Частная Академия. Осколки - Алина Ланская
— А мелкие с кем, пап? Или они тоже?
— Дома с соседкой. Но они ждут гостинцев, Мирка. Мы им говорили, чтоб губу закатали, но пацаны же… Цырулев твой на месте? Дай-ка ему телефон.
Папа как обычно распоряжается всеми вокруг по собственному усмотрению. Но Аркадий довольно спокойно относится к тому, что папа с пристрастием его допрашивает. Я же начинаю судорожно искать глазами магазины, чтобы купить подарки не только малышам, но родителям, дядь Сереже, нашей директрисе Ильдаровне, которая и засунула меня в эту академию.
Мне сейчас не до гостинцев совсем, но никому об знать не нужно.
Когда садимся в самолет с пакетами в руках, последний раз проверяю телефон. Тишина.
Он так и не позвонил.
«Свадьбы не будет». Но если он не женился, почему не позвонил? Это же Баев! Если он чего-то хочет, для него нет преград! Да, я заблокировала его номер, но разве его можно остановить, если только он сам не готов остановиться?!
Сейчас наверное стоит со своей ослепительно красивой Юстиной и с одолжением принимает поздравления со свадьбой. А рядом она. Его жена.
Следующий перелет провожу так же как и первый — во сне. Я все дальше от Артема, его свадьбы, его семьи, от академии, от той жизни, которую ошибочно хотела сделать своей. Нет, по-настоящему дома я буду только, когда увижу родителей. Где дом, там и счастье. Тогда почему мое сердце до сих пор с ним?
Артем Баев — чужой муж. Только так ты и имеешь право о нем думать.
Аркадий тащит все мои вещи, даже пакеты с подарками, когда мы уставшие идем на выход из аэропорта. Невольно вспоминаю, мой прилет в академию зимой. Тогда Цырулев тоже был рядом. Такой интересный и загадочный. Ловлю себя за тем, что жадно оглядываю толпу встречающих. Как будто из нее сейчас выйдет Артем в своем черном пальто, отберет у Аркадия мои вещи и запретит Цырулеву появляться со мной рядом.
Взгляд утыкается в родное лицо, и я, устыдившись своих глупых желаний, бросаюсь к папе.
Он стоит сам, раскинув руки в стороны, на его широком лице такая счастливая добрая улыбка, что мигом забываю обо всем.
Я дома. Со мной больше ничего не случится. Папа снова рядом.
И все же обнимаю его как-то неловко, в полсилы, боюсь еще, но он так крепко притягивает к себе, что я уже задыхаюсь в его родных объятиях.
— Наконец-то! Мать извелась вся.
— Дай ребенка обнять! Ну как ты, Мирка? Бледная что-то… А это кто? Аркадий, верно? Ой, спасибо, дочу нашу довезли! Не сложно? Ну она у нас девочка хорошая…
С Цырулевым прощаюсь как-то скомкано и официально. Мне неловко говорить ему «ты» под папиным пристальным взглядом.
— Ну пойдем, пойдем! — Мама тянет меня на улицу, где наконец я вдыхаю полной грудью. Я дома.
Я дома. Повторяю себе как мантру. А мама внимательно ощупывает меня взглядом, потом страдальчески восклицает.
— Девочка моя бедная! Ну ничего, дома все забудешь, в себя придешь.
С мамой почти всегда так. Она без слов понимает, но обычно сдерживается, а тут, видит, что совсем все плохо.
— Он женился, мам. Сегодня.
Она еще крепче меня прижимает к себе, я вдыхаю в себя родной запах и он как будто растворяет ту броню, которую я нацепила на себя в последнюю ночь в пентхаусе. Когда сидела на полу до рассвета. Потому что меня прорывает. И я реву у мамы на груди, не слыша ничего вокруг. Цепляюсь за нее, как за спасительный круг. А потом чувствую как спину закрывает что-то теплое и большое. Папа.
— Хватит наводнение устраивать, все в машину! Еще два часа ехать!
Мама держит меня за руку всю дорогу. Меня укачивает от усталости, пару раз даже прошу ехать чуть медленнее, а потом снова вырубаюсь.
Утром просыпаюсь в своей кровати и долго не могу поверить, что действительно дома. Может, я никуда не уезжала, просто закончился длинный и несчастливый сон?
Слышу шорох у двери, уже встаю, чтобы открыть, но вовремя останавливаюсь.
— Спит еще! — доносится мамино шипение. — Дай ребенку отоспаться, в себя прийти! Не видел, какой она приехала? Кожа да кости. И бледная вся, только круги под глазами.
— Убью этого выродка! Найду и пристрелю как собаку! Пусть только нос сунет! — от папиной ярости меня прошибает холодный пот.
Тихонько крадусь обратно в кровать и укрываюсь одеялом с головой. Папа может. Вот только Артем никогда здесь не появится.
Не знаю, как долго лежу в кровати, но мама с папой так и не заходят. Даже братья еще не прибежали, что удивительно. Берегут меня, наверное.
Выползаю лишь, чтобы не пугать больше родителей. И да, надо есть, пить, улыбаться, а еще много помогать по хозяйству. Все как всегда в моей настоящей жизни.
Проверяю мобильный только после завтрака. Ни одного пропущенного. Только на почте новое письмо. Из академии.
«Дорогая Мирослава! Мы рады сообщить вам, что ваши финансовые обязательства перед Академией точных и естественных наук исполнены. В прикрепленном файле вся необходимая информация…»
Как и обещал сенатор, мой долг перед академией погасили после женитьбы Артема.
Глава 62
Следующие три дня окунаюсь в реальную жизнь. Дел в огороде в апреле столько, что некогда спину разогнуть. К компьютеру вообще не подхожу, телефон отключила. Зачем? Все, кто мне нужен и кому нужна я — здесь со мной.
Родители в душу не лезут. Даже удивительно. Я вообще-то ждала как минимум суровую отповедь от папы из-за Артема. Потому что он предупреждал и вообще был против. И совсем не так меня воспитывал. Я даже домашний арест не исключала, но он молчит. Хотя нет, один раз, сразу после ужина, когда мы с мелкими мыли посуду, папа сидел за столом и ждал, когда мы закончим. Потом сесть рядом попросил. Смотрел на меня своим тяжелым взглядом, в котором не знаю даже чего больше было — то ли боли за меня, то ли чувства вины.
Может, и хотел чего сказать, да так и не решился. А потом мама пришла и спать всех погнала.
Сегодня собираюсь заглянуть в школу. Не хочу туда идти, но надо. Если бы не наша директриса ничего не было бы. Она, конечно, не узнает ничего что ей не нужно знать, но поблагодарить за такой жизненный и образовательный опыт, конечно же, надо. Однако, когда узнаю, что ее вызвали в Читу на какое-то важное совещание
