Бывшие - Алекса Никос
— Где она останавливается? На какое кладбище ездит? — всё же уточняю у Макса.
— В центральной гостинице. А могила на Благовещенском кладбище, — флегматично отвечает мужчина, явно думая о чём-то своём, вертит в руках записку.
— Я поеду, Макс.
— Будешь её искать?
— Буду, — твёрдо отвечаю, смотря в глаза.
— Ну-ну, ищи, — говорит Макс, вглядываясь в моё лицо, словно ища в нём что-то, — Только вот мне кажется, что ты будешь искренне поражён, когда найдешь её.
— Почему? — непонимающе смотрю на него.
— Увидишь. На кладбище иди завтра утром, часов в 9. Она обычно именно в это время там бывает, — даёт Макс совет, — Надеюсь, что у тебя нервы крепкие. А то вернётесь вдвоем молчащие, а мне ребенку объяснять.
— Что? Да о чём ты? Я не понимаю, — уже начинаю закипать я.
— Иди-иди, за Никитой я прослежу, с ним ничего не случится, можете задержаться, — буквально выталкивает меня Макс из квартиры и закрывает дверь.
Ни черта не понимаю, ошалело пялюсь на дверь, за которой мой ребёнок, который не знает меня, о существовании которого и я не подозревал до сегодняшнего дня. И мужчина, муж моей любимой женщины, который говорит загадкам и буквально толкает меня навстречу ей. Свихнуться можно от всей ситуации. Смотрю на часы, набираю в авиакассу. Надеюсь, что успею улететь сегодня.
В 5 утра спускаюсь по трапу самолёта в аэропорту родного города. Не был здесь несколько лет, слишком бередили душу воспоминания. Но сейчас добровольно прилетел, чтобы перевернуть наконец страницу прошлого и выяснить все вопросы, которые меня мучают. Осталось только найти неуловимого котёнка.
Заскакиваю в квартиру, ту самую, где мы жили вместе недолгое, но счастливое время. Так и не смог её продать, как и не смог ничего поменять. Просто договорился о еженедельной уборке, забрал свои вещи и уехал в другой город. Открываю дверь, окидываю взглядом холл. Как же давно я здесь не был! Уже забыл, детали обстановки и интерьера, но не забыл ничего, из того, что происходило в этой квартире. Каждый предмет мебели, каждая стена, каждая комната навевают такие приятные и тёплые воспоминания. Обхожу квартиру, задерживаясь в каждой комнате, провожу ладонью по столу в гостиной, поднимаюсь на второй этаж и смотрю на кровать, где мы вместе провели столько шикарных ночей.
Спасибо моей уборщице — в квартире ни пылинки, за такое долгое отсутствие не появился затхлый запах, бельё на кроватях свежее. Я ни разу не проверял, насколько тщательно следит за квартирой нанятая женщина, но она оказалась очень добросовестной работницей. Хоть сейчас въезжай и живи.
Около 9 утра такси паркуется возле Благовещенского кладбища, выхожу из машины. Народа вокруг мало, все в основном в чёрном, несмотря на лето. Немного поплутав среди могил, выхватываю взглядом знакомую хрупкую фигуру. Съежившись на ветру, она сидит на лавочке над двойной ухоженной могилой, опустив взгляд на памятник. Стараясь не напугать, тихо захожу и усаживаюсь рядом, беру за руку и, переплетая наши пальцы, молчу, подбирая слова, которые могли бы мне сейчас помочь. — Улёныш, посмотри на меня, пожалуйста…
Она поднимает на меня абсолютно пустой взгляд. Создаётся впечатление, что она мыслями где-то далеко, где угодно, но не здесь, — Котёнок, родная, давай поговорим.
Опускает глаза на наши переплетённые пальцы и слегка сжимает их, будто только сейчас осознаёт, что я рядом. Поднимается с лавки и тянет меня за руку куда-то вглубь кладбища. Ничего не понимаю, но пытаюсь выяснить.
— Улёныш, ты хочешь еще кого-то навестить? Мне можно сходить с тобой?
Замирает, будто спотыкается. Оборачивается, вглядывается в моё лицо уже более осмысленно, в глазах цвета летнего предгрозового неба вижу боль. Такой океан боли, что кажется, что физически ощущаю её. Готов сделать что угодно, убить любого, лишь бы больше никогда не видеть вот такие глаза у моей девочки.
Ульяна кивает, отворачивается и ведёт меня за собой.
Могила. Ухоженная, на ней высажены красивые синие цветы, ограда тёмно-коричневая, почти чёрная, кованная лавочка такого же цвета и чёрный гранитный памятник. Вопросительно смотрю на Ульяну, она кивает на памятник, безмолвно прося прочитать надпись. Читаю и… замираю. «Денис Игоревич Одинцов 03.10.1986 −21.03.2014» и моё фото. Ульяна осторожно переступает с ноги на ногу, внимательно следя за моей реакцией, а потом нерешительно обнимает меня за талию, утыкаясь лбом в грудь, и замирает. Я крепче прижимаю её к себе, боясь отпустить. Не понимаю, что тут произошло, но до меня медленно доходит, что все эти годы моя девочка считала меня мёртвым. Не представляю через что ей пришлось пройти, и как она справилась и не сломалась. Какой ужас и шок испытала, увидев меня живого через 5 лет на пороге кабинета?
Стараюсь успокоиться и осмыслить. Тут явно не обошлось без вмешательства отца, я должен поговорить с ним и, возможно, набить морду за такие выкрутасы. За то, что отнял её у меня, за то, что украл у меня 5 лет счастливой жизни с любимой женщиной и сыном. Возможно тогда и никакой измены не было, а тоже всё было подстроено? Для начала нужно попробовать аккуратно выяснить всё у котёнка. Но нельзя её торопить, чтобы она еще больше не закрылась.
Глажу Улю по голове, целую в макушку и усаживаю нас на стоящую здесь лавку. Вижу, что она ежится, кожа покрывается мурашками, хотя на улицу 25 градусов тепла. Снова обнимаю и прижимаю к себе, её голова на моей шее, голос звучит глухо, но я улавливаю каждое слово:
— Утром я проводила тебя в Лондон в командировку. У меня тогда было плохое предчувствие, но я не могла понять, с чем оно связано. Помнишь мы еще очень долго не могли оторваться друг от друга? Ты говорил, что я не замечу, как пройдёт месяц и ты вернёшься, я плакала и не могла наглядеться на тебя, не хватало сил отпустить. Неделя прошла довольно спокойно, мы с тобой постоянно созванивались. Я очень сильно скучала, мне было некомфортно одной в пустой квартире, очень одиноко. Как-то вечером, кажется это было 19 марта, я ужинала в нашем любимом кафе. Мы еще общались перед этим, ты сказал, что долетел, смеялся над секретаршей из лондонского офиса, которая пыталась с тобой заигрывать, и пролила на тебя воду, я рассказывала, что наш ректор Васьвась так заработался, что пришёл в разных ботинках в универ, — Уля улыбается, вспоминая наш тот разговор, — Мы с тобой попрощались, я сделала заказ и тут ко
