Татьяна Добрусина - Сверхновая американская фантастика, 1994 № 05
Подобная форма управления колониями, столь благоприятствующая развитию свободы, была применена на практике лишь в Новой Англии.
В 1628 году такая хартия на колонию была пожалована Карлом I эмигрантам, ехавшим обосновываться в Массачусетсе.
Однако чаше всего хартии даровались колониям Новой Англии значительно позже их основания, когда существование колонии становилось уже свершившимся фактом. Города Плимут, Провиденс, Нью-хейвен, штаты Коннектикут и Род-Айленд были основаны без всякого содействия и практически без ведома Англии. Новые поселенцы создали свои сообщества самостоятельно, не получив на это никаких полномочий от метрополии, хотя они и не отрицали ее верховенства, и только лишь тридцать или даже сорок лет спустя, уже при Карле II, королевская хартия узаконила их существование.
Таким образом, изучая первые документы истории и законодательства Новой Англии, зачастую бывает сложно проследить ту связь, которая соединяла эмигрантов со страной их предков. То и дело обнаруживаешь, что они проявляют свою суверенность — сами назначают должностных лиц, заключают мир и объявляют войну, регламентируют деятельность полиции, принимают законы, как если бы они были подвластны одному лишь Богу.
Самым необычным и в то же время наиболее поучительным является законодательство той эпохи. Именно в нем по преимуществу следует искать ключ к той великой социальной загадке, которую в наше время представляют собой для всего мира Соединенные Штаты.
Среди вышеупомянутых исторических документов необходимо в особенности выделить в качестве одного из наиболее характерных для данного периода свод законов, которые издал в 1650 году небольшой штат Коннектикут.
Законодатели Коннектикута прежде всего занялись уголовным законодательством; при составлении законов у них появилась весьма странная идея подчерпнуть их из Священного Писания: «Кто будет поклоняться иному Богу, кроме Господа нашего, — говорят они вначале, — будет предан смерти». Далее следует десять или двенадцать подобных положений, целиком взятых из книг Второзакония, Исхода и Левита.
Богохульство, колдовство, прелюбодеяние, изнасилование карались смертью, равно как и оскорбление, нанесенное сыном своим родителям. Законодательство грубого и полуцивили-зованного народа было, таким образом, перенесено в просвещенное и нравственное общество, и поэтому нигде больше не складывалось такого положения, когда смертная казнь была столь широко предусмотрена законами и столь мало применима к виновным. Составляя данный свод уголовных законов, законодатели были озабочены прежде всего необходимостью поддержания нравственности и добропорядочности в обществе. Как следствие они постоянно вторгались в область человеческих чувств, и не было почти ни одного греха, который им не удавалось бы превратить в предмет судебного разбирательства. Читатель, видимо, отметил, с какой строгостью наказывались прелюбодеяние и изнасилование. Самые обычные отношения между людьми, не состоящими в браке, строго пресекались. За судьями закреплялось право применять к виновному одно из трех наказаний: денежный штраф, порка или брак, причем, если верить протоколам тогдашних Нью-хейвенских судов, дела подобного рода вовсе не были редкостью. В судебном решении от 1 мая 1660 года записано, что одна девушка была приговорена к денежному штрафу и подвержена суровому внушению лишь за то, что она сказала несколько нескромных слов молодому человеку и позволила себя поцеловать. Кодекс 1650 года изобилует также и предупредительными мерами. Леность и пьянство подвергались, согласно этим законам, строгому наказанию. Трактирщики не имели права давать посетителю больше вина, нежели полагалось по закону; малейшая ложь, если она могла нанести вред кому-либо, влекла за собой штраф или телесное наказание. В других местах кодекса законодатели, совершенно забыв, что в Европе они сами же защищали великие принципы религиозной свободы, предусматривали наложение денежного штрафа с целью заставить людей присутствовать на богослужении и даже вводили весьма суровые меры наказания вплоть до смертной казни, тем христианам, которые молились Богу иначе, чем они сами. Рвение этих законодателей к регламентации всех и вся иногда приводило к тому, что они принимались за совсем уж недостойные дела. Так, например, в том же своде законов есть закон, запрещающий употребление табака. Не следует, впрочем, забывать, что эти либо странные, либо тиранические законы принимались отнюдь не принудительным путем: они одобрялись свободным голосованием всех заинтересованных в них граждан; не следует также упускать из виду то, что в этом обществе нравы были еще более строгими и более пуританскими, нежели сами законы. Так, например, в 1649 году в Босто не сформировалось вполне серьезное общество, целью которого была борьба против светской блажи — ношения длинных волос{1}.
