Война менестреля - Владислав Адольфович Русанов

— Ваша светлость… Я никогда не командовал солдатами. Тактика и стратегия представляют для меня такую же загадку, как грамота и устный счёт для портового грузчика. Даже если я вступлю в ваше войско рядовым бойцом, то пользы от меня будет не больше, чем от вчерашнего крестьянина.

— Понимаю и не смею задерживать, — кивнула герцогиня-регентша. — Благодарю вас за отца Сабана, оказавшегося в Вожероне вашими стараниями.

— А я присоединяюсь к словам моей правительницы, — Пьетро прижал ладонь к груди. — Прошу лишь об одной малости.

— К вашим услугам.

— Вы ехали через расположение войск Эйлии альт Ставоса. Продвигались вдоль его обозов, видели армию на марше. Хочу побеседовать с вами, задать несколько вопросов.

— Смогу ли я быть вам полезным?

— Вы — наблюдательный человек. Мне кажется, что ваши ответы помогут мне усилить оборону Вожерона.

— Но я — не военный.

— Зато я — военный. Я знаю, что спросить. А вы отвечайте, по возможности, подробно. Припоминайте всё до последней мелочи, что сможете.

После недолгого раздумья Коло кивнул.

— Если могу быть полезен… Не смею отказываться.

Пьетро с трудом сдержал улыбку. Наконец-то он нашёл достойного исполнителя для своего замысла. Испросив позволения Кларины, главнокомандующий оставил её наедине со священником, а сам увлёк Коло в небольшую комнату, которую выбрал своим кабинетом. Большую часть пространства занимал стол с широкой столешницей, заваленной картами, донесениями и счетами.

— Присаживайтесь! — Кевиналец указал на низкий табурет. И когда Коло расположился настолько удобно, насколько смог, без обиняков приступил к делу. — Не буду вилять, как айа-багаанская фелука. Меня не интересует ваша осведомлённость или неосведомлённость о перемещениях войск альт Ставоса. Всё что я хотел знать, я узнаю и без этого. Мне нужен хладнокровный и надёжный человек, чтобы сломать хребет вражескому войску.

— Если вы предлагаете мне проникнуть в расположение аркайлской армии и зарезать главнокомандующего, — медленно и с расстановкой произнёс Коло, — то вынужден сразу отказаться. Самоубийство, как способ ухода из жизни, меня всегда мало интересовало.

— А это так сложно?

— А вы, правда, хотели мне это предложить?

— У вас в родне есть тер-веризцы? — хмыкнул Пьетро.

— Моя мать родом с юга. А что?

— Вы отвечаете вопросом на вопрос.

— Ах, в этом смысле! — Коло закинул ногу за ногу. — Смею вас уверить, это не самая главная отличительная черта тер-веризцев.

— Просто у нас в Кевинале есть такая пословица.

— Воду в ваших колодцах тер-веризцы не выпили?

— Что?

— Так шутят в Аркайле. Если в колодцах закончилась вода, значит, тер-веризцы выпили её.

— Смешно, — покачал головой Пьетро.

— И очень мудро.

— Так что вы скажете о моём предложении?

— А вы его уже сделали?

— Нет, конечно, — кевиналец рассмеялся. — Если бы я хотел смерти Эйлии альт Ставоса, то нанимал бы убийцу, а не охранника.

— Очень разумно, — лёгкая улыбка тронула уголки рта Коло.

— Но я не буду нанимать убийцу, поскольку понимаю, что смерть одного из генералов не остановит армию Аркайла. И двух, и трёх. А перерезать всё командование у нас, к сожалению, не получится. Даже смерть узурпаторши Маризы не остановит войну.

— А что же остановит войну?

— Победа.

— Тут мне нечего возразить. А что нужно для победы?

— Для победы нужно разгромить вражескую армию. Нанести ей такой урон, от которого она уже не сможет оправиться. Выиграть сражение так, чтобы сломить дух вражеских солдат.

— И как вы намерены этого добиться при пятикратном проигрыше в численности войск?

— Положим, не пятикратном… Но победить в сражении в любом случае нелегко. Но вы мне поможете.

— Я уже говорил, что не солдат или забыл?

— Говорили. Но мне вы не нужны, как солдат. Скорее, как опытный разведчик и лазутчик.

— Прошу прощения, пран Пьетро, но, боюсь, я и здесь не смогу вам помочь.

— Вы смогли проехать с отцом Сабаном добрую сотню лиг. Мимо застав и кордонов, огибая враждебно настроенных «правых», избегая встреч с мародёрами и просто разбойниками. Провели священника, мягко говоря, не слишком приспособленного к путешествиям. Доставили его целым и невредимым. У меня нет оснований сомневаться в вашем мастерстве.

— Убедительно. Но мне этих доводов маловато.

— А какие доводы нужны, чтобы убедить вас?

— Боюсь, у вас столько не найдётся.

— Вы имеете в виду деньги?

— Нет, — отмахнулся Коло. — Деньги приходят и уходят. Их всегда мало. Даже когда много. Поэтому деньги перестали быть для меня убедительным доводом.

— То есть вы отказываетесь наотрез? — Пьетро нахмурился, бесцельно переложил несколько распечатанных писем с правого края стола на левый. — Отказываетесь, несмотря на то, что на моей стороне власть и сила?

— Власть, сила… Что такое власть и сила? В Лодде говорят — трудно водить вола, если он сам не хочет ходить. Ну, что вы мне сделаете? Отправите в темницу? Вздёрнете на виселице?

— Вас это не пугает?

— Пугает. Любой человек страшится смерти, если не считать фанатиков, мечтающих как можно скорее встретиться со Вседержителем. Но ведь моя смерть вам не поможет. Она не решит ту задачу, которую вы поставили перед собой.

Пьетро кивнул. Этот охранник — или кем там был Коло? — отличался цепким умом. Даже не верится, что он — выходец из простонародья. Возможно, откровенность сумела бы вызвать ответное движение. Не из сочувствия вожеронцам, нет. И даже не из жадности, хотя средства позволяли главнокомандующему удивить наёмника суммой оплаты. Если Коло согласится на предложение, то исключительно из любопытства и из чувства гордости, присущего истинным мастерам. У других не получилось, а у меня получится. Или даже так — другие отказались, едва услыхав о трудностях, а я взялся и сделал. Но и раскрываться все карты было нельзя до той поры, пока хитро выглядевший усатый путешественник не выскажет согласие.

— Я вижу, вы намерены поторговаться, — прищурился Пьетро.

— Почему бы и нет? Ведь я наполовину тер-веризец.

— Тогда слушайте, взвешивайте, рассчитывайте. Я заплачу две сотни «лошадок», если вы согласитесь на моё предложение.

— Как же я могу согласиться, если не знаю, что вы мне предлагаете? Поймите мою растерянность, — улыбнулся Коло.

— Поймите и меня так же. Мне очень не хотелось бы, чтобы мой замысел стал известен кому-то из