Разведенка. Как я мужика искала... - Айрин Лакс
Не знаю!
Но я в панике захлопываю дверь и трясущимися пальцами закрываюсь на все замки, пока за дверью разбушевалась свекровь.
— Всю кровь из моего сыночка выпила! Тварь! Бог не Тимошка, видит немножко… Да чтоб ты сдохла, змея подколодная! Вот увидишь, я на тебя смертушку натравлю….
Как же сильно жжет руку!
Я не знаю, что делать!
Можно промыть или нет?
Теплой или холодной? Или оставить, как есть, и не трогать.
Звоню Леше, он не отвечает.
Прекрасно, блин.
Отношения с его матерью у меня всегда были натянутые, а сейчас.… тем более!
Она считала меня не ровней своему сыну, их семье. Хотя Леша признавался, что его отцу просто повезло взлететь в сложные времена.
Банальное везение, не заслуги. Он просто вложил деньги в друга и имел долю в бизнесе, пальцем о палец не ударив. Когда за дело взялся Лёша, ему хватило смекалки выкупить все на себя и развернуться с большим размахом.
Он не собирался просирать все деньги на кутеж, как его отец, и работал, не покладая рук, чтобы выйти из состояния стагнации, в котором был бизнес к его приходу.
Страшно даже посмотреть на руку, я снова беру телефон и трясущимися пальцами набираю номер экстренной службы спасения.
***
Немного позднее
— А где наша Белоснежка? — звучит вопрос мужчины. — Только что здесь была.
Я выхожу из туалета, слабо взмахивая перебинтованной рукой.
— А вот она, — улыбается мне МЧС-ник. — Давно у нас химии не было!
— Я рада, что вам есть разнообразие, — шмыгаю носом и плачу, сев на диванчик.
Перенервничала.
Никак не могу прийти в себя.
— Ага. А то все пожары, да пожары! Ты ревешь, что ли? — садится рядом. — Ожог второй степени это не смертельно. Даже шрама не останется, зуб даю…
Мужик тянет мою ладонь на себя и вкладывает в нее что-то.
— Это что?
Разглядываю здоровенный клык на шнурке.
— Зуб, — улыбается МЧС-ник. — Говорю же, зуб даю. Вот, дал. Это зуб тигра, — гладит по плечу.
— Вы нормальный?
— Не думаю, — хохотнул. — Но зато ты плакать перестала, храбрая девочка.
***
Алексей
— Храбрая девочка…
Лапа постороннего мужика опускается на плечо, оттуда переползает на спину моей жены.
Она ему улыбается робко.
— Нет, я не храбрая. Я трусиха.
— Храбрая-храбрая, — разухабисто светит ей улыбкой на сто ватт. — За клык подержишься, ещё храбрее станешь.
— Будем считать, что уже сработало. Спасибо.
— Нет-нет, себе оставь. Давай-ка я тебе шнурок сделаю поменьше.
Зашибись.
Лиза голову наклоняет, убирает волосы с шеи таким знакомым жестом, что у меня по венам начинает течь кислота.
Точь-в-точь, как та, которой Лизу якобы облила мама.
— Ну вот, другое дело. Да ты сияешь! И к подвигам готова. Горы свернешь!
Ещё и подбородка коснулся.
Не, это уже совсем ни в какие ворота не лезет!
Он же… кадрит ее!
Тупо кадрит, а Лиза, как обычно, конечно, опускает глазки в пол и делает вид, что не понимает!
Смешно! Смешно видеть такие эмоции на лице сорокапятилетней женщины, всё-таки не девчонка.
Что творит, зараза… И ведутся же на это все мужики…
Рядом с ней даже самый задохлик себя супергероем почувствует, а этот… мужик так вообще плечи расправил.
Ещё немного, и он будет просить телефончик.
Или ему даже телефончик просить не нужно, все сведения в карточке вызова, бл…ь!
— Лиза!
Услышав мой голос, жена вздрагивает. С ее лица сползает улыбка.
— Спасибо, — ещё раз говорит мчс-нику.
Тот недовольно косится в мою сторону.
Ещё бы.…
— Ты как?
— Усилиями твоей мамы… — закрывает глаза. — У меня ожог второй степени на руке.
— Вот как? Она пришла в себя и утверждает, что ты ее толкнула. После этого она оказалась на полу и схватила приступ.
— Конечно, я ее толкнула. Конечно, Леш. Я купила кислоту, зачем-то позвонила твоей маме, чтобы она приехала! Потом я облила себя, сделала лужу из кислоты, макнула в нее твою мать, потом забежала в квартиру и давай звонить в службу спасения! Конечно, Леш, все так и было…
На эмоциях она два раза назвала меня Лешей и даже не заметила.
Может быть, мне просто ее бесить и раздражать почаще?
— А ты кто? — интересуется мчс-ник.
— Муж!
— Бывший муж! — поправляет Лиза. Вот сучка! Не могла промолчать. — Перминов Алексей.
— Алексей, значит. Что же вы, Алексей, за своей мамой не присматриваете? Бабка чокнутая, без вариантов, — отрезает мчс-ник.
— Прошу оставить нас наедине.
— Я с тобой не останусь! — Лиза отводит взгляд, уставившись в стену. — Мне ещё беседа с полицией предстоит.
— Что?! — моему удивлению нет предела. — Лиз, ты чего, серьёзно решила написать заявление на пенсионерку? Тебя засмеют.
— Она мне угрожала. Кричала, что натравит порчу.
— Порчу? Смешно. Ой, боюсь-боюсь, какие угрозы.
— Она мне смерти желала, Леш. И… Пусть тебе ее слова о порче кажутся бредом, но как насчет реального вреда?! Она принесла кислоту. Она ее принесла и вылила на меня!
Лиза смотрит на МЧС-ника, как в качестве поддержки. Это просто невероятно раздражает меня.
— Факт. Причинение вреда здоровью.
— Послушай, ты. Отойди, а?
— Не помню, чтобы мы с вами стали на ты…
МЧС-ник быкует первым, и у меня всё чешется внутри, чтобы пропустить этот вызов.
В дело встревает Лиза, дернув меня за рукав.
Мы оказываемся близко друг от друга, я вдыхаю запах ее тела, она пахнет страхом и слезами.
Контакт почти носом к носу длится всего несколько мгновений, но и этого хватило, чтобы между нами заискрило.
Я это чувствую, а она? Она тоже чувствует?
Лиза выдергивает руку из моего захвата, ноздри её носа трепещут.
— Ты пьяный, что ли? — тихо спрашивает она и смотрит.… гадливо. — Не позорься. Лучше к матери своей иди.
Злит!
Всего секунду назад меня пронзило какой-то нежностью, но сейчас гребаные качели сделали новый взмах и меня на огромной скорости швыряет в другую сторону.
Теперь я дико злюсь.
— Пойду, Лиз, пойду. Ты мне не указывай, ага? Мы ведь развелись!
— Вот именно, развелись! — кричит она. — Мы в разводе, Леша. В гребаном разводе! Так оставь меня в покое! Оставь! Иди и живи свою лучшую жизнь, с вечеринками и бабами, с друганами, перед которым
