Дело о запертых кошмарах - Ольга Васильченко
Тонкая бледная рука властно коснулась моей груди, и артефакт полыхнул белой вспышкой, превратив мелодичный смех в злобный болезненный вой. Я ударил воздушной волной, отшвыривая тварь к балкону и ринулся следом. Очертания человеческой фигуры таяли, показывая чудовищную сущность. Серая кожа плотно обтягивала выпирающие кости, непропорционально длинных конечностей с изогнутыми когтями. Волосы обратились в узловатые жгуты, увенчанные костяными крючьями. В один прыжок она выскочила на балкон и запрыгнула на перила.
Гости испуганно загомонили, а некоторые слишком мнительные особы закричали и попытались рухнуть в обмороки.
Я вылетел следом за смешливицей, намереваясь испепелить на месте, но она метнулась в сторону от огненного луча. На мраморных балясинах остались уродливые пятна копоти, но тварь даже не задело. Виртуозно балансируя, она пробежала по перилам. Схватилась за лепнину и полезла вверх.
Я бросился наперерез, но достать не успел. Тварь ловко вскарабкалась на крышу, прикрываясь гипсовыми гаргульями, торчащими из фасада, чтобы я не сбил её заклятьем. Всё повторялось! Она снова улизнула тем же путём. Но на этот раз я был готов. Заранее составленные чары швырнули меня вверх, как пробку из бутылки игристого, и перебросили через карниз. Черепица полетела из-под сапог. Керамические лепестки заскрипели под ногами, но я схватился за каминную трубу до того, как поехал вниз.
Смешливица сидела на коньке, склонив голову на бок. Она уже потеряла сходство с человеком и жадно смотрела на меня, обнажив клыки. Осторожность не позволяла ей напасть на мага, а голод — бросить подвернувшуюся добычу.
— Прибью твою шкуру в трофейной Ночной стражи, — пообещал я, осторожно поднимаясь.
Под ногами предательски хрустела черепица, а перекосившаяся труба уже не казалась прочной опорой.
Тварь медленно забирала в сторону, пытаясь зайти сбоку. Но после несчастья с Казимиром я продумал каждую мелочь, тысячу раз прокрутив в голове все возможные варианты развития событий. Главное, не подпускать её ближе трех ярдов, иначе спеленает своими жгутами, как младенца. Секунда, и моя фантомная копия рванулась к смешливице. Инстинкты у неё, как и у любой нежити, оказались сильнее разума. И тварь ударила, насквозь прошив фантома смертоносными волосяными жгутами. Иллюзия лопнула, на мгновение ослепив нежить, и я ударил струей лилового пламени. Достал уже на излете, тварь была на диво проворна. Смешливица взвыла, её левое бедро почернело, а нога вздрагивала в непрекращающихся конвульсиях.
— Попалась! — выдохнул я, растягивая в пальцах ловчую сеть, но проклятая бестия и не думала сдаваться на милость победителя.
Подволакивая раненую ногу, рванула к дальнему краю крыши, стремясь затеряться в тенях каминных труб. Не выйдет! Недоплетенная сеть, обратившись световыми шарами, взмыла над крышей, лишая смешливицу возможности спрятаться. Тварь продолжала отступать к краю, периодически пытаясь достать меня своими треклятыми волосами.
На что она рассчитывает? С поврежденной лапой по стенам не полазаешь… Она и не собиралась. Зазубренный костяной крюк ударил в дюйме от моего виска, выбив кирпичную крошку из каминной трубы, я отшатнулся и едва не загремел вниз, поскользнувшись на коварной черепице. Воспользовавшись моим секундным замешательством, смешливица развернулась, сжалась и перепрыгнула на старинный акведук, примыкавший к дому.
Давным-давно по нему подавалась вода. Когда появился городской водопровод надобность в нём отпала, но Мнишек оставил древнюю конструкцию. Ходили слухи, что по туннелю переносят контрабанду из его подвалов прямо на склад верфи.
— Да чтоб тебя! — рявкнул я, кидаясь следом, чтобы пришибить гадину, даже если это будет стоить мне жизни.
Перепрыгивать сам я даже не пытался, магия помогла перелететь тёмный провал, но древние камни хрустнули под ногами, и я, поминая куця, соскользнул вниз, хорошенько приложившись о шершавую кладку. Инстинктивно ухватился за карниз, пытаясь не слететь вниз. Расцарапал руки, но все же удержался на самом краю.
Подняться оказалось не так-то легко, изувеченная нога сразу дала о себе знать. Не спасал даже аланин орнамент. Но и моей сопернице изрядно досталось. Рана все больше замедляла её, уравнивая шансы. Я рванул по желобу вслед за тварью, собираясь добить. Тут уж не до церемоний, либо я, либо она. Смешливица почти достигла конца акведука. Ругая на чём свет стоит свою ногу, я припал на колено и ударил кулаками в каменную кладку. Лиловая волна пронеслась над выщербленным дном желоба и врезалась в тварь. Та взвизгнула и неуклюже соскользнула вниз. Ха! Я подхватился и спрыгнул следом за несколько ярдов от места падения твари. Тут судьба решила, что хорошего помаленьку. Чары левитации окончательно рассеялись в середине прыжка, и я приземлился, изрядно отбив пятки. Узор Аланы, на прощанье разлившись успокоительным теплом, окончательно перестал действовать и бедро пронзила тянущая боль. Костяные крючья свистнули над головой, похоже, нежить атаковала вслепую, заставив меня неуклюже рвануться в сторону и прокатиться по грязи, уходя из-под удара.
Луна, неспешно выползшая из-за крыш, озарила узкий переулок, зажатый глухими стенами — нижние арки акведука давно заложили, превратив улочку в каменный мешок и единственный выход был у меня за спиной. Вот и всё, теперь — пан или пропал. Откатившись к стене, я подорвался на ноги. Выставил магический щит и пошел на прижавшуюся к земле смешливицу, перекатывая в пальцах нервно мерцающий пульсар. Сейчас, как никогда жалел, что при мне нет верной трости. Пять дюймов заговоренной стали, прятавшиеся в древке, упокоили бы её вернее магии. Смог бы ударить, не поднимая щита. Нежить неохотно отступала, припав к земле и выпростав волосяные жгуты, в надежде достать меня, если ошибусь. Ничего и не таких видали, и тех бивали. Смешливица уперлась в стену, дальше отступать было некуда. Наплевав на боль в раненной ноге, я прыгнул вперед, в последний момент убирая щит.
Мы ударили одновременно: гибельная магия против волос-крючьев. Заклятье вонзилось в уродливую голову, но серповидные крючья проскочили мимо отведённой на время защиты. Пропахали грудь и руку и с силой швырнули меня о стену. От удара померк свет, но в наступающей тьме плотоядно блеснули оскаленные клыки.
Глава 9 в которой тварь загоняют в ловушку
