Гибель миссии «Инкассация» - Александр Зубенко
Какого к чёрту «его величества»? А если они попали в те времена, когда на троне правили подряд сразу несколько императриц, начиная от Екатерины Первой, Анны Иоанновны, Анны Леопольдовны, Елизаветы и заканчивая Екатериной Второй? Если кто-нибудь из этих императриц сейчас правит Россией?
Его сомнения развеяла Серафима. Когда Алексей подошёл и молча поклонился, она даже немного зарделась румянцем.
Да эта Фима вовсе и не женщина, как показалось вначале! - пронеслось в голове Ефимова. Просто одеяние сбило с толку. Вполне себе красивая девушка, считай уже на выданье.
Когда она откинула платок, поправив внушительную косу, Алексей раскрыл рот от изумления.
- Постойте, барин, - удивлённо выкатила она красивые глаза. – О каком-таком его величестве вы ведёте речь? У нас императрицей матушка Екатерина. Двадцатый год поди правит с божьей помощью, - перекрестилась она. – В вашей губернии, что, другой государь?
- Нет-нет, - поспешил оправдать свою ошибку Ефимов. – Конечно, Екатерина-матушка. Самодержица России великой и могучей. – Он подмигнул Алексею, чтобы тот понял, куда их занесло.
Наконец стало выясняться, в какую именно эпоху они попали. Андрей Степанович принялся лихорадочно вспоминать времена правления Екатерины. Речь, разумеется шла не о Первой Екатерине, поскольку та правила слишком короткий срок, и не успела в русском народе как следует оставить о себе память. Несомненно сейчас, здесь, куда их швырнуло порталом тоннеля, правит Екатерина Вторая. И уже двадцать лет. Следовательно…
Андрею Степановичу срочно необходимо было время привести мысли в порядок, чтобы знать, как вести себя в селении, когда они там появятся. Подтолкнув Алексея, он многозначительно произнёс, давая ему понять, чтобы он отвлёк девушку:
- Вы пока познакомьтесь с моим юным приятелем, а я подберу хворост и пойдём потихоньку к вашему селению.
- А карета? – наивно спросила девушка.
- Что, карета?
- Карета ваша, барин, так и останется в лесу? Там же поди кучера и конюхи со свитой?
Её привела в замешательство одежда обоих незнакомцев. Первый – в каком-то чудном тулупе с непонятными блестящими змейками и овчинным воротником, на её взгляд, был несомненно барином. Обувка опять же – такой она никогда не видала.
Второй, по её разумению, был ни кем иным, как слугой, но отчего-то именовавшийся странным словом «приятель». Серая, почти балахоном невиданная прежде ткань, была подпоясана каким-то странным на её взгляд не то кушаком, не то поясом. И ни у кого никаких знаков отличия. Барину полагалась какая-нибудь орденская лента, но Серафима её не видела.
- Меня Алексеем зовут, - отвлёк её мысли представившийся незнакомец. Обувка на нём была такой же, как и у барина.
- Фима… - пролепетала она, смущённо опустив ресницы. Этот молодой человек ей положительно нравился. Только минута прошла с момента их знакомства, а она уже, считай, влюбилась.
Фима махнула рукой в сторону белого поля:
- Пойдёмте, я вас провожу до села. Наша хата как раз на околице, там тепло и уютно. Печь затоплена, вот хворост как раз несла. Вы поди голодные?
Казалось, при виде Алексея, она начисто забыла и о карете и о государыне и о слугах загадочного барина. Девушка во все глаза смотрела на Руднева, чувствуя ответный ласковый взгляд. Она даже не замечала непонятные торбы у них за плечами. Пистолет и бинокль Алексей загодя спрятал в карман, а Ефимов подтянул левый рукав куртки, чтобы на запястье не бросались в глаза наручные часы. Таких вещиц в XVIII веке ещё не было.
Молодые люди пошли вперёд. Подхватив вязанку хвороста и последовав за ними, Андрей Степанович принялся размышлять.
Итак…
Судя по тому, что им поведала девушка, сейчас идёт 1782-й год. Двадцать лет царствования Екатерины.
Что мы имеем на этот момент?
Командир экипажа «Антей» принялся мысленно загибать пальцы, наблюдая сзади, как беспечно беседуют молодые. Только бы Алексей не испугал её своим непонятным ей диалектом, улыбнулся он про себя. Впрочем, если они из далёкой Тобольской губернии, о которой тут знают лишь понаслышке, то ничего подозрительного не предвидится.
И тут его внезапно осенило.
Мы же не спросили, в каком именно месте находимся! Чёрт!
Но как у неё выпытать, чтобы не испугать? Незнакомцы, путешествующие по указу государыни императрицы и не знающие, в каком регионе находятся, наверняка вызовут в селении разнообразные толки.
- Постойте! – крикнул он вслед. Подойдя к Алексею, он шепнул ему на ухо, чтобы тот как можно вежливее поинтересовался, куда их, собственно, к чёрту занесло.
Через минуту капитан обернулся и облегчённо выдохнул:
- Мы всё там же, Андрей Степанович. В лесах близ Петербурга тысяча семьсот восемьдесят второго года. За лесом берег Ладоги и деревянные баркасы с рыбаками. В селении около трёхсот душ. Дом графа Морозова по ту сторону села.
И тут же добавил:
- Странно как-то. Ни Серафима, ни другие селяне не слышали взрыва при катастрофе вашего транспорта. А ведь, считай, он упал километрах в двадцати отсюда. Акустическая волна должна была достичь и села. Я спрашивал её, но она не знает, о чём я говорю.
- Вероятно, не достигла, раз не слышали.
У Ефимова отлегло от сердца. Значит, всё-таки Петербург, Нева, Балтийское море и царица Екатерина. Уже легче. Следовательно, их перекинуло только во времени, оставив пространство сороковой широты неизменным. Теперь необходимо вспомнить историю. Что там у нас было в 1782 году, в самый расцвет правления великой императрицы?
Прежде всего, насколько помнил отрывками Андрей Степанович, это чеканка медных монет и первые бумажные деньги. Восстание в крымском ханстве. Против Шахин-гирея выступил с войском Потёмкин. Начало присоединения Крыма. Учреждение народных училищ. Губернские и полицейские реформы. В фаворитах Екатерины, если не изменяет память, в этом году царствования – Александр Ланской, ставленник всё того же Потёмкина. Красавец, изящный и скромный, никогда не покидавший дворца, словно золотую клетку. Перед ним был Корсаков, а через два года, когда Ланской умрёт от загадочной болезни, на короткий миг появится Ермолов. Этих фаворитов Андрей Степанович помнил из всевозможных подпольных источников самиздата, ходивших по рукам в его времени. Помнится, он читал множества брошюр, касательно фаворитов Екатерины, начиная от братьев Орловых и заканчивая последним, после смерти Потёмкина – Платоном Зубовым. Но это ещё предстояло впереди. Сейчас 1782-й год, и в фаворитах у неё граф Ланской, единственный после Потёмкина, кого она действительно любила.
Что там дальше?
Девять лет назад на Урале началась крестьянская
