на уши? Как это на него похоже!
— Думаю — нет. Осторожничал и секретился.
— К Тихому не мог отвезти? Этаж же арендован.
— Если там есть, то самый мизер. Был только один привоз. Арендную плату доставили точно, а зная Леонарда, скажу — первым делом он ставил защиту от воров. Основное привёз бы третьим или четвёртым завозом.
— Или доставил так же, как очистил склад.
— Портал? Нет! Башня наверняка защищена.
— Пожалуй. Но мог использовать что-то вроде Безразмерной Сумы. Хотя я не слышал о хранилище размером больше малого чулана. Ценой — во много тысяч дукатов, а спрятать, даже малой доли нашего не спрячешь.
— Но из склада — точно портал. Скорее всего, парные артефакты. В любом подвале поставил, сундуки с ящиками перенёс, и они годами спокойно будут лежать.
— Это весьма поганый вариант. Проверить в столице все дома, а заодно катакомбы? Без шансов!
— Но придётся проверить то, что возможно. Родственники — надежды мало, разве они сами не знали, что у них хранится. Арендованный в башне этаж — тоже шансов немного. Труп Леонарда — возможно на теле что-то найдётся, артефакт или записка. На это поставлю больше всего. Ничего не забыл?
— Парнишка ещё есть. Несколько раз Леонард говорил, что хочет его в лаборанты взять. Тут наверняка вытянем пустышку, но проверить стоит.
— Нужно осмотреть его дом. С родственниками чуть сложнее, но, думаю, через Гильдию зайдём, они сами покажут. А вот с Тихим — тяжёлый вопрос. В башню он не пустит, а в Чёртов камень мы сами не полезем.
— Да уж! Три квалифицированные команды погибли. Никто другой пробовать больше не соглашается.
— Профессиональный риск. Они, когда брали аванс, знали ситуацию.
— Это да, но как договориться с Тихим?
— Зайти на этаж сможем. Берём любого из Камбизетов и требуем показать наследство.
— Только показать?
— Да, только. Если найдём след, то станем думать, как действовать дальше. Получить разрешение на посещение и то сложно, а про «забрать» лучше пока не упоминать. Как быть с Камнем даже не знаю. Рассказать про наши дела? Подкупить деньгами или артефактами? А вдруг на мертвеце ничего нет?
— Потратиться придётся. В Чёртовом камне уйма оборудования осталась, причём ценой в десятки тысяч дукатов. Кроме трупа пусть вынесет артефакты и записи.
— А коли их сначала прочитает? Там может найти про наши планы на его башню. Нехорошо получится.
— Может, ему прикажет кто? Тот, кому не сможет отказать? Например…
— Если приказ, то только от королевы. Найдём, чем ей поклониться. Другой плюс — угодим подарком, долго будем в милости.
Великогерцогская чета
Красный дворец был приписан леди Лауре ещё её дедом, но и он, и отец умерли. Так вроде не совсем верно — оставлять проживание за дочерью покойного государя, но король ещё младенец, а его мать, регентша, из политических соображений решила — пусть будет, как было.
Казалось бы, создавай собственный Красный двор, живи и радуйся, но… Общее мнение, причём, не только придворных, считало, что под великой герцогиней Айзенердской служить… как бы помягче сказать… бесперспективно. Не то, что она черства душой, однако маловато уделяет милостей своим ближникам. Да, что там говорить! Совсем не уделяет.
Неправильно в таком ключе поминать столь высокую особу, но дворцовые служители, хоть и простолюдины, тишком шептались, что и в бытность свою принцессой, она была такой же. Словом, никто из авторитетных не стремился идти под её руку.
Сам Красный дворец сейчас тих и пустоват — великогерцогский Двор остался в Айзенерде, и здесь присутствовали только те, кому было положено по службе. После обеда, сыночек спал, особых дел не случилось, а потому Эдмунд позвал жену в кабинет поговорить о делах государственных и семейных. Пробковая обивка позволяла не опасаться подслушивания, а значит, супружеские секреты останутся внутри семьи.
— Дорогая, — муж начал серьёзный разговор, — твой бывший защитник всё дальше и дальше удаляется от нас. И это грустно, ведь очень скоро Айзенерду может понадобиться его помощь.
— Стах? С чего ты взял? Наоборот, передал Эдмундику графство. Нам оно выгодно вышло — от Зеленоземья отрезали всего ничего, а сколько мы получили взамен! И по земле, и особенно по доходам.
— Да, получили. В глазах общества остались сильно должны, ведь отдариться ничем не отдарились.
— Ну… Потом что-нибудь придумаем.
— Нам нужен его голос на переговорах по отрезанным от Силбербодена территориям. Помнишь, я тебе говорил, что их хотят вернуть? А почему бы Айзенерду не прирасти ими?
— Я ему скажу. Мне Стах точно не откажет.
— Хорошо бы. Однако знай, что Тихий прислал письмо, в котором уведомляет, что передаёт Серую Скалу во владение своему ближнику и просит на то моего согласия.
— Тебя просит⁈ А почему не меня⁈ И вообще…
— Почему понятно — я правитель герцогства, мне земельную присягу принимать, пусть и малую. У Стаха на то времени не нашлось, но сейчас он сделал правильно. По обычаю приличествует спросить, хотя бы из вежливости, не говоря про всё остальное.
— И ты разрешишь?
— Куда деваться? Мы дали землю, он имеет право передарить. Не запретишь, хотя слегка обидно.
— Слегка⁈ Он отказался от моего!..
— Дорогая! Я просил — меньше пафоса, больше расчёта. От Зеленоземья Тихое графство уже отделено полностью. Раз Стах отдаёт поместье, разрывается предпоследняя ниточка, привязывавшая его к тебе. В Серую Скалу вложено больше денег, чем оно само стоит, другое ему теперь не всучить. Последняя связь — печать твоего герцогства, от хранения которой он ничего не выигрывает. Если и она прервётся — пусть, однако, как говорил, мне нужен его голос.
— Поняла. Стаха, из ревности ко мне, накрутила невестушка, вот он и взбрыкнул. Тебе Тихий пока нужен, значит, мне не стоит выказывать обиду.
— Немного не так расставляешь акценты, но пока сойдёт. Если не будешь вмешиваться, то шансы уговорить Тихого встать на сторону Айзенерда велики, ведь с Силбербоденом его ничто не связывает, даже великий герцог уже не Торан.
— Но я ему припомню! Я не забуду…
— Дорогая, с этим связан ещё один деликатный вопрос. Помнишь, что я говорил про костыль? Что можно его
