Броуновское движение - Алексей Константинович Смирнов
Мы немедленно разговорились.
И он рассказал мне удивительные вещи. Оказывается, что пока он стоял и поливал, его буквально терроризировали самые разные люди. Они подходили со стаканчиками и просили попить; некоторые спрашивали разрешения напиться непосредственно из шланга, и им разрешали; какой-то человек выкарабкался из джипа и помыл голову-лицо.
Я не очень поверил.
Но тут же подошло заторканное существо предположительно женского пола, но не скажу, что запойное или бомжовое. Со стаканчиком, попросило попить. Не писательница. В голове не роман и не пустота. А что-то третье, и я не знаю, что.
Биомасса
Тесть старательно зажигает адским пламенем.
Рассказывает про свой деревенский сортир: купил он, значит, Биомассу, которая устраняет фекальный запах, а сами фекалии перерабатывает в нейтральное вещество, которым можно поливать все вокруг.
Загрузил Биомассу.
Теща переполошилась:
- Что это у тебя там булькает?
Тесть:
- Это не у меня, а у нас. Правильно расставляй акценты.
Вышел якобы посмотреть, постоял в коридоре вернулся.
- Ты знаешь - из этой Биомассы народились какие-то твари, зубастые и глазастые. Ныряют туда-сюда, плещутся, друг друга пожирают, только хребты хрустят!
Теща недоверчиво приподнялась на локте, она лежала. Подумала, махнула рукой:
- Да ну тебя на хер.
Приветствуя действительность
Около месяца назад я сильно страдал, у меня болела рука, правая. Дело, конечно, было в плохо оборудованном рабочем месте. Рука теребила мышь и постоянно терлась о край стола. И в конце концов разболелась чуть ли не вся. Я очень переживал по этому поводу, потому что как же мне без руки в ЖЖ писать. Я даже чуть было не пустился на поиски какой-то подушечки под руку, которую в ЖЖ и рекламировали, даже снимок вывешивали.
И вот в конце мая случилось нарушение режима трезвости. Я, если кто помнит, испытывал новейший противоалкогольный препарат на встрече с одноклассниками (ну да, звучит коряво, но так оно и есть, пожалуй - на встрече испытывал). И на себе заодно. Тут мне написали, что доктора бывшими не бывает - так оно и есть, мы всегда готовы к подвигу и самопожертвованию, всегда согласны ввести себе любую дрянь, особенно если это сопровождается эйфорией. И я поставил опыт. Конечно, я задал такие условия эксперимента, что никакому препарату не справиться; меня свезли домой на машине. Было много криков, скандалы, угрозы всякие жуткие. Наметился Развод в образе безбашенного призрака, со скрещенными на груди руками и притоптывающей ногой. Всякое было. Но вот что примечательно: рука прошла. Сняло, как рукой, с руки. И она больше ни разу с тех пор не заболела.
Так что имейте в виду, при болях в руке.
Жена сегодня с утра подруливает: у нее палец болит. Я ей честно все рассказал.
- Что же мне, выпить?
Пожимаю плечами. Хожу и рассеянно передразниваю тестя, издаю перхающие-крякающие звуки: кхе-кхе-кхе.
- Ты это что?
Опять пожимаю плечами:
- Так, звуки по случаю пробуждения.
- Приветствуешь действительность? Как поздороваешься, так и... - загадочно говорит жена и не доканчивает.
Ностальгия
Знаете, чего мне отчаянно не хватает по утрам?
Не тостов каких-нибудь с джемом, и не яиц в морщинистых мешочках, и даже бекона с курсом валют.
Мне не хватает советских газет. Недавно я перебирал шкаф и нашел их целую пачку - желтых, семидесятых годов. И на сами-то эти газеты мне было, мягко выражаясь, наплевать, но вот имелись в них такие маленькие заметочки, в черных рамках, робко напоминавшие о конечности пусть даже светлой жизни.
Как я любовался этими заметками!
"Центральный секретариат ленинградского обкома КПСС с глубоким прискорбием сообщает, что на 98-м году жизни скончался видный ветеран деятельности, пенсионер всесоюзного значения... Панихида... Гроб с телом будет выставлен..."
Вот это меня наполняло особенной радостью: когда косая с Косой приходила за Пенсионерами Республиканского Значения. Потом - за ними же (одними и теми же?), но уже Союзного Значения. За Персональными Пенсионерами. За Пенсионерами Международного и Межгалактического Значения.
И я понял вдруг, почему развалилась наша страна.
Они все как-то разом умерли.
Она лишилась Значения, которое в них воплощалось.
Осталось каких-нибудь несколько человек. Встретились, побродили по тропинкам, пиная осеннюю листву, и разошлись за неимением интересующих тем.
Кое-чем это время еще аукается.
Слышу недавно, как один орал и надрывался, это мой тесть и был, кстати сказать. Нас разделял стол:
- Я пенсионер!... А ты, а ты...
Что-то в это было знакомое.
"Только иногда отзовется солнцем что-то вечное в нас". (с) Макаревич
Утренний двор
Друг вернулся от ларька.
Туда тащат лом, картон, сплющенную тару и прочее говно.
Приблизился подобострастно, со своим тощим сидором, и обращается так:
- Доброе утро!
(Дескать, товарищи).
Из очереди послышался хрип:
- Добрым бывает день. А утро добрым не бывает!
Поворот винта
Есть на свете такие кошмарные книги, в которых присутствует нечто колдовское, и содержание тут не при чем. Слава Богу, их мало.
А у меня давно заведена привычка дочитывать до конца все, за что берусь. Книги, которые я начал читать и не дочитал, можно пересчитать по пальцам одной руки.
И вот в совокупности образуется совершенно убийственный эффект.
На сей раз я столкнулся с Генри Джеймсом. Обычно я прочитываю по четыре книги в месяц, летом - больше. Эту маленькую книжицу издательства "Азбука", зелененькую такую ("Ну, сейчас палить!..." - (с) Булгаков), в 400 страниц, "Поворот винта", я читаю уже два месяца. За это время я устроил себе массу неприятностей, которые всячески тормозили чтение. Есть что-то дьявольское в этой книге - не в Генри Джеймсе, который хорош гусь, конечно, ничего у него не поймешь, а в книге как предмете. Это жуткая штуковина из коллекции Кинга - временами мне кажется, что он обронил ее, пьяным шляясь по питерским улицам.
Она уж растрепалась у меня, разваливается, и я все читаю ее, и бедствия не отступают, а я не могу остановиться. Я точно знаю, что даже с
