Саймон говорит - Саймон Грэй
Грэй замер, с тревогой глядя на противостояние впереди. Секач встопорщил щетину на загривке и угрожающе заверещал, предупреждая противника, однако шар не шевельнулся. Он всё также перегораживал тропу, мешая пройти кабаньему семейству. Секач взрыл копытом землю, всхрюкнул и бросился вперед, собираясь по привычке поднять врага на свои длиннющие клыки. Однако в тот момент, когда между противниками оставалось не более метра, шар внезапно сжался, а потом рванул вперед, размазавшись по всей кабаньей морде. В одно мгновенье голова секача оказалась полностью покрыта странной жидкой субстанцией, которая упорно лезла внутрь сквозь нос, пасть, глаза и уши. Кабан попытался затормозить, мотнул башкой, врезался в дерево и завалился на бок. В считанные мгновенья могучее животное, способное дать отпор большинству существующих хищников, превратилось в безжизненную тушу.
- Е…ть мой лысый череп! – потрясенно протянул Саймон, глядя как слизь продолжает растекаться по уже мертвому секачу. Вот уже полностью покрыты голова, передние ноги, грудина… Здесьслизь остановилась – похоже на большее её не хватило. Пока.
- Сёма! Тут всё понятно уже – давай сваливать потихоньку, - прошептал Петрович.
Грэй послушно зашагал за охотником назад по тропе. Однако метров через пятьдесят тот внезапно свернул в сторону, по пути собирая хворост.
- Петрович, ты что, ночевать тут собрался?! А если этот колобок бешенный за нами вернется?
- Да не вернется он, Сёма. Он сейчас пожрёт и дальше покатится.
- Это куда это он покатится?
- Да есть тут местечко одно…
Саймон замолк, ожидая продолжения, но охотник больше не произнес ни слова. Так и прошли еще несколько метров, после чего старик со словами: «Здесь заночуем», сбросил на землю сидор и принялся разводить небольшой костер. Затем они жевали снедь, что набила в вещмешок заботливая Варвара Любомировна, запивая холодным отваром из фляги. Все это время мутант ожидал, что старик продолжит свою мысль, но тот молчал, что-то напряженно обдумывая. Наконец Саймон не выдержал:
- Петрович, едрёна вошь! Куда покатится эта тварюка?
Охотник поднял голову и неохотно ответил:
- В лабраторию.
- Куда-куда?
- В лабраторию. Там дальше, ежели еще часок пройти, будет лабратория, еще до Чумы построенная. Гиблое место.
- Три вопроса, - медленно произнес Грэй, внимательно глядя на спутника. – Что еще за лаборатория, почему она гиблая и с чего ты взял, что колобок катится именно туда?
- Что за лабратория – не знаю, - степенно ответил Петрович. – Это Фёдорыч её так называет, так что у него спрашивай. Гиблое место – потому что люди там пропадают. А катится он туда, потому что больше катиться некуда. Больше в том направлении ничего нет, окромя тайги.
- Очаровательно! – пробурчал под нос Саймон.
- Ладно, Сёма, не дуйся. На вот тебе ружжо – будешь первым на карауле. А я пока покемарю чутка.
Петрович передал мутанту винтовку, улегся неподалеку от костерка, и, подложив руку под голову, закрыл глаза. Через пару минут он уже сладко сопел, периодически всхрапывая. Саймон вздохнул, подкинул в костер дровишек, и, повернувшись к огню спиной, принялся вслушиваться в ночной лес.
***
Проснулся мутант от легкого толчка в плечо. Быстро скользнул рукой к ножу на поясе, и лишь потом открыл глаза.
- Вставай, Сёма, утро уже, - поприветствовал его Петрович, тактично сделав вид, что ничего не заметил.
- Если сейчас утро, то где солнце? – проворчал Саймон, с хрустом потягиваясь.
- Там же, где и всегда, - ответил охотник, протягивая ему кусок пирога, оставшегося от вчерашнего ужина. – Просыпается потихоньку.
Сыщики быстро перекусили остатками вечерней трапезы и, тщательно засыпав кострище землей, направились обратно к звериной тропе. Затем свернули на север, и вскоре достигли остатков кабаньей туши. Уцелевшую во вчерашней схватке заднюю часть уже изрядно обглодала какая-то лесная живность, но никто так и не смог сравниться с аппетитами слизистого колобка. Петрович перекрестился, с тоской глядя на голый череп, и решительным шагом направился дальше, стараясь не наступать на изрядно укрупнившийся мокрый след.
- Слушай, так что там с лабораторией этой? – поинтересовался Грэй, догоняя охотника. – Может, расскажешь всё-таки?
- Да что там рассказывать. Давным-давно стояла тут лабратория какая-то. Когда Чума приключилась, весь народ из нее сбежал. Потом деревенские ходили, потихоньку таскали всякие вещи полезные. Потом полезности закончились и ходить сюда перестали – разве что ночь пересидеть в четырех стенах. А когда люди стали пропадать – уже и на ночь никто не останавливался. Теперь разве что детишки на спор ночуют. Ну как – четверо заночуют нормально, пятый пропадет. Последний раз такое случилось лет десять назад. Искали долго, нашли только вещи.
- Ну почему тела не нашли – это понятно. А кости?
- Да ничего не нашли! – Петрович сплюнул. – Потому и говорю – плохое место, гиблое.
- Так… - Саймон попытался ухватить за хвост ускользающую мысль. – А ты позавчера часом не в этой лаборатории свою малинку собирал?
- Ну-у-у… - охотник замялся. – Там и собирал.
- Нормально! – мутант даже остановился от удивления. – То есть место гиблое, а ты там по ягоды ходишь?
- Так я днём хожу!
- Велик и могуч народ русский, да умом крепок! Если что-то кушает людей ночью, значит надо ходить днем!
- Да я тут всю жизнь малину собираю! – оскорбился Петрович. – Все ягодки, как на подбор – крупные, сладкие, косточки маленькие! Вот щас дойдём – сам попробуешь! И никаких страховидл, прошу заметить, до сих пор не видел!
- Ну-ну! Это, скорей, страховидлы тебя не видели, – буркнул Саймон.
Далее опять шли молча, каждый размышляя о своём. Грэй по привычке старался прикинуть слабые места неведомой твари, одновременно гоня от себя мысль о том, что всё оружие и снаряжение осталось в «ТРАКТИРЕ». Старик обдумывал, как именно рассказать все старосте, чтобы тот не высмеял его и не обвинил в злоупотреблении горячительными напитками. Собственно, именно поэтому о том, что они пришли, мутант понял только после слов Петровича:
- Ну вот, Сёма, мы и на месте.
Впрочем, даже после этого сориентироваться удалось не сразу. Лишь спустя минуту Грэй углядел между деревьями силуэт пятиэтажного здания. Судя по всему, когда-то это было административное строение вычурной архитектуры, до третьего этажа состоящее исключительно из
