(Не)пара - Эллин Ти
Не день — праздник просто!
Можно прямо тут мне вырыть могилу? Есть предчувствие, что с появлением в моей жизни Савельева, скучно теперь точно никогда не будет. Только веселье это какое-то вообще невесёлое…
— Да слезь ты с меня! — здоровой рукой пихаю в плечо парня, который всё ещё лежит на мне, переваливаясь во все стороны, как матрешка, и только сильнее придавливает всем немалым весом. Не хватало ещё и рёбра сейчас сломать из-за того, что кто-то бургеры ночами поедает. Издевательство.
Он пару раз ещё пытается встать, неловко скользя руками и ногами, как вдруг почти взлетает на воздух, явно не без помощи кого-то постороннего.
— Учись кататься, — говорит этот кто-то, кто стаскивает с меня пампушку, и я понимаю, что это Антон. Боже, по-моему, он и правда в их компании самый адекватный. По крайней мере, не стоит и не смотрит, как этот идиот Савельев, а хоть как-то пытается помочь. — Ты как? Вставай.
Он осторожно поднимает меня, крепко удерживая, а я всё ещё скулю от боли в руке. Это несерьёзно, не хватало только сломать себе запястье. Сжимаю крепко здоровой рукой, надеюсь, что это может облегчить боль, как тут же подлетает Лиска, хватая за талию с другой от Антона стороны.
— Что случилось? Лиз, что с рукой?
— Упала прямо на согнутое запястье, ещё и этот жиробас сверху свалился, болит, — понимаю, что почти всхлипываю от боли, хотя привыкла быть сильной и независимой и никогда не показывать слабости. Но рука действительно болит слишком сильно, чтобы я могла делать вид безразличия. — Как ты свалила от Егора? — вдруг становится интересно, потому что понимаю: этот идиот просто так не отпустил бы.
— Зарядила по яйцам, как и обещала, — нахмурилась Лиска. Достал всё-таки мою Неженку, вот же урод. — Едем в больницу?
Лиска с Антоном выводят меня за бортик, усаживают на скамейку и осторожно стаскивают варежку с повреждённой руки, пытаясь что-то понять по стремительно синеющей конечности. Ну охренительно.
— Сава! — кричит Антон, и я вздрагиваю. Этот-то тут нахрена? Доломать? Не до конца насладился представлением?
Смотрю, как придурок выходит за бортик и идёт к нам, и рычу, не сдерживая раздражения:
— Пусть проваливает, если бы не он, всё было бы в порядке.
— Я тебя не ронял, — говорит так спокойно, что у меня глаза на лоб лезут. Нет, ты серьёзно? Сам на лёд выкатил, сам одну оставил и даже от жиробаса не спас. А теперь говоришь, что не ронял?
— Да если бы не ты, я бы прекрасно стояла в обнимку с бортиком, придурок!
— Тёма посмотрит повреждение, он один разбирается во всех травмах, — поясняет Антон, но я прячу руку за спину, снова ойкнув от новой порции боли. Делайте что хотите, а руку я этому извергу не доверю.
— Я не шучу, не подходи, — шиплю, как змея перед нападением. — Поеду в больницу, твой профессиональный осмотр ничего не даст, — говорю, чувствуя, что рука начинает болеть только сильнее. А этот шкаф стоит и просто смотрит на меня, как на музейный экспонат. — И что смотришь? Не доволен проделанной работой? Хотел покалечить меня сильнее?
Мне, на самом деле, очень обидно. Да, мы повздорили на физре, где-то там я задела его самолюбие, но черт возьми, это же не повод калечить девчонку. Говорила Лиске, что он меня не ударит, а оно вон как вышло… Да почему моя задница всегда может найти себе приключения? Задница от удара тоже, кстати, болит.
— Я. Тебя. Не ронял, — говорит, явно злясь, а я только сильнее психую, фыркая. Не ронял он. Урод.
Лиса помогает снять коньки и натянуть любимые угги, а Антон просто находится рядом, что даже немного странно, но в то же время приятно.
— Так и не выпили латте, — говорю подруге, кивая на кафешку, которую видно с нашего места нахождения, и Алиса опускает голову, как-то странно хмурясь. — Бляха, Лис, только не говори, что чувствуешь вину, — нет, ну вот я так и знала. Дурочка моя. Кусает губу так, что я точно знаю — своей догадкой попала в цель.
Руки уже замёрзли, поэтому боль немного поутихла, и мы решаем, что ехать в больницу нужно на такси. В любом случае нам нужно в дежурное отделение, а на автобусе туда мне сейчас не доехать.
— Я отвезу, — голос справа заставляет вскинуть брови от неожиданности. Вот странный какой-то, ей-Богу. То улыбается ходит, то злится, то спокойный как удав, хотя мог бы и извиниться ради приличия, если уж на то пошло.
— Без тебя справимся, — говорит Алиса, и я мысленно её целую в прекрасные розовые щёчки. Моя девочка, обожаю.
— Вы в больнице будете не меньше часа, назад тоже на такси поедете? Не страшно ночью-то? — он вскидывает бровь и смотрит на нас с лёгкой улыбкой, чувствуя себя победителем, видимо. Только вот мальчик забыл, с кем связался.
Демонстративно достаю телефон и набираю номер. Смотрю Артёму прямо в глаза, мол смотри, в твоей сраной помощи никто не нуждается. Правда, если Лёха сейчас не возьмёт трубку, будет полный провал…
Но Лёха не подводит. Обожаю его.
— Да, малявка, что случилось?
— Лёшенька, а ты сейчас очень далеко? Мне твоя помощь нужна…
Лёха — мой старший двоюродный брат. Единственный его минус — имя, как у моего бывшего. Никогда в помощи не откажет, люблю его, как родного, серьёзно. А ещё Лёха работает в такси, и, если мне очень нужно куда-то поехать, я всегда звоню ему. Денег он, конечно, не берет, но в качестве оплаты всегда заходит на ужин, в чем я никогда не могу отказать братишке.
Рассказываю в двух словах о проблеме, периодически шикая от боли в руке. Черт, я очень надеюсь, что там нет перелома…
— Лёшка приедет? — улыбается Алиса, а Артём закатывает глаза и через секунду возвращается на каток. Кажется, он что-то бубнит, но мне как-то абсолютно плевать, если честно.
— Ты в следующий раз аккуратнее, — улыбается Антон, и я в миллионный раз не понимаю, что он делает с этими кретинами в одной компании.
