Лапшевня бабули Хо: Пробудившийся - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Я смогу это повторить?
Сян взглянула на меня, поняла о чем речь и улыбнулась:
— Конечно. Но не сразу.
— Круто, — кивнул я. И тоже ей улыбнулся. — А ты сильна в этом деле!
— О! Ты и половины не видел! — отозвалась довольная Сян. — И мы тут называем это дело мастерством. Или искусством. Или практикой. Названий хватает на любой вкус.
— И давно ты это… практикуешь?
— С самого начала. Мама занималась акупунктурой, так что я быстро въехала во все эти точки и каналы. Их в первые годы энергоузлами и меридианами называли ещё по-старинке, потом как-то приклеилось новое название. А когда плотность ци в атмосфере достигла оптимальной, я смогла манипулировать энергией.
Она махнула рукой:
— И прокачалась на сколько смогла. А как вылечила дядин застарелый артрит, так и понеслось. Дядя меня даже на медицинскую практику на материк отправлял. — Сян поежилась. — Неприятный, скажу я тебе опыт, когда теряешь всю накопленную ци, словно кровь из артерий вытекает.
Сян сжала и разжала кулаки:
— Ты вроде бы что-то еще можешь, а нечем…
Ага! Я соотнес сказанное с замеченным ранее. Значит, изменения не затронули весь мир.
— А что происходит с ци на материке? — спросил я.
— Её там так мало, считай совсем нет. Излучение Потока ослабевает вдвое в десяти километрах от Эпицентра, а в двадцати уже не чувствуется вовсе.
— Понятно, — проговорил я.
Небольшая территория у заповедника чудес, получается — сорок километров в поперечнике. С другой стороны — при такой плотности застройки миллионов пять человек набиться может запросто. И ещё на пригороды и парки останется.
Мой взгляд зацепился за парня, который тащил на горбу два больших, в его рост мешка с каким-то барахлом, перемещаясь огромными шагами. Его бицепсы под футболкой горели тусклым светом. Я открыл рот от удивления, хотел было спросить Сян про это — но решил, что при погонщике задавать глупые вопросы не стоит. Показал на группу людей европейского вида на тротуаре:
— Так все эти люди, туристы?
— Почти все, это же самый центр. В районы никто из них не сунется! Ну, кроме русских, они, говорят, самые бесстрашные! — ответил таксист.
— Хм… — протянул я.
— Чего? Да, у нас же тут теперь Восьмое чудо света. Куча народу приезжает постоянно. Одна из основных статей бюджета по договору с кордонниками. Пытаются обрести здесь невероятные способности. Мало у кого получается, нужна генетическая предрасположенность.
— У тебя кстати, лихо получается, — добавила Сян. — Очень, очень мощный потенциал, неожиданно, я прям немного в шоке, впрочем, следовало ожидать…
— А чего ты ожидала? — осторожно спросил я.
— Ну… — Сян явно смутилась. — Понятное дело, что простого человека не будут так охранять.
— Я не знаю, почему меня охраняли, — отозвался я после некоторого молчания. — Для меня это тоже непонятно.
Я покосился на спину погонщика и тихо спросил:
— Эти Циановые Кулаки, они кто?
— Кулаки — это клан, — так же негромко отозвалась Сян. — Банда практиков Ци, одна из самых крупных. Они контролируют район от Эпицентра до набережной, госпиталь как раз в середине их территории. Так было не всегда, но последнюю пару лет, точно. В начале госпиталь был нейтральной территорией, но Кулаки её отжали под себя.
— Значит, мы сейчас на их территории?
— Точно. Правда, уже ближе к краю.
Я задумался:
— Есть идеи, куда поедем?
— Я как-то вот так сразу не готова ответить, — поморщилась Сян. — Ума не приложу, куда податься.
— Что думаете? — спросил я у водилы. — Где можно потеряться в этом городе?
— Затеряться здесь — раз плюнуть, — усмехнулся погонщик. — Но так, чтобы не нашли, это чуть дороже встанет. Но, для началу, я вам, ребятки, присоветовал бы переодеться. А то вы даже для Эпицентра странно вместе смотритесь.
Мы с Сян переглянулись и невольно улыбнулись. Ну да, я — в больничной пижаме, она в белом же брючном медицинском костюме — услада пубертататного подростка. Заметная парочка, беглецы из сумасшедшего дома, видно нас за километр, не меньше.
— У меня такая классная блузка в госпитале осталась… теперь не переодеть, — вздохнула Сян.
— Есть идеи? — спросил я у Сян.
— Хм. А что, уважаемый извозчик, — обратилась Сян к нашему таксисту. — Сможете нам посоветовать место постильнее?
— Легко! Центральный рынок!
— А не поздно? — я с сомнением взглянул на затянутое тучами черное небо. — И там… безопасно?
— Центральный рынок никогда не спит, — пафосно ответил погонщик. — Да и время ещё детское. И безопаснее — некуда.
— Тогда — трогай, — я с интересом наблюдал как извозчик зажигает фары на крыше паланкина.
— А ты, я смотрю, и доволен? — скептически покосилась Сян на нашего водилу. — Ну, хорошо, давай, вези нас в свой любимый Эпицентр…
А погонщик уже разворачивал своего зверя.
Путь наш лежал к факелу Основного Потока.
Глава 4
Бойцовская лапшевня бабули Хо
Центральный рынок, действительно, не походил на место, склонное к сонной дремоте.
Я ничего такого в жизни не видел. И в унаследованной от Чана памяти, уже изрядно подернутой забвением — шесть лет ею не пользовались же! — ничего такого на этом месте не припомнилось. Это была помесь центральноазиатского базара со стихийным блошиным рынком и рок-фестивалем.
Расплатившись с любезным водителем банты, мы нырнули вглубь этой сетевой структуры из быстросборных конструкций, ярко освещенных фонарями и отблеском Основного Потока.
Палатки, лавки, горластые зазывалы, болтливые торговцы, развалы невероятного товару, все как положено. Там было все!
Шмотки, техника, животные — причём, невиданные, жратва всякая. Невероятные скидки и чудовищные ценники.
Свет близкого уходящего в облака факела превращал ночь в натуральный день.
А еще я заметил занятную деталь: множество маленьких, с полметра квадратуры, солнечных батарей над каждой лавкой, направленный на Основной Поток. Ловят видимую часть спектра ци-излучения? Изящно! И вообще, ловко устроились.
Одна лавка меня прямо мгновенно покорила, я даже не сразу понял чем. Это была лавка с мечами.
Я вообще до всего этого холодняком особо не интересовался, и никакими дончанками, южанками или финками не соблазнялся, интересуясь
