Инквизитор - Борис Вячеславович Конофальский
— К сожалению. Поэтому моя дочь и сгинула.
— Как это произошло?
— Моя девочка гостила у этой дряни несколько дней, слуг отпустила. А когда решила ехать домой, меня не предупредила, я бы послал за ней людей.
Голос женщины стал сух и холоден.
— Была весна, было ещё холодно и рано темнело, а эта мерзкая тварь даже не додумалась дать моей девочке провожатого. Моя дочь не доехала до дома. Уехала и не приехала.
Волков подумал, что на острове с берёзами, среди костей несчастных, есть и кости дочери госпожи Анны. Говорить женщине он об этом не стал. А она как почувствовала это:
— Я хотела бы найти её, все, что от неё осталось, чтобы схоронить, чтобы у неё была могила, как у сына.
Солдат всё равно не стал говорить ей о находках на берёзовом острове. Он спросил:
— А давно ваша дочь дружила с Хедвигой?
— С детства, другие дома нас не принимали, а фон Рютте всегда был рад. Дочь была просто влюблена в Ядвигу, только и говорила о ней. Та была старше да и умнее, дочь очень много времени проводила у неё. А служанка Ядвиги, эта страшная Франческа, знала кучу рыцарских баллад про любовь, про подвиги, девочки любят баллады про любовь и рыцарей.
— Франческа знала множество баллад? — удивился солдат. — Она, что, грамотная?
— Не знаю, грамотна ли Франческа, но рассказчица она прекрасная, судя по словам моей бедной девочки. — Женщина мгновение молчала. — Хотя я думаю, что Франческа грамотная. Она знала кучу анекдотов из жизни древних императоров.
— Что за анекдоты? — Солдат сел на кровати, уставился на фрау Анну. — Что за императоры?
— Да не помню, я… Дочь пересказывала один анекдот про императора, что давал сыну нюхать деньги, которые он собирал за пользование общественным уборными. И спрашивал у того: пахнут ли они. Ну, так мне рассказывала дочь. — Фрау Анну заметно встревожило поведение солдата. — А что случилось, почему вы спрашиваете?
— Нет, ничего, — солдат откинулся на подушки, загадочно улыбнулся, — всё хорошо, всё хорошо.
Глава тринадцатая
Утром он мог бы спать долго. Госпожа Анна встала рано, и солдат мог бы валяться в огромной постели до обеда, но его разбудил слуга хозяйки. Он скрёбся и скрёбся в дверь, настойчиво бубня:
— Господин Коннетабль, проснитесь, к вам пришли.
— Кто ещё? Рань какая, солнце только встало, — орал Волков раздражённо. — Какого дьявола, кому там неймется?
— Монах вас добивается, ещё до рассвета припёрся, — рассказал слуга, госпожи Анны.
— Какого чёрта ему нужно? — отвечал солдат, не вставая с постели, хотя и сам догадывался, что дело монаха, возможно, связано с костями, что они нашли на березовом острове.
— Монах умоляет вас о встрече, он говорит, что вы его знаете, его зовут брат Ипполит.
— Не знаю я никаких братьев Ипполитов, — заявил солдат, надеясь, что на этом разговор будет закончен, он закрыл глаза, думая ещё поспать.
Но слуга госпожи Анны не сдавался:
— Он умоляет вас о встрече, говорит, что по очень важному делу, и он торопится.
— Вот зараза, — Волков сел на кровати, он не высыпался уже давно, и вчера слушал фрау Анну до полуночи. И сейчас его будят, в такую рань. — Эй, ты, кто там за дверью, найди мои штаны. И моего болвана.
Монаха он узнал. Это был тот молодой монах-лекарь, что накладывал ему первую повязку на плечо.
— Да благословенны пусть будут дни ваши, — торопливо заговорил монах, кланяясь.
— Здравствуй, чем я могу тебе помочь? — дружелюбно спросил Волков.
— Господин, все говорят, что вы поймали упыря, да…
— Упыря? — переспросил солдат. — Думаешь, это был упырь?
— Я его не видел, говорю со слов других, — произнёс монах.
— Тем более что поймал его барон фон Рютте.
— А все утверждают, что поймали вы…
— Ты разбудил меня, чтобы сообщить мне об этом?
— Да нет, я пришёл сказать, что он был не один. — Быстро говорил монах, он явно торопился.
— Кто не один?
— Упырь! Он был не один!
— Не один? А сколько же их?
— Господин, я покинул монастырь без благословения аббата, я не могу вам всё объяснить сейчас и здесь, — монах молитвенно сложил руки, — умоляю, пойдёмте в монастырь, я там вам всё объясню, покажу книгу и расскажу свою историю.
Юноша говорил очень сбивчиво, волновался, заикался на каждом втором слове.
— Ну ладно, — согласился солдат, видя волнение молодого монаха, — только позавтракаю.
— Я буду в приёмном покое, — чуть не на ходу крикнул Ипполит. — Я вам там всё объясню.
Монах-лекарь Ливитус, увидев солдата, обрадовался:
— Хорошо, что вы зашли, знаю, знаю, хотите забрать у меня помощника, — отец Ливитус чуть не силой усадил солдата напротив себя, — отпущу, отпущу, раз такой герой просит.
Коннетабль хотел сказать, что просит то не он, но не стал говорить, поглядев на лицо молодого монаха. Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу весь в нетерпении.
— Но прежде, чем вы заберете у меня брата Ипполита, я посмотрю ваше плечо. Давайте взгляну. Ипполит, не стой, помоги господину коннетаблю снять доспех, а потом и ногу посмотрим.
— Нога не беспокоит, зажила, только шрам остался, — говорил солдат, снимая доспех.
— А плечо как?
— И плечо в порядке, бывают дни, что даже не бинтую.
— Рукой шевелите? Ограничений в движении нет?
— Почти не шевелю.
— Как же не шевелите? Еще как шевелите. Тут на днях одного юного рыцаря привезли, так ему на дуэли ночью кто-то бедро проколол. Не знаете, кто его ранил?
— Мало ли в округе дуэлянтов, — философски заметил Волков.
— Да не так уж и много, — сказал монах. — А ну-ка давайте поднимем руку… А повыше… Еще… Не болит?
— Не болит, — с удивлением произнес солдат, держа левую руку вертикально вверх. — Вообще не болит.
— А в сторону, в бок, — командовал монах, — так не болит?
— Нет, — продолжал удивляться солдат, — сто лет так себя не чувствовал.
— Ну, прогресс на лицо, тугой бинт вам помог, продолжайте на ночь бинтовать с мазью, хотя мазь, в общем-то, уже и не нужна. Просто бинтуйте, и небольшие нагрузки для руки, небольшие! И никаких резких движений, слышите? Никаких дуэлей с этими молодыми разбойниками, они здоровые как кони, а на вас живого места нет. Давайте ногу.
— Нога в порядке.
— Давайте, давайте, раз пришли.
Деньги отец Ливитус брать отказался, и солдат с братом Ипполитом пошли в библиотеку. Ипполит аж подскакивал на ходу от волнения, и говорил, и говорил сбивчиво, чуть заикаясь, но Волков терпеливо слушал, уж больно интересные вещи рассказывал молодой монах:
— Вы поймали людоеда, да. Но правильно называть