Подобные несуразицы, бесспорно, постыдны для разумного человека; они свидетельствуют о ничтожестве нашей натуры, которая не в состоянии осознать до конца, что такое истина и справедливость, в результате чего человек зачастую вынужден делать выбор между двумя крайностями.
Наряду с этим уголовным законодательством, в котором столь глубоко отразились как ограниченность сектантского мироощущения, так и все воспламененные гонениями и не перестающие будоражить души людей религиозные страсти, появилось в какой-то степени обусловленное ими собрание законов политического характера. Составленные двести лет тому назад, эти законы по своему духу свободы ушли далеко вперед по сравнению с нашим временем.
Общие принципы построения современных конституций, которые большинство европейцев XVII века понимало с трудом и которые лишь частично восторжествовали в тот период в Великобритании, были полностью признаны в Новой Англии и закреплены ее законами: участие народа в общественных делах, свободное голосование по вопросу о налогах, ответственность представителей власти перед народом, личная свобода и суд присяжных — все это было воспринято единодушно и реально введено в жизнь в Новой Англии.
Эти исходные принципы получили здесь самое широкое применение и распространение, тогда как в Европе ни одна нация на это не решилась.
В Коннектикуте избирательный корпус изначально состоял из всех граждан, проживающих в данном штате, что, впрочем, совершенно понятно. У этого нарождающегося народа тогда еще господствовало почти полное равенство между людьми в том, что касалось их имущественного положения и тем более уровня их интеллектуального развития[31].
В тот период в Коннектикуте подлежали избранию все должностные лица исполнительной власти, вплоть до губернатора штата.
Все граждане в возрасте старше шестнадцати лет были обязаны носить оружие; они составляли народную милицию, сами назначали из своей среды офицеров и должны были находиться в постоянной готовности к защите отечества.
Законы Коннектикута, так же как и законы других штатов Новой Англии, отражают зарождение и развитие той общинной независимости, которая и в наши дни по-прежнему является основой американской свободы и инструментом ее воплощения в жизнь.
В Европе политическая жизнь большинства стран начиналась на верху официальной пирамиды и затем постепенно, да и то не в полной мере охватывала все ячейки общества.
В Америке же, напротив, община была образована раньше, чем округ; округ появился прежде штата, а штат — прежде, чем вся конфедерация.
К 1650 году в Новой Англии община полностью и окончательно утвердилась. Община была тем местом, которое объединяло и крепко связывало людей и где они могли проявить свои интересы и пристрастия, осуществить свои права и выполнить обязанности. Внутри общины кипела истинная и активная политическая жизнь, вполне демократическая и республиканская по своей сути. Колонии пока еще продолжали признавать верховную власть метрополии, штаты по-прежнему управлялись по законам монархии, однако республика уже полнокровно развивалась в рамках общины.
Община выбирала должностных лиц всех уровней, устанавливала местные налоги, а также взимала все прочие. В общинах Новой Англии не было принято никаких законов о представительных органах. Любые общинные дела, затрагивающие интересы всех ее жителей, обсуждались, как в Афинах, на центральной площади или на общем собрании.
Когда внимательно изучаешь законы, которые принимались в течение всего первого периода существования американских республик, невольно поражаешься государственной мудрости законодателей, воплощавших в жизнь передовые теории.
Очевидно, что американские законодатели понимали обязанности общества в отношении своих членов гораздо шире и возвышеннее, нежели европейские законодатели того времени, и предъявляли к обществу такие высокие требования, от выполнения которых в других частях света оно пока еще уклонялось. В штатах Новой Англии бедняки были на полном обеспечении общества с момента его возникновения; строгие меры принимались для того, чтобы поддерживать в надлежащем состоянии дороги — для наблюдения за ними назначались даже специальные чиновника; в публичные реестры общин заносились результаты обсуждения гражданами различных вопросов, факты смерти, бракосочетания и рождения членов общины; для ведения этих реестров специально назначались регистраторы. Существовали также чиновники, на которых возлагалась задача управления невостребованными наследствами. Другие чиновники занимались тем, что следили за соблюдением границ передаваемых по наследству земельных владений. Главной функцией ряда Должностных лиц было поддержание общественного порядка в общине.
