Ургайя - Татьяна Николаевна Зубачева
— Лоб покажи!
Гаор спокойно приподнял чёлку, показывая своё клеймо.
— Эт-то что? — искренне удивился механик. — Впервые вижу.
Гаор усмехнулся: давненько ему не приходилось это объяснять.
— Я бастард, продан отцом за долги наследника рода. Статью назвать?
— Ты эту лапшу другому кому повесь, — зло оскалился механик. — Бранзулетки за что получил?
— Чего я получил? — искренне не понял Гаор.
— Малолетку-то не строй. Тебе ж квадрат с косым крестом положен.
Квадрат с косым крестом? Как у Джадда? Стоп, Седой ещё тогда, в первый его рабский день ему рассказывал, объяснял: такое клеймо у пленных и за измену Родине.
— А за это и врезать можно, — не угрожая, а предупреждая, очень спокойно ответил Гаор. — Ты спросил, я ответил. Теперь ты ответь. Что такое бранзулетки, спрашиваю.
Механик снова, внимательно оглядел его с ног до головы, как бы примериваясь и оценивая свои и противника перспективы в драке, и тоже подчёркнуто спокойно ответил:
— Следы у тебя. От спецнаручников.
Гаор невольно опустил глаза, разглядывая свои руки, так и оставшиеся с той… с того… вдавленные не в кожу, в тело полоски, кольцом охватившие запястья. А механик продолжал:
— От браслетов, ну, обычных наручников, хоть год в них просидишь, за декаду, ну, за две сойдут, а от этих… бранзулеток… сутки в них, и на всю оставшуюся жизнь след. Такие только в Тихой Конторе, ну, и у спецуры бывает.
Сглотнув, поднимавшийся к горлу комок, загнав вглубь непрошенные ненужные и опасные воспоминания, Гаор поймал уже даже опасливый взгляд механика и на его вопрос: «Так за что?» — по-прежнему спокойно ответил:
— А тебе зачем? — и усмехнулся. — Храмовые уроки помнишь? Лишние знания жизнь укорачивают.
Механик отвёл глаза и кивнул.
Дальше они работали молча и каждый сам по себе. Механик показал ему несколько машин, нуждавшихся в проверке и регулировке, и занялся своими. Поломки, вернее, неполадки были настолько пустяковыми, что Гаор заподозрил подставу. Вернее, проверку. Кто-то, а скорее всего, местный управляющий — а кто ещё мог попросить хозяина о такой услуге — хотел… что? Проверить квалификацию чужого раба? Глупо. Показать своему, тоже весьма непростому, ведь недаром местные мужики ни словом ни о гараже, ни о механике не обмолвились…
И одновременно — как скажи караулил — Гаор закончил возиться с последней из указанных ему машин, и в гараж вошёл управляющий. Быстро и очень толково проверил работу Гаора, выразил сдержанное одобрение, осчастливил пачкой дорогих сигарет и отпустил к хозяину. Гаор столь же сдержанно, согласно уставу, поблагодарил господина и удалился, прикидывая про себя, у кого бы из местных поинтересоваться, что они об этом механике знают и почему молчат.
А в гараже состоялся негромкий краткий разговор.
— Ну?
— Клеймо — звезда на пять лучей. Сказал, что бастард и продан за долги наследника. Про бранзулетки не знал, сам удивился.
— Дело знает?
— Да, отменно. Можно было и посложнее.
— Понятно. Хорошо, — ещё одна пачка сигарет перекочевала из кармана френча управляющего в ладонь механика. — Работай.
— Спасибо, господин.
Выйдя из гаража, управляющий прислушался к доносившемуся с берега шуму и, не услышав ничего, что требовало бы его внимания, пошёл к новеньким морозильным и холодильным камерам, недавно поставленным рядом со старинными ледниками: надо проверить, как держится температура, завтра как раз интенданты армейские приедут, а с Центральных складов… нет, там время ещё есть. А с этим капитаном, как его, да, Коррантом, надо будет поосторожнее, похоже отставник интересные связи сохранил, если таких рабов в открытую держит. Да ещё, говорят, в усадьбе у него пленный айгрин, что уже совсем интересно. И очень удачно, что берег с утра опустеет, декаду, а то и полторы надо дать Озеру отдохнуть и уже тогда продолжить свои заготовки. Если, конечно, никакого форс-мажора не приключится. Вот только «чёрные береты» могут за рыбой прикатить. Прожорлива спецура и любит не просто дармовое, а обязательно отобранное. Да ещё чтоб с кровью и стрельбой. Ну, корзинка свежего засола в холодильнике на КПП для них приготовлена, дороги все перекрыты, на тропках ребятня дежурит и предупредит. Отобьёмся.
По дороге от местного гаража к своему навесу Гаор завернул в «курилку», сделанную, как и отхожие места, явно по армейскому образцу. Господам с хозяевами дозволялось курить везде. Двое местных мужиков, куривших самокрутки, охотно приняли Гаора в круг, а, увидев пачку, почти в один голос хмыкнули:
— Никак на нашего сработал?
Гаор кивнул и уточнил:
— Машины в гараже малость подрегулировал.
Последовали понимающие кивки и с плохо скрытой хитрецой вопрос:
— И сколько от механика огрёб?
— С чего бы это? — искренне удивился Гаор. — У него своя работа, у меня своя.
— Значит, в сам деле мастер, — переглянулись они. — А то бывает. Пришлют ему в помощь, а неумёха окажется, ну, он и метелит.
— Не учит? — уточнил Гаор.
— Своё дело знает, а учить, да, не любит.
— Ну, с кубиком они все… такие да таковские.
— И сильно лютует? — поинтересовался Гаор.
— Ну, он по приказу только. А наш с понятием и меру знает.
— Меру знать — великое дело, — согласился Гаор.
И, докурив сигареты в согласном дружелюбном молчании, разошлись по своим делам.
Про себя Гаор отметил, что эти двое на его руки не смотрели: то ли не знают, то ли им не в новинку и по хрену, а вот ему теперь надо в памяти держать, что заработал ко всем своим шрамам, клейму и ошейнику ещё одну примету, и весьма многозначащую для знающего. И не забыть у Тихони руки посмотреть и, если да, то предупредить мальца, а в усадьбе у Джадда… есть у него? Наверняка есть, этот говорил о пленных, но посмотрим.
И привычно отложив сделанную в уме заметку-памятку в папку, с ходу включился в суету укладки и подготовки к поездке. Клади-то меньше не стало, даже прибавилось.
Выезжали опять перед рассветом. Чтобы, как объяснил Тумак, успеть не только вернуться засветло, но и сразу распихать добычу в домашний ледник, наладить свою коптильню и провесить подвяленую на сушку. Обещать-то обещали всё подготовить, но везём больше, чем думали, кто ж знал, что Озёрный так расщедрится, ну, так и мы поблагодарить успели, а как приедем, то не завалимся, а забегаем, всем работы хватит.
В кузове стало совсем тесно, еле-еле удалось даже не лежанки, а как норы между мешками и бочками соорудить, чтоб люди залезли и легли. Эти тесные тёмные пролазы так неприятно
