Сэр, простите, ещё кое-что... - Таня Белозерцева
Всё было хорошо. Прохладные освежающие напитки, тент над головой, интересная книга под рукой, приятная музыка в стиле кантри из магнитофона, верная собака рядом… Кстати, о собаке… С самого утра Северуса донимал толстый ушастый бассет: как только он лег в шезлонг, так и прилип к нему этот пёс, влюбленно глядящий на него. А как ещё понять его поведение? Сидит часами и пялится на гостя, не мигая, сидит, смотрит, смотрит, смотрит… без конца смотрит, а Северус его даже прогнать не может — невежливо потому что.
Любовь бассета объяснилась вечером, когда солнце склонилось к западному горизонту и тени от домов накрыли садик и шезлонг с гостем. Сняв с носа солнечные очки и приподняв голову, Северус замер — возле него стояла девочка, полненькая и кудрявая, она очень внимательно смотрела на него.
— Что?.. — осторожно спросил Северус. Девочка вздохнула и огорченно сообщила:
— Вы заняли место нашего Пса, сэр. Вам никто не сказал, что это его лежанка?
Северус почувствовал, как по его пояснице что-то ползет, свербит и колется. В душу закрались нехорошие подозрения — неужели блохи?.. А он-то думал, что это сено колется… кстати, а почему матрас соломенный? Ой… Вскочив, как ошпаренный, Северус бросился в дом. Бассет проводил его благодарным взглядом, после чего неспешно забрался на свою низенькую длинную кушеточку, которую гость почему-то принял за шезлонг, вытянулся вольготно на боку и испустил глубокий удовлетворенный вздох — наконец-то ему отдали постельку.
Новая ночь с субботы на воскресенье выдалась не лучше: такая же душная жара и болотный воздух, такой же грустный протест на ночную аномалию тела, просящего нормальной логичной ночной прохлады… Снова пытался заснуть в мокрой постели несчастный Северус, снова он содрал с себя пропитанную потом пижаму и безуспешно проворочался до утра. Что ж, предыдущая бессонная ночь сказалась на нем, к утру его организм сдался на милость физиологии и милостиво отрубился — Северус провалился в мертвецки-крепкий сон.
На завтраке Энди жалостливо сказал своим:
— Не будите Севера, пусть хоть в воскресенье выспится, всю ночь проворочался, бедняга. А в церковь и без него сходим.
Таким образом, Северус действительно выспался и проснулся полностью отдохнувшим. Проснувшись, он, слегка удивленный тишиной, понежился в кровати, разглядывая потолок и размышляя — а что случилось-то? На этот вопрос ему ответила записка, примагниченная к холодильнику на кухне.
«Дорогой Северус.
Мы ушли на утреннюю службу в церковь и вас не стали будить. Чувствуйте себя, как дома, завтрак в духовке, покормите Миру, пожалуйста, она осталась дома, так как словила ленивчика. Мы вернемся к часу дня.
Коломбо.»
Мира? Кто такая Мира? Оглядевшись и повертев записку в руках, Северус на всякий случай позвал:
— Мира?
Громко цокая когтями по паркету и оскальзываясь от усердия, в кухню вбежал бассет-хаунд. Северус уточнил:
— Ты Мира?
Бассет умильно вильнул хвостом. Северус, глядя в мешковатые песьи глаза, неуверенно пожал плечами, честно говоря, он как-то не запомнил, как кого зовут в этой огромной семье, вполне возможно, что собаку ему представили как Миру…
В духовке нашлись тушеное мясное рагу с картошкой, спагетти и оладушки. Позавтракав и честно покормив собаку, Северус посмотрел на часы, те скромно тикали шестеренками в район одиннадцати часов. Семейка вернется к часу… лениво размышляя об этом, Северус вдумчиво почесал бок, потом грудь, другой бок… искусанное комарами и пропотевшее за ночь тело продолжало зудеть. Заинтересованный взгляд Северуса остановился на двери ванной. Искупаться, что ли? Шпингалета на двери не было, но Северуса это не особо напрягло — от кого запираться-то? Набрал воды в белую ванну, щедро добавил и любовно развел пену, после чего разделся и залез в душисто-пенный горячий рай. Поддавшись настроению, ради приколу запустил в воду желтеньких уточек, найденных в корзинке на стиральной машине. Улегся во всю длину, вытянул ноги и расслабился в полную нирвану — э-эх, бла-а-аженство…
Распарившись и разнежившись, отмытый до скрипа и лебединой чистоты, Северус в самом благодушнейшем расположении духа вылез из ванны, тщательно вытерся махровым полотенцем и, надев банный халат мистера Пармы, открыл дверь. И обнаружил за ней девочку. Полненькую и кудрявую. Вчерашнюю. Задрав голову, девочка с интересом оглядела его завившиеся спиральками и колечками кудри в стиле «а-ля Беллатриса Лейстрейндж» и глубокомысленно изрекла:
— Какая интересная прическа, дядя Сева. Но я уверена, что она вам не подходит, вы же не афроамериканец. Их надо выпрямить!
— А как?.. — зачарованно выдохнул Северус и аж дыхание затаил в предвкушении. Его ожиданий девочка не обманула.
— Сначала их надо заплести в косички, высушить в таком зафиксированном положении, а потом состричь кончики. Видите, они у вас секутся? — договорив, малявка поманила его пальчиком. — Пойдем со мной, дядя Сева.
Словно загипнотизированный красным лучиком лазерной указки котёнок, Северус двинулся за чаровницей, пообещавшей ему несбыточное. Приведя дядю Севу в свою комнату, девочка усадила его на маленький стульчик, накинула на него простынь и туго замотала горло. Затем, вооружившись расческой и ленточками с резиночками, мелкая парикмахерша принялась за операцию по выпрямлению снейповских волос. Расческины зубчики хищно хватали, тянули и дергали пряди, временами нечаянному клиенту казалось, что с него снимают скальп, но заманчивая перспектива избавиться от завитушек заставила терпеть. Потом шустренькие пальчики долго и старательно плели косички, которые заторчали во все стороны и до изнеможения смешили Северуса: почему-то девочка посадила его перед зеркалом, и он мог наблюдать весь процесс создания дредов, разлетевшихся вразнобой и скрепленных белыми ленточками и резинками разной толщины и цвета.
Наконец заплетена последняя косичка. Голову бережно замотали в полотенце для просушки. Выждав положенное время, маленькая стилистка размотала полотенце и расплела косички. Расчесала ещё раз и взялась за ножницы. Увидев которые, клиент почувствовал себя неуверенно и ощутимо напрягся. Девочка это заметила, конечно, и мягко пожурила.
— Дядя Сева, неужели вы меня боитесь? — строгонько погрозила пальчиком. — Ай-яй-яй, как не стыдно, такой большой дядя, целый директор, подумать только!.. Вот подождите, я Гарри расскажу, уверена, он будет очень сильно смеяться!
Северуса вдруг охватило странное ощущение дежавю, черт, да эта девчонка разговаривает, как Коломбо. Пронизанный подозрениями, Северус настороженно спросил:
— Тебя как зовут?
— Мирабель Коломбо, сэр! — боевито сообщила девочка. — Но обычно меня называют Мира.
«Черт! Это её я должен был покормить!» — дошло до Северуса. Обреченно посмотрел на ножницы и кивнул, сдаваясь на милость справедливости.
— Простите, мисс, я думал, что Мира — это собака.
— Но у него очень большая пися, разве по нему не видно, что он — мальчик? —
