Запах денег - Дмитрий Ромов
На моей кровати лежит здоровенный тесак. Охренеть.
— Ну, и что мне с тобой делать, — говорю я, рассматривая своего непрошенного гостя. — Разрубить на мелкие куски и спустить в унитаз, а? Эй…
Я пихаю его ногой, и он начинает возиться.
— Чем сильнее дёргаешься, — тихонько говорю я, — тем сильнее шнур врезается в руки. И в ноги тоже. Можешь их перетянуть и со временем они отвалятся. И тогда ты сможешь освободиться. Но никак не раньше. Пикни, если готов со мной поговорить.
Он не пикает. Зато вдруг начинает звонить телефон. Ночь сюрпризов.
— Алло…
— Выйди, позвони из автомата по тому номеру.
— И вам здравствуйте. Вы ошиблись номером, товарищ…
Конспирация так конспирация. Я кладу трубку и чешу в затылке. Какое-то не очень хорошее совпадение. Только что мне пытались, судя по размеру мачете, голову отрубить, и сразу же звонит кагэбэшник Злобин. Хм… А перед этим в меня стреляли, и стрелок неожиданно скоропостижно скончался, попав в руки КГБ.
Ладно… Я решаю всё-таки позвонить. Но сначала бужу Пашку с Игорем.
— Зайдите ко мне, — говорю я. — Прямо сейчас. Одетые. Пойдём кататься.
Через пять минут я впускаю их к себе в номер. Они ничего не говорят, но смотрят на моего пленника совершенно ошалело.
— Вот, — говорю я, разводя руками, — как-то так. Пошли, на выход.
Игорь проверяет, как я связал киллера и остаётся довольным. Мы спускаемся по лестнице, чтобы не привлекать внимания и выходим на улицу. Москва ещё спит. Холодная, сырая и неприветливая ночь встречает холодным ветром. Уже и не ночь, вообще-то, почти утро…
Проскакиваем в машину. На всякий случай. Чтобы не маячить у гостиницы и проезжаем по Тверской, ну, то есть…
Останавливаемся у таксофона и я набираю номер. Злобин отвечает сразу.
— Леонид Юрьевич. Утро доброе. Не спится?
— Не спится да, — соглашается он, и я представляю его улыбочку. — Я уж думал не позвонишь. Чего, проснуться не мог?
— По странному стечению обстоятельств я не спал, когда вы мне позвонили. Просто решил отъехать подальше от гостиницы. А то кто вас знает, что у вас на уме?
— Чего? — сердито спрашивает он.
— Нет-нет, ничего, не обращайте внимания. Как у вас дела? Когда осадное положение снимут?
— Не знаю. Слышал про стрелка своего?
— Слышал, — подтверждаю я. — А вы можете мне объяснить что-нибудь из происходящих событий?
— Совсем немного, — вздыхает он. — Ладно, слушай. Давай встретимся утром.
— Хорошо, давайте. В пельменной?
— Нет, она ещё закрыта будет, — говорит он. — Давай часиков в семь в казино.
— Хорошо. Давайте. Хотя бы сами воспользуемся круглосуточным режимом работы, да?
— Смотри, мне нужно с Фериком переговорить. Сможешь сделать, чтобы он тоже приехал?
— Не знаю, с вечера его найти не могу, хотя он мне тоже нужен. Попробую сейчас дозвониться.
— Давай, — одобряет Злобин. — Звони, и в семь будьте.
— А зачем так рано?
— Позже я не смогу. Буду на виду, на совещаниях и всё такое. Обстановка сейчас нездоровая. Поэтому давайте утречком быстренько переговорим и разбежимся по своим делам.
— Хорошо, я буду в любом случае. Возможно, у меня будет для вас интересная инфа.
Я ещё не решил. Не знаю, кому сообщить про своего пленника — ему или Чурбанову. Чурбанов предыдущего не уберёг, а этот зато отморозился и ведёт себя отстранённо… Я бросаю двушку в прорезь автомата и слушаю длинные гудки.
— Алло, — наконец, раздаётся встревоженный голос.
— Простите, пожалуйста, Фархад Шарафович… Это Егор…
Я объясняю ему суть проблемы и, на удивление, он сразу, без лишних вопросов соглашается. Матёрый…
Возвращаюсь в гостиницу. Пленник на месте, но желания разговаривать у него за время нашего отсутствия не появилось. И это может быть проблемой. Сколько я его смогу здесь держать? И, главное, зачем?
Втроём с парнями мы перевязываем его по-новому, беспокоимся, чтобы кровообращение не нарушить. Игорь остаётся охранять пленника а я с Пашей поднимаюсь наверх.
— Игорёк, позвони, пожалуйста, Толяну, пусть приезжает, где он там потерялся-то?
— Да он приезжал, нас не было просто.
— Пусть приедет и если нас не будет, сидит и ждёт.
— Понял.
Ровно в семь утра я захожу в казино. Злобин уже здесь. Ферик пока ещё не пришёл.
