Броуновское движение - Алексей Константинович Смирнов
Шатаясь, я спустился к ребенку, который показывал мне большой палец. Мои же пальцы после поручней не гнулись, хотя средний оживал быстрее прочих.
Туда хорошо идти после обеда, напившись пива, при большом стечении публики.
Теперь я не кто-то, а Гоголь-Моголь. Во мне все поменялось местами. И где теперь мозги - не найду, да и страшно искать.
Единогласно
Вчера явилась одна гостья. И вновь зашел разговор про фингал под глазом. Она тут, видите ли, поскользнулась - ну, и ушиблась немного. Так, пустяки. А думала, что к утру помрет. Интересовалась у меня в телефон касательно черепа и перелома его основания.
Я отвечал, зевая: из носа и ушей ничего не текёт? ну и ложись баиньки.
И, ясен пень, заговорили о том фонаре, который моя доченька уж года три как поставила родной и любимой мамочке под вечернюю сказку. Балуясь и вертясь, коленом. Я когда-то об этом упоминал - по-моему, вскользь, так что повторюсь. Ибо жена до сих пор в восхищении. Не фонарем она восхищается, конечно, а реакцией окружающих.
Потому что можно рассказывать все, что угодно, и чем угодно оправдываться, но всякий в душе подумает: "Экий ОН у тебя... строгий!... да скорый на руку и расправу!..." А ОН ведь тихий и мирный, я ни сном, ни духом. Вообще уже спал и ни грамма не пил. За мной вообще святой Алексей Митрополит Московский, известный миротворец. Есть даже фильмы такие под названием "Миротворец", но это не про него. Там сотворение мира как раз такими кулачищами подкреплено, что не очнешься ни к утру, ни к вечеру.
Жена на работу пришла, коллегам рассказывает: вот, мол, какой мне доченька поставила фингал. И все сочувственно кивают, прикидывая: "Знаем, знаем...".
Однако особенно поразительным оказалось сочувствие похмельных мужичков, которые нередко и даже всегда обитают в метро. Вот уж кто проявил искренние соболезнования. "Бедняга, - говорили ей. - Не повезло тебе как. Терпи... заживет". Принимали за свою и звали выпить. Закаленные жизнью люди.
Пади я на колени, посыпь я голову пеплом и раздери одежды - кто поверил бы мне? "Ладно", - потрепали бы по плечу.
Рыбоворот
Вроде бы ничего не происходит, не вспоминается, а рассказать хочется. Поэтому я перескажу вам фильм, который посмотрел ночью по видаку. Предупреждаю: будет много непристойных выражений. Что завещает нам писатель Горчев? "Главное - не пиздеть". А я не могу не пиздеть, да и он сам не может. И Лев Толстой, уже даже в маразме, не мог до того, что из дома ушел, чтобы заниматься этим повсеместно. Да не судьба, как показала история. А посему, пока в состоянии...
Короче, по данным обложки, это только второй фильм квебекского режиссера Дени Вильнев и называется "Водоворот". Я его, кстати сказать, ругать не буду, хотя и особенно восхищаться остерегусь. Там про рыбу. Ведь была уже мудрая Рыба из "Аризонской мечты", которая во всем разбирается. Но там не говорили, в чем именно. Она хвостиком вильнет - и поплывет себе над водами, вполне камбалообразно. А тут приоткрыли завесу. А я-то все удивлялся: от чьего имени ведется рассказ? Оказывается, от имени рыбы, родившейся из первоначальной магмы в момент сотворения мира (sic) - так на обложке. Я-то все думал: кто это скрежещет скрипучим голосом? Так это она. В подвале, на разделочном столе; вся багровая, уродливая, в наростах, рот разевает. И некто жуткий, в фартуке, рубит ее соплеменницам бошки: какой-то мистический повар, родившийся в момент сотворения Франции и Квебека.
Фильм начинается простенько: там одной бляди устраивают заурядный аборт, конвейерным методом. Ну, она в исканиях, и вообще, эта тема как-то быстро закрывается. Разве что содержимое отсосанного через шланг помещают в коробку и кремируют. Эта недотепа мало того, что погубила в себе невинное существо, еще и похерила все дела на директорском посту, который по чьему-то недосмотру занимала. Не может найти себя человек. Взяла и сбила ночью машиной человека. А это был повар (не тот), который лучше всех прочих готовил осьминогов. Она, конечно, тяготится, ищет отдушину - снова ебется, с кем попало, это у нас в первую голову; потом страдает дальше, пока за прахом папы-повара не прибывает серьезный ёбарь из Норвегии. Они знакомятся, она до поры молчит, но ебется с ним, а тот никак не может решить: ведь папа хотел быть похороненным в территориальных водах Норвегии. Можно ли похоронить в этих водах папин пепел? Тут она, окончательно спятив, признается, что это она задавила папу. И перед рыбаком встает страшная дилемма: утопить только папин прах, или ее тоже туда, за борт? Для начала он обожрался чисто по-русски и обсыпал ее, дремлющую, папиным пеплом. И уснул. А она собрала папу пылесосом и хотела спустить в унитаз, но передумала и насыпала обратно в коробку.
В итоге, вещает нам первобытное уебище под хруст разрубаемых рыб, эта парочка приплывает в норвежские территориальные воды и высыпают в них папочку. А потом возлюбленный так строго смотрит на свою пассию, что ясно: видимо, она сейчас отправится следом. И нам непонятно, от чьего имени рапортует первозданное океаническое уебище: от частицы заглоченного папиного пепла или от частицы заглоченной бляди? Рыба обещает открыть нам последнюю тайну. "Все мы..." - начинает рыба. И получает тесаком по ебалу. И правильно. Хотела, наверно, сказать, будто все мы такие же, как она, рыбы. Или что-то другое, не менее философское. Но не успевает. А я вижу титры под музыку "Эх, раз, еще раз" - то на русском, то на каком-то еще языке, и все вырубаю. Спать пора.
Сомнение, перетекающее в уверенность, и обратно
Может быть, есть все же что-нибудь доброе в том, что у нас губернаторша - баба?
Представьте себе.
Воскресенье.
Восемь утра.
Я выхожу в магазин. В уже работающий магазин, где все, что надо, уже разложено.
Из подвала моего дома торчат полторы ноги.
Одна подогнута.
Полторы ноги коммунальной службы.
В воскресенье, в восемь утра.
Остальное - в подвале. Уже. А в подвале у нас - не приведи Господь... я даже не пишу про него никогда, потому что боюсь посмотреть.
Мало того: эти ноги - в свежевыстиранной, выглаженной, лазурной униформе.
Я знаю, город будет; я знаю, саду цвесть, когда такие ноги в подвале нашем есть.
Может, мне и с тапками что сделают?
Вы знаете, какие
