Скуф. Маг на отдыхе 5 - Максим Злобин
Мы не стреляли первыми.
И они первыми тоже не стреляли.
Напряжение не то что ножом можно резать, его в качестве железнодорожного башмака на пути можно класть.
— Расступитесь! — гаркнула Танюха.
И люди расступились…
* * *
Главный человек страны нервно метался по главному кабинету страны.
Насколько же хорошо начинался этот день, и насколько отвратительным он стал! Ситуацию от Петра Петровича никто не утаивал, так что он был в курсе всего.
Бурлящая дерьмом в его адрес сеть, всплывшая из ниоткуда сестра, колеблющаяся армия и разбитый спецкорпус. А теперь ещё и это! Мятежники ворвались в императорский дворец и освободили всех тех, кого отстраняли его именем.
Хорошо ещё, что он додумался увезти больного отца с собой, в Кремль.
И кажется, только сейчас до Петра Петровича впервые дошло чёткое осознание… что же он такое натворил? А главное — чем всё это может ему аукнуться⁈
Принц Кембриджский в свою очередь сохранял полное спокойствие. Лежал на кресле, закинув ноги на подлокотник, и внимательно изучал свои ногти на левой руке. Потому как на правой ни ногтей, ни пальцев до сих пор не завелось.
— Что же делать? — повторял молодой самодержец. — Что же делать? Да что делать-то⁈ Что ты молчишь⁈
— Я? — поднял глаза Уильям. — А причём здесь я?
— Но как же… Как же…
— Э-э-э, не-е-е, — ухмыльнулся принц. — Погоди. Я тебя разве к чему-то принуждал?
— Ты же советовал, что…
— Советовал! — перебил Уильям и встал с кресла. — Не более, Петь. Ты уже взрослый мальчик, и у тебя своя голова на плечах, не так ли? Всё это ты сделал сам, по собственной воле, и расхлёбывать всё это тоже тебе.
— Но откуда я знал, что моя сестра жива⁈
— Девка, — презрительно сморщился принц. — Ты проигрываешь девчонке, Петь. Заработай ты хоть какую-то репутацию, по-тихому поставь своих людей куда нужно, сделай что-нибудь полезное для армии, покатайся по городам, поцелуй, блин, младенцев… и в таком случае ты был бы надеждой Империи, а она непонятно откуда взявшейся выскочкой.
Не убирая неприятную улыбку с лица, сэр Уильям подошёл и похлопал друга по плечу.
— Ну представь, — продолжил он. — Ты, дескать, покатался по заграницам. Посмотрел, как всё устроено и как там люди живут. Ты — новатор!
— Но я ведь и есть новатор…
Эту реплику Величества сэр Уильям пропустил мимо ушей, просто-напросто отмахнувшись.
— В таком случае, — продолжил он, — тебя бы предпочли сестре. И совсем неважно, кто из вас старший, а кто младший. Но ты решил действовать сейчас…
— Но ведь ты же сказал, что…
— Бла-бла-бла! Сейчас ты начнёшь винить меня в том, что не знал про сестру. Не находишь саму формулировку претензии несколько неадекватной?
— Ваше Величество! — без стука ворвался в дверь запыхавшийся гвардеец. — Они уже здесь! На площади!
Пётр Петрович осел на кресло. Вспотнул. Побледнел. Невидящим взглядом уставился куда-то в угол и сложил ручки на коленочки.
— Наверное, лучше будет сдаться…
— Тихо! — рявкнул Уильям, а затем вместо Величества обратился к гвардейцу — Что делает армия?
— Пока ничего!
— А гвардия?
— То же самое!
— А они?
— И они ничего! Просят не чинить препятствий, и всё на этом!
— Ага, — кивнул принц кембриджский. — Покинь нас и жди указаний.
Пауза была театральной да притом хорошо поставленной. Неспешный — можно даже сказать «вальяжный» — топот ботинок сэра Уильяма по деревянному паркету, скрип открываемого бара-глобуса, звон бокалов, приятный «пуньк», с которым пробка покидает бутылочное горлышко, плеск наливаемого коньяка, снова топот и:
— На, — сказал принц кембриджский. — Выпей.
— Ага.
Петя залпом опрокинул содержимое бокала, в то время как Уильям лишь слегка пригубил.
— Слушай, — сказал он. — Ситуация неприятная, но сдаваться рано. Кажется, я знаю человека, который мог бы тебе помочь. И если ты хочешь…
— Хочу!
* * *
Долго ли, коротко ли, а вот она, перед нами.
Красная Площадь.
С одной стороны, оцепление, с другой, мы. Стоим и пока что смотрим друг на друга. Стрельбу никто не открывает. Точь-в-точь такая же ситуация, как и у императорского дворца, вот только здесь приказы Её Величества Танюхи никто не исполняет.
Солдаты лишь бычат и молятся, чтобы мы не дали им повода атаковать.
А мы ждём.
Чего ждём? Да вот же… Морозовы застряли где-то в дороге. Вся эта орава, в которую мы сейчас превратились, добиралась сюда мелкими группками по одной-две машины. Идти колонной и по пути крушить Москву — во-первых, провокация, а во-вторых, хреновый шаг для имиджа будущей Императрицы.
Мне уже давно предельно ясно, что без боя внутрь не попасть. И для последнего рывка, увы и ах, силовой метод придётся применить.
Так что ждём Германа с его молодчиками и вперёд.
Мы с Татьяной Петровной стоим по центру и чуть впереди. Вокруг группа «Альта», министры, Лёха с Мишаней и демоны с грифондюком. Заинька светится. Лиля уже накастовала рой сколопендр. Хельсин вместо Нервной Почвы смастерил себе голема из плитки Красной Площади. Вроде бы очень патриотично получилось, а вроде бы и культурное наследие раскурочил, зараза такая.
— Бе-э-э-э-эээ! — а это Макар Матвеевич с козлом подмышкой.
Дед настоял на том, что после уплаты всех налогов, дела государственные касаются его, как никого другого. Ну… что делать? Взяли с собой. Макара как заводилу, а его козла в качестве маскота.
А вот гандам оставили в Удалёнке. Опять-таки из-за возможных разрушений. Вообще, мне очень хотелось бы, чтобы уличные бои прошли без техники.
Ни к чему оно.
Так решим.
— Василий Иванович, а как вы думаете, суворовцев против нас не выдвинут, а? — вдруг спросила кадет Дольче. — А то у меня на балу, кажется, что-то наклёвывалось. Некрасиво получится.
— Не выдвинут, — хохотнул я.
— Ага, — кивнула Чертанова. — Хорошо. А это кто? — и указала куда-то в сторону.
А там…
Не суворовцы — процентов так-эдак сто. Признаться, я вообще не понимаю, кто это и что это такое. Впервые вижу, чтобы силовые структуры перемещались на чём-то подобном. Огромные грузовики, серые,