— Доброе утро, — киваю я. — Кофе будете, Леонид Юрьевич?
— Я уже заказал, — как всегда улыбается он.
Правда, весёлой его улыбка не выглядит.
— Хорошо. Пойдёмте вон туда, в закуток. Там нас никто не потревожит.
Я киваю ночному бармену, чтобы мне он тоже сделал кофе и иду с Де Ниро вглубь за стойку.
— Как обстановка у вас? — спрашиваю я его.
— Напряжённая пока, но уже с позитивными предварительными прогнозами.
— В чём суть заварухи?
— В том что некоторые особо борзые тянут на себя одеяло и пытаются столкнуть с карусели тех, кто плохо держится. Поэтому мы сейчас замерли и держимся как можно крепче. А заодно и сами пытаемся вытолкнуть лишних.
— Красиво, но непонятно, — усмехаюсь я. — Это что, битва преемников что ли? Мигуль за нас или против? Он действительно с вашим шефом на ножах? И если он друг Медунова, то всё это попытка ударить по Андропову? То есть вы андроповский? Леонид Юрьевич, дайте аналитики немного, а то выглядит всё так, будто вы со мной…
— Т-с-с, лучше не говори того, о чём сможешь когда-нибудь пожалеть, — останавливает он меня. — Даже в теории. Понял? Молодец, что мозги пытаешься использовать. Это хорошо. Но пока на этом остановимся. Ничего, скоро всё успокоится, и тогда я сделаю необходимые пояснения.
— Медунов под Андропова? Просто да или нет?
— Возможно. На самом деле, не знаю.
Ну, ладно, хорошо… Подождём…
Пока ждём Ферика, я рассказываю, что меня беспокоит в плане большого заказа оружия.
— Леонид Юрьевич, а на вас-то можно рассчитывать в этом деле? — спрашиваю я. — А то мы контейнер калашей привезём, а ваши коллеги нас повяжут.
— Можно, — кивает он. — Будем обеспечивать безопасность в штатном режиме.
— Как-то хреново это выглядит, вам не кажется? Там надо скорее завершать сделку, а здесь у вас полная неразбериха. Вы там власть что ли делите? Или бабки?
— И то, и другое.
— Ну так а что нам на местах делать? Вы будто пытаетесь с лодки соскочить. Это напрягает. Короче, говорите сможете или нет. Если нет, придётся Чурбанова обрабатывать и посвящать во все тонкости. Но это уж вообще никуда не годится. У нас всё больше и больше людей получается допущенных к тайнам.
— Егор. Не капай на темя. Делаю, что могу. Работаем мы, не переживай, не в носу ковыряем.
— Леонид Юрьевич, принюхайтесь. Чувствуете?
Он не спешит шмыгать носом, просто ждёт, что я скажу дальше.
— Здесь деньгами пахнет. Это очень специфический запах.
— По-моему, — хмурится он, — пахнет дерьмом.
— Да, и это тоже. Но так всегда, где есть запах денег, там и дерьма хватает. Но деньги пахнут иначе. У некоторых от этого запаха крышу сносит, но это не мы с вами, да же? Мы холодные, расчётливые и циничные, правильно? Но даже мы не можем не понимать, что вышли на такие рубежи, за которыми наша деятельность перейдёт на новый уровень. Правда, нам ещё только предстоит оказаться за этими рубежами. Шагнуть надо. Один жалкий шажок! Нам надо один малюсенький шаг к успеху сделать. И вот на этом этапе очень легко обделаться, и нам крайне…
— Ты меня агитируешь, что ли? — щурится Де Ниро и его улыбка-гримаса становится злой. — Или уму-разуму учишь?
— Нет, просто очень не хочу чтобы мы сделали что-то не то, или чтобы не дотянули. Мы сейчас должны быть максимально сосредоточены и…
— Хватит, Егор, — перебивает он. — Смотри, чтобы от запахов головокружение не началось. И, главное, не перепутай ароматы. Я свои обязательства выполню, не беспокойся. И хватит об этом. Где твой Ферик?
— Я здесь, я здесь, — улыбается Матчанов, подходя к нам. Извините, что опоздал.
Мы жмём руки, и он опускается за стол.
— Мне Айгюль рассказала, что ты предложил, — кивает он, — В принципе, разумно, но мне нужно ещё посчитать сегодня в течение дня. Вечером не успел пока. Но имей в виду, у меня тоже расходы увеличиваются, так что серьёзно снизить цену не получится. Как там с твоим киллером, ничего не продвинулось?
Я рассказываю, что приключилось со стрелком. Злобин никак не комментирует.
— Что там у вас с Рашидовым, Фархад Шарафович? — спрашиваю я.
— А, — качает он головой. — Всё-то ты знаешь. Выясняю. Знаю, что зам Щёлокова Рахметов его очень просил со мной в таком вот ключе порешать.
— Так он ведь уже всё, Рахметов этот, —
