Ледокол - Ann Lee
— Нет, нет, нет! — шепчу, хотя делаю всё наоборот. Уже без зажима, сама двигаюсь навстречу, чувствуя, что рядом что-то особенное. Рядом поток наслаждения. Рядом. В паре движений пальцами, в паре вздохов, рядом…
— Может всё-таки, да! — наконец говорит Ямал, и вместо пальцев наполняет меня своим членом. Только теперь мне не больно. Теперь это настолько восхитительно хорошо. Я выгибаюсь и протяжно стону, чувствуя, как он скользит во мне.
— Да, да, да! — послушно вторю ему.
Больше не давит, освобождает от груза, но я не противлюсь. Остаюсь почти в той же позе. Волнительной, подчиненной, подвластной.
Пальцы снова до боли в бедра врезаются, тянут, натягивают, фиксируют. Но теперь боль добавляет остроты, добавляет жара. Перед глазами всё плывёт, кислорода не хватает, во рту пересохло от стонов.
Его руки скользят, снова в волосах моих запутываются, тянут на себя, так что голова запрокидывается. Шея трещит. Позвоночник как струна. Я сама как тетива натянута. Всё тело в пылу. В огне.
Наслаждение простреливает с новым толчком. Разливается по телу пульсацией. Заставляет кричать, и замереть, в попытке продлить его как можно дольше. Оглушает.
Я падаю без сил, но мой мучитель не отпускает.
Ямал накрывает своим телом и снова вдалбливается в меня, задрав мой зад. Быстро, жестко. Пока его тоже не начинает бить дрожь, и мой затылок обрамляет горячее дыхание. А тяжесть расслабленного тела снова давит на меня.
— Мне нужно домой, — решаюсь падать голос, когда дыхание приходит в норму.
Лежим на кровати, не касаясь друг друга. Его желание доставить мне наслаждение сбило меня с толку. Я даже смотреть на него не могу.
— Можно я пойду? — спрашиваю и всё-таки разворачиваюсь к нему.
Он смотрит задумчиво, и расслабленно. Потом встаёт. Я упираюсь взглядом в его широкую спину, с буграми мышц, и трафаретами наколок. Взгляд скользит по рисункам, до самого поджарого зада, по мышцам ног.
— Если хочешь, свалить, прекращай глазеть! — обрывает он моё созерцание его фигурой, и я тут же поднимаю глаза. Он смотрит на меня, губы кривятся в усмешке, заметив моё смущение. Потом поднимает с пола свои вещи, роется в карманах, и достаёт сигареты, зажигалку. Закуривает. Жестом предлагает мне. Я так же безмолвно отказываюсь, сажусь, подтянув колени к груди. Волосы по плечам рассыпаются. Укрывают. Хоть как-то отгородиться от этого кошмара.
Он садиться ко мне спиной. Продолжает курить. Он вообще немногословный. Сам себе на уме.
— Одевайся, отвезу, — прилетает глухой приказ. Даже не оборачивается.
— Да я могу сама… — ни минуты не хочу оставаться с ним дольше, чем это нужно.
— Серьёзно? — оборачивается и взглядом холодным царапает. — По пояс голая? Куда поедешь?
— Знаешь что? — забываю про наготу, и про стеснение, соскакиваю с кровати, вспыхивая праведным гневом. — Кто тебе вообще дал право… — слов подходящих не нахожу, по полу вещи свои собираю. — Сам же порвал всё! Ещё и издеваешься!
Он спокойно наблюдает мои метания, продолжая курить, потом одним рывком хватает меня за руку, и к себе притягивает.
Я замираю.
— Допизделась, Юля! — дым мне в лицо выпускает.
— Ямал, нет! Опять? — пытаюсь вырваться. Это не мужчина, это какая-то Виагра ходячая.
— Тиш, тиш! — перекидывает сигарету в уголок рта, и встаёт, меня к себе прижимает.
— Ямал… — я пячусь, но только потому, что он мне позволяет. Просто сам же и подталкивает, у стены зажимает. Тушит сигарету в пепельнице, стоящей рядом на полке, выпускает вверх дым, и снова на меня смотрит. А я, всё его тело, прижатое вплотную, прекрасно ощущаю. Твердая грудь давит, бедра в бедра вжимаются, в стену впечатывают. Член между ног упирается. Он склоняется, носом в мою макушку зарывается, и руками вдоль тела скользит, подхватывает под ягодицы, и поднимает, тут же ноги разводит.
— Ямал, не надо! — сама же за плечи его цепляюсь, потому что теряю координацию, и почву из под ног, и дух, почему-то захватывает, и всё внизу сжимается в тягучей неге. От этой бескомпромиссной грубости.
Ледокол прёт!
— Тебе же понравилось в последний раз, чего ломаешься? — можно было подумать, что это вопрос. Но нет! Это просто констатация факта, потому что вопрос, подразумевает ответ. А ответить я не успеваю, потому что в меня входит твёрдый член. Быстрый толчок, и я выгибаюсь в его руках. Меня словно прострелили. Раз, и я трепещу, от сумасшедшего чувства наполненности, и острого наслаждения награни с болью. Сама не ожидала, такой отзывчивости от себя. Но чем сильнее он двигает бёдрами, вбиваясь в меня, тем жарче становиться мне. Внизу живота стягивается узел, и с каждым ударом он туже и туже. Грудь трётся о горячую кожу, и я уже сильнее прижимаюсь к нему, стараясь выгнуться посильнее, в жажде урвать кусок мимолетного, но такого желанного удовольствия. Не замечаю, как запускаю ногти в его плечи, скольжу ими по шее и запутываюсь в волосах, сжимаю в руках крупные звенья цепочки. Смотрю пьяным взглядом, в тёмные глаза, тону в похоти, что там плещется, и почти захлёбываюсь. Ямал подаётся вперёд, и накрывает мой рот своим. Жадно кусает, потом языком водит, поглощает мой вкус, словно впитать хочет всю без остатка. Даже стоны и вскрики мои глотает. Съедает.
Мои бедные ягодицы, там, наверное, сплошной синяк, так он их давит, насаживает на себя, и рычит мне в рот. Спина трётся о стену гладкую.
Как у него вообще сил хватает? И меня держать, и в меня входить? Он весь напряжён. Под кожей так и ходят канаты мышц. Бугрятся. Жилятся.
Пушинкой в его руках себя ощущаю. Лёгкой и невесомой.
— Ямал! — вырывается у меня стон, когда он скользит языком по шее, втягивает в рот нежную кожу, прикусывает, целует. — Да, да, да!
Последние его толчки не ощущаю, взрываюсь словно звезда. Просто сжимаю бёдра сильнее. Руками в плечи впечатываюсь. Растворяюсь вжатая его огромным телом в стену. Он доводит меня просто до исступления.
Не знала, что так можно.
До отключки сознания.
До хрипоты.
До бешеного пульса в ушах.
До черноты в глазах…
10
Прихожу в себя на кровати. Лежу, раскинувшись, расслабившись. По телу гуляет остатки наслаждения. Пульс замедляется, и горячая кожа остывает. На животе ощущаю горячую влагу. Он даже презерватив в
